История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

Задул сильный ветер, и я прижалась к Джасперу, позабыв холод его кожи. Над нами пронзительно кричали птицы, скрипели сосновые стволы, и я потихоньку находила успокоение.

— Знаешь, мы с Элис встречали Таню в аэропорту, когда она прилетела из Японии, — тихо заговорил Джаспер. — И она действительно была готова взять тебя в охапку и улететь домой этим же днем, настолько она боялась за твою жизнь. Но по мере того, как мы приближались к дому, а затем и к больнице, в которой ты пребывала в бессознательном состоянии, она теряла контроль над собой и в конце концов сорвалась. Но злилась она не на тебя. Она не простила себе того, что не сумела это предотвратить. Мы с Элис уже уехали, когда Таня обрушила весь скопившийся внутри нее гнев на вас с Карлайлом. Но опять же, не спеши расстраиваться. Именно Карлайла она считала главным виновником всех твоих бед. Он был не предусмотрителен. Слишком давил на тебя, да еще и допустил побег заодно с выпивкой.

Я горько усмехнулась, раскидывая промерзший песок носком ботинка. Я была благодарна Джасперу. В деликатной и осторожной манере он пересказывал мне истинное состояние матери, которое она гиперболизировала (да, доктор Каллен, я запомнила это слово) и с лихвой высказала мне.

— Вот почему он не остановил ее гневную тираду в кабинете? — Сквозь облака проглянул краешек солнца, и радужные лучики заиграли на кончиках его пальцев. Я и забыла, как скучала по переливам бессмертной кожи, моей порой единственной радости в долгие зимние дни.

Джаспер добродушно рассмеялся. Он откинулся обратно на корни дерева, и я пытливо посмотрела ему в глаза. Интересно, какого цвета они были в его человеческой жизни? Мне хотелось думать, что зеленые.

— Ты что, обижена на Карлайла из-за этого? — с легкой улыбкой поинтересовался он, а я даже не поняла, отчего залилась румянцем. Вот, что значит умело бить в цель.

Я не сумела ответить сразу. Это был очень правильный, но в то же время сложный вопрос. Доктор Каллен вообще ставил меня в тупик всем своим неподражаемым существованием.

— Знаешь, это сложно назвать обидой, скорее… — Я пожевала губу и уставилась на проблеск голубого неба. — Я не ожидала от него подобной реакции. Он слишком непредсказуемый. Я не успеваю привыкнуть к нему. То он показывает свою власть, то играет в целителя. — Было сложно отыскать подходящие слова для описания того контраста чувств, что вызывал у меня доктор. — И вообще, я ждала неминуемого разговора с ним сегодня, а вместо этого прохлаждаюсь с тобой. — Я пожала плечами и поправила мягкий шарф, которым пыталась укрыться от пронзительного ветра. Ассоциации с защитой от клыков давно отмерли.

— Не могу понять, — Джаспер уселся поудобнее, явно не чувствуя дискомфорта от того, что его плечи и спину кололи узловатые корни деревьев. — Неужели ты боишься Карлайла?

Я сконфуженно открыла и закрыла рот, не до конца уверенная в том, что же стоит ему ответить. Этот вопрос был уж точно не из легких и неотвратимо будет передан доктору едва ли не дословно. Но жить мне с ними осталось недолго, а подобная откровенность, может, сделает меня чуть более раскованной и свободной. Пойдет мне на пользу.

— Я боюсь Карлайла, как и каждого из вас, — отрывисто произнесла я, хмурясь. — Естественно бояться того, что создано губить, уж не обижайся. Ты бы ведь не обидишься, если я скажу, что боюсь разъяренного гризли, падающего самолета или… — Я осеклась, внезапно и слишком явно представляя сузившиеся глаза Мэнголда, гримасу ярости на его лице и послевкусие тревоги после разговора с Розали. — Карлайл — он, к тому же, какой-то… могущественный, что ли? — Уголки моих губ непроизвольно дернулись вверх, когда Джаспер добродушно рассмеялся моим словам. — Как судья. Как диктатор. От его решений зависит все в вашем клане. А меня пугает власть.

Джаспер предусмотрительно молчал. Я подбирала дальнейшие слова, проклиная тот факт, что в американских школах больше не учат риторике.

