Monster in me (СИ)

— Чонгук не ты. Дешевая, ни на что, кроме продажности, неспособная блядь, готовая на все ради своего благосостояния. Не смей ставить его с собой в один ряд.

Мин ловит опасный блеск в глазах альфы, но все равно гордо вскидывает голову и, сам подавшись вперед, шепчет альфе прямо в губы:

— Ты даже не представляешь, на что я способен, — Мин демонстративно проводит языком по своей верхней губе. — Спроси у своего друга, уверен, его ответ тебе понравится. Сам захочешь проверить.

Чон не слышит диалога, но видит, как сжимается в кулак рука альфы, снова подходит, хватает его под локоть и оттаскивает от друга.

— Я не знаю, что с тобой. Но когда вернется мой Юнги, приходи, — обиженно говорит Чон и тащит разъяренного альфу на выход.

Юнги отодвигает от себя кофе и садится, уставившись в стол. Он не знает, почему был так груб, и, вообще, почему так вел себя. Да, он безумно скучает по Чонгуку, и да, он его любит. Но Мин зол. Пока точно не знает, на кого больше: на себя, на Намджуна, или вообще на Чонгука. Но он зол. Эта злость кипит, булькает в груди, хочется сделать больно. Всем. Даже тем, кого любишь. В такие моменты будто боль отступает. Будто становится легче дышать. Он сделал больно Чонгуку. Нарочно. Мстил за отсутствие в его жизни, мстил за свою боль, хотя младший в ней не виновен, и мстил за то, что Техен так трепетно к нему относится. Юнги стыдно за такого себя, но это не контролируется. Это не зависть даже. Это просто злость. Потому что все хорошее Мин видит только в сказках и у других. Все хорошее происходит не с ним. Проходит мимо. И обидно. До горького привкуса во рту, до щемящего внутри чувства обидно. Мину стыдно за свое поведение, но пусть лучше так, чем как раньше: когда он безгранично всем доверял, подпускал ближе некуда, любил и заботился. Взамен Юнги получал только боль и смывал слезы под душем в одиночестве. Хватит. Он не жалеет больше себя, с чего ему жалеть кого-то другого.

***

Намджун возвращается с двухдневной поездки в регионы сегодня утром. Ким там долго общается со своими людьми, проверяет готовность в случае чего, и лично проводит пару показательных казней. Уже за полночь он сидит в Pacifico, попивает виски и ждет, когда вернется Техен. Альфа посылает друга на пару встреч, на которые сам не успевал, и уже пьет третий бокал виски, когда приходит Ким. Техен, скинув с себя пиджак, устало опускается на диванчик сбоку от друга и с благодарностью принимает бокал из его руки.

— Как все прошло? — спрашивает Намджун.

— Отлично, как еще могло, — усмехается Ким и делает жадный глоток.

— Я устал сильно. Хочу отдохнуть завтра. А то все эти дороги, переговоры, чувствую, что не соображаю. Так что завтра все на тебе, потом я вернусь, и ты возьмешь выходной, — говорит Намджун.

— Как скажешь, — коротко отвечает Техен и следит за взглядом друга.

Намджун с интересом рассматривает попивающих внизу коктейли омег. Омеги VIP снизу не видят, поэтому ни о чем не подозревают. Намджун смотрит конкретно на одного. Это хрупкий, невысокого роста парень с иссиня-черными волосами и белой кожей. Парень звонко смеется, и Киму кажется, что даже его еле слышный тут, наверху, смех, напоминает ему тот самый не забытый из недавнего прошлого грудной голос. Омега похож на Юнги. Намджун с шумом сглатывает, откидывается на спинку сиденья и злится, что не проходит. Прошло столько дней-ночей, столько дел сделано, столько голов положено, нет времени даже поспать нормально, но при всем при этом Юнги из головы не выходит. Он везде. С кем бы ни говорил Намджун, куда бы ни ездил, где бы ни находился — Мин Юнги с ним. Рядом. Внутри. В крови. Течет по венам. Заполняет все нутро, не отпускает. Ломает, крошит в порошок кости, заставляет альфу биться головой о стену, много пить, по локоть пачкать руки в крови, но не уходит. Наоборот, обживается. Звонко смеется, иногда ноет, часто ругается, смешно морщит носик и редко улыбается. Такой же маленький, хрупкий, податливый. Обнять посильнее - сломается. И такой же…любимый.

