История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

Сложно сказать, в какой момент я закрыла глаза, но болезненно жесткий удар ощутила на полную. В тело врезался ремень безопасности. Голова приложилась об руль, в лицо ударила подушка безопасности. В ушах стоял раздражающий механический шум, перед глазами плясали яркие вспышки, заменившие зрение. Я очутилась в белом вакууме от подушек, что добротно вылетели со всех сторон. Оглушенная и одинокая. Аварийная сирена жалобно выла где-то на заднем плане, но у меня уже не осталось слез и голоса, чтобы выплакаться.

Руки сотрясались крупной дрожью, и я не могла понять, что именно у меня болит. Когда я-таки сумела отодвинуть с лобового стекла налипшие подушки, то смогла разглядеть лишь искореженный капот своей машины и колымагу Мэнголда, из-под которой струилась мутная жидкость. Вся боковая часть автомобиля была смята до такой степени, что никому больше не удастся открыть там двери. В зеркале я увидела ошарашенного, перепуганного Мэнголда; парень в неописуемом ужасе сидел прямо на земле. Из всех близлежащих корпусов огромной пестрой массой стекались ученики, преподаватели, грозясь достичь нас за считанные минуты. Казалось, вместе с настойчивым шумом в ушах я слышу неизбежные сирены скорой, пожарной, полиции… Я не могу оставаться на месте собственного преступления.

Искореженная машина неохотно заскрипела и некоторое время волокла перед собой остатки колымаги Мэнголда, когда я неуверенно нажала на газ и выбралась с школьной парковки настолько прытко, насколько было возможно, не превратив в труху еще парочку ученических автомобилей.

Я не могла понять, сломалось ли от удара что-то внутри меня или это машину все время ведет куда-то в сторону, пока я пыталась улизнуть по идиллическим улочкам так далеко, как только мог позволить этот крошечный город. Несколько раз я слышала пронзительные гудки водителей; приходилось сворачивать к первой обочине и дожидаться, пока с глаз спадет туман. Я не чувствовала ничего, кроме тупой боли во лбу и бесконтрольной усталости; мысли были такими же пустыми, как бетонный пол в заброшенном здании, с которого неизвестные вымели всю пыль.

Я потеряла счет времени, пока безуспешно виляла по дорогам в поисках какого-нибудь неприметного пригорода. С трудом я выровняла дыхание, впитывая в себя тишину в салоне; но внезапно скрутило желудок, и я только и успела, что резко притормозить и открыть дверь, чтобы извергнуть все, что было внутри. От внезапного озноба стали стучать зубы. Я боялась даже представить масштаб учиненной катастрофы, но, судя по легкому дыму из-под остатка капота, ремонт и правда обойдется вампирам в кругленькую сумму, а у меня заберут водительское удостоверение и посадят под замок. Никакой школы. Ты ведь этого так хотела, Лиззи.

Глаза слепило от яркого экрана телефона, который я сумела отыскать в районе резиновых ковриков пассажирского сидения.

«Я в полной жопе». Несмотря на этот факт, доктору Каллену стоит знать, что я все еще жива.

«Лучше бы вы убедили меня остаться дома сегодня». На сенсорный экран капали слезы и мне приходилось остервенело тереть телефон об штаны, чтобы он снова заработал.

«Я правда пыталась решить все мирно». Я всхлипнула и мобильник беспомощно выскользнул из рук, безвозвратно заваливаясь куда-то под сидения.

В ушах шумела кровь, во рту стояло отвратительное послевкусие от тошноты. Трель утерянного телефона распространялась по пустому салону, из окна задувал ледяной ветер, а раздувшиеся подушки безопасности закрывали почти весь обзор. Я попыталась убрать их, но безуспешно.

Я свернулась на кожаном сидении в надежде согреться и хоть немного унять дрожь. Если в прошлые разы я подвергала опасности только себя, то теперь я чуть не прикончила лучшего спортсмена школы, разгромив его собственность и практически уничтожив свою. Каллены или запрут меня в подвале до самого прибытия Тани, или вышвырнут из дома в ближайшую гостиницу под наемной охраной. Я приму любые условия, если меня не оставят одну…

Я, пытаясь сама себя успокоить, тихо мычала под нос главную тему из Короля Льва, равнодушно смотря на следы собственных слез на дорогой коже. Сколько прошло времени? С какого урока я сбежала? Что было сегодня на завтрак?..

