Нарколепсия (СИ)

- Пошёл нахер!

Поговорили. Трандуил поджимает губы, морщась от прострелившей челюсть боли, и старается не думать о том, что, наверное, можно было на сегодня прервать их ссору, оттолкнуть обиды, ведь завтра он уйдёт навсегда. Уйдёт туда, где, наверное, ждёт смерть, потому что… потому что он больше не может так жить. Не может бродить от мира к миру, ждать, когда к нему придёт Леголас, а потом погружаться в темноту, которая начинает для него всё заново.

Леголас вытащил веткой из костерка уголек и принялся ждать, когда тот остынет.

- Расскажи что-нибудь, - Трандуил нуждался в чужом голосе, нуждался в новой информации.

- В Португалии был пожар, в Венесуэле - референдум за независимость. И вообще у них там сейчас крупная заварушка.

- Зачем ты приходишь сюда, если там куда интересней и уже понятно, что я есть только здесь? - Трандуил тяжело вздыхает. - Наверно, ты был прав, когда говорил, что я всего лишь плод твоей фантазии.

- Ты моя пара, - пожал плечами Леголас. - Я не уверен, что выдумал тебя. Так не считают… не здесь.

- Если ты не можешь найти меня в своём мире, значит меня нет. Или я мёртв, или ты просто придумал меня себе.

- Я думаю, что тебя всё же нужно искать в больницах. Мне давали три положительных ответа, но это не был ты.

Может ли быть так, что он на самом деле выдумка Леголаса? Если да, то… то тогда почему он стал жить и функционировать отдельно от него, страдать от одиночества и невозможности выйти за территорию всех этих миров? Слишком много вопросов, на которые, к сожалению, нет ни одного ответа. И никогда не будет.

Уголек остыл.

- Я сейчас забуду, но у меня… - забыл.

Но хоть рисунок помнит. Леголас стал рисовать углем на гладком полу торт, и воцарившееся вновь молчание привлекает внимание даже больше, чем ожидалось, из-за этого Трандуил поднимает голову, смотря на то, как уголёк вырисовывает линии по полу, почти что сливаясь с ним цветом.

- Что это?

- Торт, - он добавил кремовые розочки наверху.

- У тебя день рождения?

- Я… Я не помню. Но я заранее хотел это нарисовать. Наверное, да.

- У меня нет ничего, что я могу подарить тебе.

- Просто хотел сообщить. Знаешь, раз уж на меня действует правило “ничего о себе”, значит ты существуешь.

Трандуил лишь пожимает плечами и упирается подбородком в колени.

- В следующем мире я это проверю.

- А как? - заинтересовался Леголас.

- Лодка стоит на берегу. Я просто уплыву и если больше не приснюсь тебе, значит, не был твоей выдумкой.

- Не смей! - Леголас подскочил на ноги.

- Я устал, Леголас, - мужчина поднимает голову вверх. - Устал от чередования миров, устал ждать тебя, устал ничего не чувствовать.

- Но если со дня на день я найду тебя?

Он подошёл и сел рядом с Трандуилом.

- Я не могу больше. Тысячи миров, в которых нет ничего. Да ещё и ты… тебе вообще всё равно на меня.

- Я тебя сейчас ударю.

- Ты совершенно не понимаешь меня.

- Объясняйся яснее.

Куда яснее, если он уже и так прямым текстом сказал, что устал! Устал от всего этого дерьма, из которого нашёл выход, но его всё равно заталкивают обратно. По макушку.

- Давай уж лучше поцелуемся нормально, пока я не проснулся.

Взгляд, как на идиота, который требует слишком многого и того, что вовсе невозможно получить.

- Нет. Мне лишняя привязанность не нужна. Тебе тоже.

- Ну и дурак.

- Ты не думаешь о том, каково будет дальше. Ты ничего не помнишь, уходя отсюда, я же помню всё до мельчайшей детали.

- Я не помню только твоё имя.

- Это не “только”, Леголас. Это слишком много.

- А ты - ничего.

- Я помню абсолютно всё, что ты мне рассказывал! И не моя проблема, что я не могу выбраться из этих миров!

- Ты помнишь только то, что я записал. Ты сам говорил.

- Это стало отправной точкой. Твоя записка позволила мне не забыть о деталях.

- Но до этого не помнил.

Трандуил откидывает голову назад, бьётся затылком об стену, но это остаётся без внимания. Память… она не нужна ему. Что-то долго не просыпается Леголас в этот раз. Время тянется долго, если вообще оно здесь есть. Вздохнув, Трандуил склоняется вбок и кладёт голову на плечо Леголаса.

- Расскажи о своём мире.

- Одного нет, - негромко начинает мужчина. - Каждый раз что-то новое или то, что было очень давно и позабылось. Помню, однажды я попал в мир, где всё было вверх тормашками и можно было ходить по стенам так же, как и по полу. Был мир, который состоял из лиан, что постоянно извивались, соединялись, пытались вплести меня в своё полотно. И был мир полностью пустой, в котором даже земля была из мелких камушков, но не более.

- А… эта живность, типа твоей кошки?

- Они везде есть. Каждый раз что-то новое, но, например, жирафы, слоны, все, кто сбиваются в стадо, бродят от мира к миру.

- И… Они всегда такие… ненормальные?

- Для этих миров они нормальны. И… я даже не знаю, как сам выгляжу.

- Как я. Ну… В смысле нормально. Одна голова, две руки, две ноги, - он взял руку Трандуила, - пять пальцев.

- Я видел свои руки. И ноги, - он недовольно поджимает губы. - У меня здесь нигде не было зеркал.

- Ты очень красивый, - он погладил светлые волосы.

- Надеюсь, что ты не обманываешь меня, - но внутри становится приятно от комплимента.

- А я красивый?

- Ну-у, как сказать, - с усмешкой тянет Трандуил. - По крайней мере куда лучше, чем те зверюшки, что бегают здесь.

- Так вот, ты красивее меня.

- Нарочно пытаешься меня задобрить перед тем, как снова оставить почти на сто миров?

- Говорю то, что вижу. А что, ты ждал бы меня сто миров?

- В этот раз ждал, как дурак. На ещё один раз меня не хватит здесь, где нет возможности поговорить с кем-то.

- Не уплывай хоть неделю. Я… Я, наверное, приму что-нибудь, чтобы прийти сразу.

- Я не знаю. Это тяжело в сплошной тишине сидеть и ждать часами, когда не знаешь, сколько на самом деле проходит времени и есть ли время вообще.

- Не уплывай, - снова попросил Леголас.

- Ты не придёшь через неделю. В прошлый раз было двадцать дней, в этот раз - почти сто… Я не смогу выдержать, если срок станет в два раза больше, - Трандуил скрещивает руки на груди и прячет ладони в подмышки, словно боясь замёрзнуть.

- Уплывай, если меня не будет через неделю, - предложил Леголас.

Ужасно. Ему не по себе. Трандуил тяжело вздыхает и прикрывает глаза, но почти сразу же открывает их и вздрагивает, стоит только чужой руке лечь на его колено. Медленное поглаживание. Горячая, даже через штаны, ладонь ползёт вверх, останавливаясь лишь на бедре. Мурашки по коже – часть дофамина… Трандуил поднимает голову с плеча Леголаса, почти что сталкиваясь с его губами своими.

- Ты… если я…

Неуверенным Леголас не нравится ему. Трандуил подаётся навстречу стремительно, прерывая бессвязный лепет поцелуем. Просто прижаться своими губами к другим, ощутить тепло, и в груди моментально разливается трепет, когда ему идут навстречу. Поглаживания, ласка, которая обрывается лёгким укусом.

Леголас негромко шепчет извинения за удары, целует челюсть, где расплывается синяк, спускается губами на шею, откинув волосы назад за спину. Трандуил глубоко вдыхает, совсем не противится, когда его тянут на себя, лишь удобней устраивается на Леголасе, вновь ловя его губы своими.

Спектр чувств, ощущений, большую часть из которых не может описать. Трандуил не следит за происходящим со скрупулёзной педантичностью, не обращает внимания и на то, когда они остаются полностью голыми. Тело к телу, кожа к коже, одно сердцебиение на двоих. Трандуил отстраняется, приподнимаясь на руках, и с желанием осматривает Леголаса. Лёгкий румянец окрашивает щёки приятной гортензией; глаза, которые заволокла тёмная пелена желания, казались более голубыми. Нет, синие, синие со штормовым отливом. Приоткрытые губы, что сейчас были куда алыми, как лепестки поспевшей розы; грудь с тёмными ореолами сосков, к одному из которых Трандуил прижимается губами, чтобы почувствовать языком твёрдую горошинку.