— Но ведь и Таня обладает подобной властью в Денали, — полушепотом произнесла я, подтягивая колени к груди и опасно балансируя на бревне. — Я не столько боюсь какого-то наказания от Карлайла, сколько того, что в один прекрасный момент он может сорваться на меня, прямо как Марвел… Я очень боюсь стать ему ненужной. Он оказывает слишком сильное влияние на мою жизнь, и это до боли мне что-то напоминает, только вот я никак не пойму что.

— Может, он напоминает тебе твоего отца? — без намека на веселье спросил Джаспер, а в моей груди что-то неприятно сжалось. Дар речи вернулся не скоро.

— Давай закрой тему об отцах. Просто он уж слишком старается сделать меня еще одним членом своей семьи, а я хочу совсем не этого.

Джаспер покачал головой.

— Не забывай, что Карлайл — доктор и ему привита и свойственна искренняя забота о людях. Особенно о тех, кто находится под его прямой ответственностью, как ты. Разумеется, он хочет, чтобы ты чувствовала себя защищенной, как любой его пациент.

Я замотала головой, отчего волнистые пряди предательски выскользнули из-под капюшона и шарфа, скрывая мое лицо за импровизированной завесой.

— Все так запутано, и так сложно привыкнуть. — Я принялась заплетать косу, чтобы отвлечься. — Мне ведь нужно немного. Таня прекрасно заменила мне всех, а о большем я не прошу! А сейчас… Каждый в вашей семье из кожи вон лезет, чтобы сыграть для меня какую-то роль. Меня это пугает. Мне это не нужно… — Я разъяренно пнула собственноручно собранную горку песка. — Джаспер, какая же я неблагодарная свинья!

Джаспер беспечно пожал плечами.

— Я чувствовал себя точно так же, когда Элис сказала, что мы осядем и больше не будем кочевниками. Но и ты помни, что Таня не может быть для тебя всем миром, Лиззи. Как и я не могу всю жизнь прожить с одной только Элис. Таня одна из самых сильных и удивительных бессмертных, известных мне, но, увы, она не всемогущая, — коротко закончил он, оставляя нас в раздумьях над его словами в лесной тишине.

Не всемогущая… Моя Марвел может с одинаковой легкостью свернуть горы и шеи, но не может быть моей вселенной. Кругом столько всего нового и интересного, что мы могли бы увидеть… А я спряталась в ее сумку, как детеныш кенгуру, который давно туда не помещается, а все боится сделать первый шаг на большую землю. Вот она, социопатия, о которой все твердит доктор Каллен.

— Да, ты ведь прав… Таня никогда не говорила мне «нет» в той манере, как это получается у Карлайла. Никогда не заставляла меня справляться с трудностями, чему меня когда-то научил мой… мой отец, — едва слышно закончила я, будто впервые за долгое время высовывая голову из той самой маминой сумки.

Все не так страшно. У меня есть водительское удостоверение. Я все еще могу поступить в Лигу Плюща. Мне, слава богу, не нужно беспокоиться о сотнях тысяч долларов, которые уйдут на мое образование. У меня есть любящая Марвел, которая будет счастлива, если я, наконец, перестану безуспешно скорбеть по семье, и есть Карлайл, который вместе с Джаспером подскажет, как преодолеть свои страхи и снова поверить в себя.

Пораженная своей собственной откровенностью, я ощущала на душе приятное, успокаивающее отпущение. Я улыбалась, как идиотка. Мой самый главный страх был перечеркнут жирной линией, надежда на восстановление накрывала, как кокаиновая линия. Постарался ли Джаспер или я и правда готова к переосмыслению и излечению? Ведь если однажды я сама не взберусь на воображаемую стену, не посмотрю страху в лицо, никто не сможет меня заставить. Никто не попросит меня отпустить и забыть навсегда трагическую катастрофу, не давать прошлому влиять на мое будущее. Мое исцеление по-настоящему нужно лишь мне самой.

Я даже не заметила, как, продираясь сквозь непроходимые бурьяны и массивные каменные насыпи, мы снова очутились у монолитного жилища вампиров. Я остановилась на подступах к дому и подняла глаза наверх, замечая в одном из окон неподвижную фигуру доктора Каллена, расслабленно держащего руки в карманах. Я ему улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ.