История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

На лице вампирессы проступило искреннее удовлетворение, словно всю свою жизнь она посвятила мщению тем, кто совершает над девушками ужасные поступки. Какая же у тебя история, Розали?..

— Если на кону стоит твоя жизнь и честь, ты должна забыть о приличиях и нормах. Как сегодня.

Я сидела на постели, пораженная ее тирадой, и не могла понять, насколько серьезно мне сейчас предложили безнаказанно крушить дорогущие машины, избивать людей и, возможно, использовать свою силу для самозащиты. Розали не была настолько похожа на своего беззаботного и немного бесшабашного мужа, чтобы так шутить.

— Если инциденты в школе на этом не закончатся, и у него хватит идиотизма продолжать террор, сразу иди ко мне. — Розали сказала это таким тоном, словно именно в этом случае неповиновения меня-таки выгонят из дома и сообщат обо всем маме. Где она, кстати? Почему еще не сошла с ума от нервов после моего сообщения?

— Я очень надеюсь, что достаточно доходчиво попросила его отстать, — вздохнула я. — Розали… Там на стоянке я совершенно запуталась, не знала что мне делать… И наконец позвонила Тане. Но она мне не ответила… Ты не знаешь, почему?

— У Денали сейчас гости, — коротко бросила Розали, и я испуганно охнула, несколько подавшись вперед в надежде получить продолжение.

— Я думаю, на сегодня вы закончили, — дверь распахнулась и на пороге застыл непоколебимый доктор Каллен с подносом. Этакий Ночной Администратор.

— Мужчинам нельзя доверять, Лиззи. До тех пор, пока ты не найдешь своего la tua cantante или не станешь такой же сильной, как твоя мать. — Розали поднялась и не удостоила Карлайла даже взглядом, а меня нормальным прощанием. Заморской фразочки она так и не объяснила. В опустевшей комнате пахло фиалками и пикантной смесью унижения и облегчения.

— Как твое самочувствие, Лиззи? — коротко осведомился доктор и поставил поднос на столик, передавая мне блюдечко с таблетками. — Голова болит? Тошнота присутствует? Ты помнишь, что произошло?

Я ошарашенно посмотрела на Карлайла и только механически открыла рот навстречу таблеткам, все еще пребывая в смятении после разговора с Розали. Карлайл меня не торопил, и, с заботой поправив сбившиеся простыни, уселся на место, где только что восседала новоявленная Валькирия.

— Я все помню. Голова болит, но я ей ударилась. В остальном все в порядке. Скажите, ведь я его не задела? — Карлайл покачал головой, вынул из кармана своего пиджака фонарик и, подцепив меня за подбородок, принялся штудировать мои зрачки. Я болезненно заморгала от яркого света.

— Ты задела только его гордость, — произнес наконец доктор. — И не торопись залечивать его раны, он большой мальчик и справится сам. А тебе нужен постельный режим еще как минимум завтра. Попытайся хотя бы слегка поужинать и отдыхай.

— Ладно, — пробормотала я и, вытянув шею, как любопытный гусь, заглянула на поднос. Рассыпчатый рис и бульон. Прямо диетическое питание.

Доктор не стал продолжать разговор Розали, пожелал мне приятного аппетита и удалился. Я бездумно пережевывала безвкусную еду, всматриваясь в чернильные прямоугольники окон, где роились видные одной мне призраки. Я давно перестала улавливать грань собственной нормальности. Да, мне все так же требовались сон и пища, никуда не исчезла мучившая с детства метеозависимость, но какой-то неуловимый компонент человечности растворился, разорвался, улетев сквозь щель в треснутом иллюминаторе.

И, что самое ужасное, я почти перестала бояться своего изменившегося сознания. Почти смирилась с ним. Что случится, когда я перестану трусливо жаться к прошлому?

Мэнголд мог лишиться жизни из-за моей неосторожности. Потому что я свыклась с тем, что меня окружают высшие существа, что во мне дремлет никого не удивляющий телекинез, потому что забыла, что значит быть человеком. Я неосторожно впустила его в свой мир и сама виновата в том, что подставила себя под удар.

❄︎