Нарколепсия (СИ)

- Он… умер? - разлепил губы Леголас.

- Семнадцать лет в коме, - Элронд садится рядом с Леголасом, стараясь не показывать свою ошарашенность и боль. - И так было большим чудом, что Трандуил столько лет был стабильным.

- Это… Это из-за меня. Я сказал ему, что он в коме семнадцать лет, и он не захотел жить.

- Не вини себя. Трандуил сделал такой выбор сам, а не под твоим давлением.

- Но не скажи я, он мог бы ещё жить. Или скажи иначе.

- Уже не повернуть время вспять.

Конец… Леголас посмотрел на свой браслет.

- Не выцветает…

- Странно, - но Элронд не обращает на это внимание, списывая всё на то, что Леголас так хочет видеть.

- Это должно что-то значить! - уцепился за эту мысль Леголас.

Элронд уже собирается сказать, что значить может лишь непринятие Леголасом правды, как к ним подходит врач. Не особо долгая беседа, но самое важное - Трандуил жив. Больше пяти минут был мёртв, но сейчас в искусственной коме, из которой выведут через неделю. Списки новых лекарств, списки того, что нужно делать, но Ривенделл просто не понимает, что происходит вокруг.

- Так… Трандуил полностью придёт в себя?

- Не могу гарантировать, но шестьдесят процентов есть на то, что через шесть-семь дней мистер Мирквуд выйдет из комы впервые за семнадцать лет.

Всё же жив? Словно не веря врачу, Леголас смотрит на Элронда.

- И когда можно… увидеть Трандуила?

- Через два дня. Сейчас он в реанимации.

- Нам теперь только ждать? - спросил Леголас.

- Если что-то непредвиденное случится, то мы вам позвоним раньше.

***

Первые два дня он провел в больнице, держась на кофе из автоматов. Потом медсестры все же настойчиво уговорили его ждать дома.

- Потому что это точно будет неделя. Не меньше.

Но дома было даже хуже. Он не мог ни писать, ни рисовать. Чтение - он не продвигался дальше двух абзацев. Это напоминало эксперимент, где ты просто заперт в комнате без средств связи и чего-либо, чем можно себя занять.

Ещё пару дней он тупо лежал на кровати, оживая только на утренний звонок в больницу. На четвёртый день такого существования, Леголас решил что-то поменять в жизни. Сил больше не было. Он прямо-таки истязал себя физическими нагрузками в зале, потом валился на кровать и засыпал без снов. А на седьмой день ему позвонили.

Он снова привлекает внимание всех, когда несется в больницу. Узнает ли его Трандуил? Будет ли он вообще в состоянии узнать что-либо.

- Я к Трандуилу Мирквуду, - объявил он медсестре за стойкой.

- Двести пятая палата, - сухо бросает девушка.

Знакомая не понаслышке темнота. Пусто, одиноко и почему-то на этот раз холодно. Но воспоминания мелькают где-то на периферии, не давая полностью погрузиться во тьму. Вот он в школу пошёл, вот познакомился с Элрондом, вот поступил в университет и открыл дело с Ривенделлом, вот жена, с которой не срослось, вот башни и боль. Боль, которая особо отчётливо ощущается просто сейчас. И это “сейчас” длится непозволительно долго.

Трандуил слышал голоса, много голосов, которые окружали его, но не мог понять ни слова. Только боль во всём теле, в каждой клеточке, в каждой мысли. Она не отпускала, не уходила ни на секунду и не давала передохнуть. Если ад существует, то он был именно таким. А потом все звуки враз ворвались ему в мозг. Больно. Чей-то голос, какой-то писк, шуршание, треск, удар… Трандуил рефлекторно делает глубокий судорожный вдох, слыша, нет, скорее чувствуя хрипы в груди, и пытается открыть глаза, надеясь, что очередной новый мир будет без солнца и с какими-то домами.

Веки, словно налиты свинцом, и в голове так тяжело, как будто мозг стал камнем. Какой-то звук, который является его стоном (Трандуил понимает это не сразу), и его почти вынуждают открыть глаза. Яркий свет, как при вспышке при переходе из мира в мир, но стоит только пелене уйти, открывая больший обзор, как перед ним склоняется мужчина. Незнакомый. Размытый. И говорит что-то о зрении, которое восстановится в ближайшие дни. Но всё такое… неважное, ведь, кажется, пришёл в себя и это не очередной безумный мир.

Трандуил заторможено понимает, что от него что-то требуют, но не может вымолвить ни единого слова. Язык совсем не двигается. “Рефлексы вернутся со временем, не волнуйтесь”, - осознаётся через долгие минуты.

А потом его оставляют в одиночестве, в приятном одиночестве, когда нет никаких разноцветных животных. Как же приятно ощущать боль.

Трандуил пытался разобрать, что вообще окружает его, но лишь улавливал цвет и размытые очертания предметов. Трандуил пытался понять, что вообще чувствует из-за такого пробуждения. Трандуил пытался принять то, что уже не будет бесконечной смены миров, которые в последнее время становились всё более… странными.

Второй этаж. Леголас притормаживает перед палатой прежде, чем войти. Узнает ли его Трандуил? Тот был все так же опутан трубками. Леголас сел на стул у кровати.

- Трандуил, - тихо позвал он.

Шум, тихие шаги, которые кажутся слишком громкими, образовавшаяся тишина… По телу проходят мурашки - столь знакомое и приятное ощущение того, что нужен, - стоит только собственному имени прозвучать родным голосом.

Трандуил не может повернуть голову, но слышит, что раздражает, как какой-то писк ускоряется. Не важно. Не сейчас. Не тогда, когда его не бросили и пришли к нему. Леголас… Губы затрагивает едва заметная улыбка.

Узнал… Леголас осторожно провел ладонью по лбу и волосам. Он смог. Смог, несмотря на то, что решил прыгнуть, решил прервать жизнь. Смог, потому что страдал бы другой. Страдал бы не Трандуил. Всё хорошо, теперь уж точно всё позади.