— Святая корова калькуттская! Ты жива? — оглушительно выразился Эмметт. Мне в спину ударил холод улицы, потянувший из открывшейся водительской двери. Но вампир не спешил вытаскивать меня наружу, сначала осторожно коснулся моего плеча, затем виска. Будто пытался удостовериться, что у меня бьется сердце.

Я неуверенно обернула к нему зареванное лицо. Эмметт осторожно протянул ко мне свои лапищи, я бросилась ему на шею, мои мокрые щеки оставляли на его свитере темные следы. От стужи я не чувствовала кончиков пальцев, но все равно боялась отпустить его, как будто без опоры мир бы рассыпался в сосновую стружку.

Вампир аккуратно поднял меня на руки с предупредительностью старшего брата и неожиданно грациозно выбрался из машины. Авария разнесла в щепки гладкие бока аметистового кроссовера, оголила внутренности под капотом. Фары слепо зияли. Я не могла заставить себя смотреть на масштабы учиненной катастрофы.

Эмметт пристегнул меня, попытался заглянуть в глаза, но я крепко зажмурила веки от стыда и боли. Хотелось заснуть и обратить все случившееся в страшно правдоподобный кошмар, длящийся, желательно, с того самого дня, как мы собрались поехать на каникулы в Канаду.

— Скажи хоть слово, Лиз. Я понимаю, общаться ты не настроена, но ведь я же волнуюсь, ничего не могу с собой поделать, — глухо произнес Эмметт. Я подняла на червонное золото его глаз воспаленный взгляд.

— Если меня выгонят из дома, поживешь со мной, пока не вернется Таня?

— Выгонят, как же… Карлайл мигом приведет тебя в порядок, — Эмметт шутливо потрепал меня по волосам. — Кстати, надо бы ему позвонить. А то он уже намылился ехать за реанимационным набором в клинику. — Вампир захлопнул дверь машины и оставил меня в звенящем безмолвии.

Измученная мелкой дрожью, я наблюдала за тем, как Эмметт безжалостно оторвал поврежденный бампер, как легко отогнул капот, чтобы найти причину светло-серого дыма, тонкой струйкой поднимавшегося к небесам. Корпус автомобиля ощутимо подпрыгнул, когда Эмметт забил покореженный алюминий обратно парой ударов мощного кулака; все это время он беспечно придерживал у уха телефон плечом и буднично трепался. Мне не было слышно, с кем и о чем он говорил. Мне и не хотелось знать.

Усталость навалилась так неожиданно, что показалось, будто меня выбросили в невесомость, в космический вакуум. Никакой неудовлетворенности моим поведением, никаких наказаний за прогулы, разбитые машины и алкоголь. Больше не нужно бояться встречи с Мэнголдом. Таня всегда рядом… Где-то далеко заливается смехом Арчи. Его нежный и одновременно пронзительный голос словно мягкое, пушистое одеяло, из-под которого совершенно не хочется выбираться наружу.

— Лиззи? Какого дьявола! Открой же глаза! — Обжигающе ледяные ладони легли мне на шею, и я с хрипом подскочила. Салон плавал перед глазами. — Тебе пока что нельзя спать. Папа сказал, что у тебя, скорее всего, сотрясение мозга.

Я мечтательно подумала, что голос Эмметта был похож на завораживающую речь диктора с ночного радио, который мог обсуждать произведения искусства итальянских скульпторов, паломничество в Непале, или неизведанные пространства бесконечного космоса — мне все равно было бы интересно. Все, что угодно, потому что ночь — это время, когда происходят самые откровенные и незаменимые разговоры.

— Твои ямочки… совсем как у Арчи, — просипела я едва слышно, неуверенно касаясь пальцем его щеки. Вампир ухмыльнулся.

— Ямочки как ямочки! У тебя они тоже есть. — Он завел мотор, меня качнуло в сторону, и я непроизвольно зажмурилась, хватаясь за кожаные подлокотники. — И кто такой Арчи, твой бывший?

— Это не считается, — прошептала я. — И нет. Это был мой брат.

Теплые липкие пальчики, вцепившиеся в мою ладонь на дорожном переходе. Я одновременно испытываю омерзение и эйфорию.