Нашествие гениев (СИ)

====== 24) Один раз — случайность, второй — закономерность... ======

— Ты видишь? Ты видишь это?

— Да, вижу! И что?

— Разве это не прекрасно?

— Нет.

— Почему? Разве не интересно наблюдать за смертью? Эта кошка сейчас умрет!

— Это не смешно.

— Нет, это смешно! Смерть — это смешно! Давай ей поможем? Давай? Ну же! Это же так весело!

— Нет! — я резко дернулась и подскочила на кровати. А? Всего лишь сон? Черт! Расшатали нервы девушке — ей уже кошмары снятся! Гады, кровососы, упыри… Хотя нет, зомби. Тут уж наверняка попала и обижаться смысла нет…

— Кошмар? — безразлично вопросил сидевший на моем кресле L. Хотя, скорее, восседавший. Он же Царь.

— Не твое дело, — грубо бросила я, выскреблась из-под пухового одеяла и пошагала в ванну. Башка трещала, как у алкаша с бодуна, и я поползла в душ исправлять себе настроение. Получалось плохо, и я запела пародийную песенку «Канцлера Ги» «Крик души Жака де Моле». Нет, у моей любимой певицы в жанре фолк-рок вообще-то в основном песни серьезные, глубокие, заставляющие меня с грустью смотреть на небо, но есть и приколюшки, как данная расшикарная шикарность. И ведь даже в этой пародии очень глубокий смысл — вот за это я «Канцлера» и люблю. Одни слова: «Нет, вот чтобы тихо в подземелье помереть — так я зачем-то на костре решил сгореть…» — чего стоят… Кстати, строчки эти герою вчерашнего дня идеально подошли бы, ага. Надо бы Юлю проведать, но она наверняка спит: чем больше она нервничает, тем дольше дрыхнет, так что придется подождать, пока она сама придет. Блин, я волнуюсь… как она там?

Приняв водные процедуры и не сумев поднять себе настроение веселыми песенками, я поскреблась на кухню и воспользовалась золотым правилом: тебе плохо — поработай ручками. От подобного рода деятельности ненужные мысли быстро улетучиваются… Я помыла полы на кухне, в коридоре, в туалете и ванне, протерла в спальне пыль, приготовила на завтрак творожную запеканку, наплевав на то, что ее придется разогревать в микроволновке, и уселась читать Канта. Настроение было наипаршивейшее, и на такой подвиг, как чтение юморесок, меня просто не хватило. В результате около десяти утра заявился Ками несостоявшегося мира, у которого я тут же спросила, что с Юлей.

— Она спит, — пожал плечами Лайт. — Они с Бёздеем всю ночь где-то бродили, пришли под утро, и сейчас оба отсыпаются.

Я нахмурилась, а Ягами гордой ланью проскакал на кухню, разогрел в микроволновке собственноручно отпиленный кусок запеканки и приступил к трапезе. Ничего себе, на какие подвиги его толкает отсутствие в опасной близости преданных последователей! Знал ведь, что я ему помогать не буду, вот и ломанулся к микроволновке сам… Но меня сейчас не это волнует — где Юля была с маньяком? Что они делали? Надеюсь, с ней все в порядке… Да и вопрос того, что же за задание получил Кира, остается открытым. Лайт завтракал, я читала, и тут на кухню заполз L.

— Здравствуй, Лайт.

Какие мы вежливые!

— Здравствуй, Рюзаки, — кивнул Ягами. Марти Сью есть Марти Сью.

L налил себе чай и расположился у окна, я же разогрела ему и себе по куску запеканки и уселась завтракать.

— Лайт, какое задание ты получил? — вопросил L, приступая к трапезе. О, браво, может, хоть ты его разговоришь, а то он же дико скрытный!

— Оно довольно странное, — нахмурился Ягами. Правда, что ли? Да они все странные! У шинигами, похоже, крыша едет! — Я почему-то должен научить ее не бояться воды.

Чего? Он признался? Вот так просто? Ничего себе. И что это за задание такое? У шинигами что, творческий кризис?

— Я должна научиться плавать, что ли? — фыркнула я.

— Нет, — покачал головой Лайт. — Именно «перестать бояться воды». Искренне. Всей душой.

Ой, мама… Кажись, Лайтик у нас тоже надолго… Но это задание не из разряда «невыполнимо», как в случае с L. По крайней мере, я на это надеюсь. Вот только времени на это уйдет уйма… L нахмурился и о чем-то задумался, а я решила, что он сейчас просчитывает вариант того, как бы совместить задание Лайта и мое, ведь если меня будут учить плавать, я должна доверять этому человеку.

— Меня Юля будет учить, — подала голос я, чтобы избежать лишних треволнений. — Потому как иначе я не смогу научиться этому быстро — я только ей смогу сразу довериться. А нам надо Лайта поскорее сбагрить в мир шинигами.

— Спасибо за откровенность, — фыркнул Ягами.

— Всегда пожалуйста, — пожала плечами я.

— Почему ты боишься воды? — вопросил L ни к селу ни к городу. Он издевается?

— Юля знает, другим людям я не расскажу, — фыркнула я и начала яростно расчленять вилкой кусок запеканки. — Так что учить меня будет она.

L нахмурился еще больше, а Лайт удивленно воззрился на Рюзаки.

— Я что-то упустил? — вопросил он своего врага.

Совесть ты свою упустил, Кирушка. В яслях еще, кажись…

— Да, — кивнул L. — Я получил задание вернуть ей веру в людей. Она должна впустить в свое сердце постороннего.

Кира нахмурился не хуже Рюзаки и спросил:

— Еще одного человека, я так понимаю. Если она раскроет абсолютно все секреты Юле, эффекта не будет?

— А у нас с ней друг от друга секретов нет, — усмехнулась я, а L отрицательно покачал головой.

Повисла тишина. Гении просчитывали варианты действий, а их подопытная мышь — о да, все же мышь, хоть я их и не люблю — потягивала чай, раздраженно дожевывая запеканку и мечтая о том, чтобы свалить на прогулку с катаной и подраться с Бёздеем. Бред? В точку. Просто мне нужно было выпустить пар. Хотя с куда большим удовольствием я бы просто посидела на пледе, расстеленном под раскидистым кленом, и посмотрела на закат под тихую лиричную музыку. Ну да, я же не злюсь. Мне просто плохо…

Наконец, часов в одиннадцать, в ванну прополз Ривер, вяло с нами поздоровавшись, а около полудня явилась-таки мафия. Нехило парни спят! И это при том, что сегодня понедельник!

— А вам на работу не надо? — с усмешкой вопросила я Кэля, вяло разминавшего шею. Затекла, что ли? Как он спит — кверху ногами? У отца же ортопедические подушки!

— Меня еще не утвердили, — ответствовал он, зевнув. — А Майл приступает со среды.

— Ясно, — вздохнула я, и Мэлло удалился в ванную. Мэтт же упал на свое законное место и закурил. Как же меня это бесит!

— Убери свою долбанную сигарету, Дживас! — рявкнула я. Катана и Бёздей? Нееет! Катана и курящий Дживас!!! — Сто раз говорила: горло перехватывает!

Хотелось либо дать геймеру в лоб, либо разрыдаться, но я себя пересилила и титаническим усилием воли, сравнимым разве что с усилием алкаша, пьющего молоко, глядя на стакан водки, заставила себя свалить в комнату, не пришибив эту полосатую гадину. Минут через пятнадцать в мою спальню вломился подозрительно мирный Кэль и заявил:

— Идем, побродим по городу.

— Зачем? — фыркнула я. — Если хочешь опять в интернет-кафе зависнуть, Дживас полезнее. Если экскурсия нужна, опять же его зови. У меня настроения нет.

Михаэль нахмурился, скрестил руки на груди и выдал:

— Друзья должны помогать друг другу. Разве нет? Что бы ты там ни думала обо мне, я не последняя скотина и не бросаю в беде того, кто меня понимает. Идем.

Я опешила. Это он сейчас меня на полном серьезе другом назвал? Не под влиянием обстановки? Ни фига себе… Я встала и на автомате поскреблась к выходу с выражением глобального афига на моське лица, но уже у двери вопросила:

— А геймер?

— А ты хочешь, чтобы он тоже пошел? — хмыкнул Мэлло. Я отрицательно покачала головой, и он усмехнулся. — Тогда вопрос излишний.

Я кивнула, и мы вышли из квартиры. К моему вящему изумлению, Кэль не поволок меня шляться по злачным заведениям а-ля «бар, тир, клуб, притон мафии» — он повел меня в музей. В нашем городе музеев очень мало: краеведческий, две картинные галереи, где выставляли работы малоизвестных художников, и не так давно открывшийся, но очень меня заинтересовавший музей кузнечного дела. Есть, правда, в нашем городе и совсем уж странное место — «музей пастилы», но это и не музей вовсе, а, скорее, фабрика по производству пастилы по старинным русским рецептам, в некоторых помещениях которой проводят экскурсии, да не простые, а с исторической реконструкцией, то есть костюмированные. Вот туда-то этот сладкоежка меня и повел, а самое странное то, что я давно хотела туда попасть, да все никак не получалось. Добравшись на трамвае до пункта назначения, мы молча прошествовали к так называемому «музею», расположившемуся в старинной усадьбе, и Мэлло потащил меня к деревянным воротам, заявив, что мы опаздываем, и не давая поглазеть по сторонам. Здание располагалось в старинной части города, застроенной в основном частными домиками, и поглазеть здесь было на что, но разве мафиози остановишь?