Намджун вычеркнул его из своей жизни, стер в надежде, что теперь все пройдет, забудется, время залечит. Но стало только хуже. Рана в груди не прекращает кровоточить и не думает даже затягиваться. Каждую секунду, каждый миг в голове четко чеканится одно и то же имя, и видит Намджун одни и те же глаза. Даже Зверь перестал разговаривать с хозяином. Сидит и молчит. И даже не скулит больше.

— Понравились? — усмехается Ким. — Позвать?

— Я беру того темненького, остальных можешь себе забрать, — Намджун подносит бокал к губам.

— Нет уж. Я занят, — хмыкает Техен. — Мой и так на меня из-за Юнги бесится. — Ким прикусывает язык, но не успевает вовремя замолчать.

Намджун все слышит. Конечно, слышит. Он это имя расслышит даже в самом адском шуме, и даже если его произнесут шепотом.

— А что с Юнги? — спрашивает вроде безразлично, но кровь внутри уже не скачет: отяжелела, стала густой, как мазут и застывает в венах.

— Ну… это… короче, он хочет, чтобы Чонгук от меня ушел, иначе не подпустит его к себе. Вот так, — выговаривает Техен и отворачивается.

— Понятно, — Намджун цепляет маску безразличия и встает. «Чонгука не от Техена беречь надо, а от самого Юнги», — думает альфа. — Пусть пошлют ко мне того темненького омегу, — бросает он другу и идет к лестницам наверх.

========== Your addiction ==========

***

Намджун скучает. Невыносимо просто. Сколько раз Ким с огромным усилием останавливает себя от того, чтобы съездить в особняк президента только, чтобы увидеть Юнги. Хоть на мгновение. Просто увидеть и потом изо дня в день вспоминать, бережно хранить в голове этот образ, пока он не сотрется, и снова не метнуться за новой дозой. На самом деле у Намджуна миллион причин навестить Чжуна, но он предпочитает телефон. Удерживает себя. Не хочет ехать туда, где, возможно, встретит омегу, сам ставит себе барьеры и каждый день сам же с ними борется. Хотя борется больше с самим собой. Одна половина альфы стремится к Юнги, вторая - ее удерживает. Тянет назад, обматывает уродливой усеянной шипами проволокой, впивающейся в плоть, и заставляет терпеть. Не пускает к нему. Намджун ищет его везде. Техен намекает, что видел Юнги в кофейне, значит, омега выходит из дома, куда-то ходит. Вроде он везде, но только не там, где альфа. Намджун каждый вечер в Pacifico, но Юнги тут нет. Намджун ходит в рестораны, даже в кофейни, самые лучшие в городе, но Юнги все равно нет. Альфа подозревает, что омега нарочно не мелькает перед его глазами, и от этого еще хуже. Раз уж Ким не может к нему, то хоть бы Мин его нашел. Все причины, почему они не вместе, все обстоятельства: все отходит на задний план. Несмотря на все произошедшее, сердце не сдается, не смиряется. Так же, как и монстр. Все равно просит омегу, хочет его в свои объятия. И пусть альфа сейчас переполнен гневом на правительство, пусть он весь с головой в уже, кажется, совсем скорой войне - для Юнги всегда есть отдельное место. У омеги свой личный трон внутри Намджуна. Дышать без него невозможно.

Намджун думал, ночами только и делал, что перекручивал в голове другие сценарии, возможности и предположения. Если бы они просто познакомились в том же клубе, если бы просто стали жить вместе, если бы… Этих «если бы» миллион, и иногда альфе кажется, что они же взорвут его мозг.

Вот только в этой реальности ни одно «если бы» не работает. Все случилось так, как случилось. Мин Юнги сын врага, он подлый, он лживый, для него нет ничего святого, и даже собственный ребенок для него был всего лишь инструментом. Это реальность. И с этой реальностью Намджун живет днем, а по ночам он представляет другую: в которой Юнги ни в чем не виноват и искренне, до глубины души, любит альфу.

***

Все утро Намджун завален делами. Приходится долго говорить с главой самого крупного региона и решать насущные вопросы. После разговора в тридцать минут Намджун просит двойной эспрессо и вызвать к нему Техена. Благо друг ошивается внизу в ожидании указаний, поэтому минут через десять Ким уже сидит напротив Намджуна и тоже пьет кофе.