Monster in me (СИ)

Все встало на свои места.

Вот откуда эта резкая покорность, это послушание, эти очаровательные улыбки и желание быть ближе. Юнги играл с ним, вошел в доверие, а альфа, как какой-то пацан, повелся на это, на эти губы, шепчущие нежности. «Какой пиздец, — думает Намджун. — Как же я мог так проебаться. Сука. Подлая, лживая дрянь. Тварь. Достойный представитель своего семейства. Гнилая кровь. Почему? Почему ты это сделал? Неужели у тебя настолько не работает чувство самосохранения, или ты рассчитывал выйти сухим из воды? Откуда такая уверенность? Что ты вообще натворил?» — Намджун задыхается. Выходит из машины, пытается надышаться. Что есть силы бьет кулаком об стену, раздирает костяшки в мясо, но даже его собственная кровь не покрывает ту, другую. Чужую и настолько родную, ту, которая так прекрасно пахнет, и которая уже давно смешалась со своей, слилась и стала единой.

Альфа звонит Техену и требует встречу.

Техен приезжает через минут двадцать. К тому времени Ким уже почти берет себя в руки. Успокаивает дыхание, приводит в порядок мысли и всю энергию направляет на удержание монстра.

— Я не знаю, что сказать… Я впервые с таким сталкиваюсь, — Техен стоит напротив друга, прислонившись к своей машине.

— Не надо ничего говорить. Действуй. Нужно до конца всех проверить. Я не знаю, что за дел он еще наворотил. С Чжуном я лично разберусь, немного поменяем планы, — Намджун нервно курит.

— А Юнги? Он же у тебя? Я могу это сделать, если ты… если тебе тяжело, — Техен сам не верит в то, что говорит. Техен вообще теряется: все, что касается Юнги, касается и Чонгука, и от мысли, что будет с его омегой, когда он узнает, неприятно жжет сердце.

— Я сам. Я сам его убью, — альфа поворачивается и идет к бентли.

Техен нервно ерошит волосы, достает мобильник и звонит своим.

End of Flashback

***

Юнги нервно нарезает круги по двору, судорожно перебирает номера на мобильном, но не знает кому звонить, у кого просить помощи. Не у кого. Убирает телефон в карман и замечает, как бесшумно расходятся ворота во двор особняка. Мин идет в сторону ворот, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание. Краем глаза он замечает направляющуюся к нему охрану, но шага не сбавляет. Мин только прибавляет шаг и уже почти срывается на бег, как прямо напротив него, перекрывая доступ во двор следующим за ним внедорожникам, тормозит хорошо знакомый омеге бентли. Мин еле успевает отскочить от чуть не задевшего его капота и застывает, впиваясь взглядом в тонированное стекло, абсолютно уверенный в том, кто сидит за рулем. Дверь со стороны водителя открывается, и Мин только убеждается в своих подозрениях и пятится назад. Намджун одет в темно-синюю рубашку, ворот открыт, рукава закатаны, волосы альфы взъерошены, и всем своим видом он напоминает омеге сорвавшегося с цепи монстра. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга. Один мысленно просит о быстрой смерти, а второй пытается унять бушующего внутри зверя. Но не получается.

Альфа в два шага оказывается напротив омеги и, не говоря ни слова, наотмашь бьет парня по лицу. Мин вскрикивает, закрывает ладонью лицо и еле удерживает равновесие, чтобы не упасть.

— Ну что, сука, доигрался? — от одного голоса Кима кожу омеги покрывает липкий, растекающийся по коже животный страх.

Намджун снова бьет. И снова по лицу. Разбивает губу омеги, вытирает о свои брюки кровь с ладони.

— Почему молчишь? — альфа хватает омегу за ворот футболки и притягивает к себе. — Понравился мой подарок? — шипит он в окровавленные губы. — Я щедрый, я тебе еще много таких подарков сделаю, выбирать буду твои самые любимые экземпляры. Вот только ты, тварь, их не увидишь! — срывается на крик альфа и что есть силы швыряет Юнги в сторону машины.

Омега отлетает к бентли и больно бьется о дверь авто, сползает на бетон, оставляя на машине глубокую вмятину. Но вся боль от удара тускнеет на фоне сильного спазма, скрутившего живот. Юнги, сгорбившись, сидит на земле, обнимает себя и чувствует, как тянет внизу живота. Намджун подходит ближе, обхватывает его за горло рукой и поднимает наверх. Прислоняет к автомобилю, обхватывает ладонью горло и с силой сжимает:

— Ты серьезно думал, что останешься в тени? Идиотом меня выставить хотел? Чего молчишь? Дар речи потерял?

Мин цепляется пальцами за держащую его руку, пытается отодрать ее от себя, но ничего не выходит. Альфа впивается мертвой хваткой и, видно, ставит себе цель задушить омегу. Юнги продолжает цепляться за альфу, даже отдирает пуговицу на его рубашке, но Ким не отпускает. Сильнее сдавливает пальцы на чужом горле, смотрит так, что Юнги кажется, что Ким одним только взглядом высасывает из него жизнь. Мин только хрипит, пытается поймать ртом кислород и с ужасом замечает, как мокнет внутренняя сторона бедра. Юнги, так и повиснув в руках альфы, кое-как заводит руку за спину и, не отрывая взгляда от Намджуна, проводит по джинсам, поднимает руку к лицу и видит на ней следы крови. Намджун тоже видит. Ослабляет хватку, потом вовсе отпускает горло омеги, рывком разворачивает его к себе спиной и просовывает руку в черные скинни-джинсы. Рука Намджуна в крови, он несколько секунд смотрит на свою руку, на омегу, и в его глазах миллион вопросов, ни на один из которых Юнги не готов отвечать.

— Что за хуйня? — зло спрашивает альфа и чувствует, как зверь внутри резко затыкается, забивается в угол и скулит. Скулит так, что Киму кажется, у него лопнет голова, он прикрывает ладонями уши, отшатывается назад, но унять истошный вопль, если он у тебя внутри, невозможно. Юнги молчит. Сползает на землю и чувствует, как темнеет перед глазами. Следующее, что помнит омега, это как его голова бьется о бетон.

***

Намджун стоит в палате, прислонившись к стене, и смотрит на еще не пришедшего в себя омегу. Альфа думал, что хуже уже не будет. Куда хуже, когда ты полюбил сына своего врага, когда он вроде стал твоим, а потом вонзил тебе нож в спину. Но может быть и хуже.

Намджун убил собственного ребенка.

Он понял это еще в машине, когда на всех скоростях мчался в больницу. Понял, что произошло непоправимое, что потерял что-то важное. Монстр только подтверждал его догадки, задыхался, поскуливал, на лоскутки изодрал себе морду и лежал в лужице собственной крови. Выкидыш. Это слово било по вискам, оглушало, стирало все причины, цели, принципы. Юнги был беременным. Намджун убил ребенка.

Альфа глухо стонет, обхватывает ладонями лицо и несколько раз бьется затылком о стену, словно это что-то поменяет, словно все можно вернуть. А возвращать-то и нечего. Намджун никогда не хотел детей. Но это Юнги. Юнги носил его ребенка. От этой мысли хочется выть. Омега не дал ему права выбора. Не намекнул даже. Намджун говорил про аборт, говорил про наказание, но нет. Он бы его оставил. Берег бы, как самое дорогое, и любил бы, всю свою нерастраченную любовь, и ту любовь, которую не заслужил Мин Юнги — Намджун отдал бы этому ребенку. Но теперь его нет. Они убили его. Юнги молчанием, а Ким - силой. Альфа понимает, что ребенок был бы просто инструментом. Поэтому, видимо, он и был запланирован. А в том, что он запланирован, Ким уверен. Намджун ненавидит Юнги за предательство, а сейчас он еще больше ненавидит его за ребенка. Хотя, куда больше. Одной ненавистью Кима можно было бы развязать войну и стереть с лица Земли целую нацию. На всех бы хватило.

Юнги приходит в себя в больничной палате, и первый кого он видит, это Намджун. «Значит, не закончилось. Значит, я все еще жив», — с горечью думает омега и, с трудом приподнявшись, садится на кушетку. Альфа стоит у стены, сложив руки на груди, и смотрит на омегу абсолютно пустым взглядом. Но в отличии от Намджуна в особняке, в этом что-то не так. И Юнги это замечает. Нет той агрессии и злости в глазах, скорее усталость. Огромная нечеловеческая усталость. Альфа будто придавлен к полу каким-то нереальным для человека весом. Мин тянется к стакану с водой на тумбочке и залпом его осушает. Рана на губах затянулась корочкой,и стоило ими подвигать, как снова открылась и стала кровоточить.