О чем поет вереск (СИ)

— Мидир, — смущенно протянула Этайн. И смолкла, опустила веки, спрятав хризолитовое тепло. — Это слишком много. И слишком страшно. Люди редко любят до конца своих дней, — и опять вздохнула.

— Я буду собирать твои вздохи и нанизывать их на свою память, — шепнул ей в ушко Мидир. — Но вздохи не разговаривают.

— Я прочитала про наказания. Лишить жизни может король, принц и королева… — прижалась к его плечу Этайн.

— Потому что они знают цену жизни и не раз подумают, прежде чем…

— А маленьких волчат тоже наказывают? — прервала его Этайн.

***

— М-м-мидил, — крупная слеза скатывается по щеке маленького волка. Мэллин смахивает быстро, но на подходе уже вторая. Ухо красное, и кровь течет по щеке.

— Мидил, я не понимаю!

— Чего тут понимать, олень безрогий?!

Помогать лечением запрещено, да и сложно проникнуть в чужую ауру. Но Мидир часто нарушает правила. Он осторожно касается ладонями пострадавшей лохматой головы.

— Мэрвин просто не рассчитал сил. А ты его укусил, теперь он бешеный тоже…

— Тоже? — морщит лоб Мэллин. — Но я же остоложно кусал! Не до клови! Но он так закличал! Я тоже испугался!

Мидир, не удержавшись, хмыкает: испугался, герой!

— Может, может, э… я случайненько плокусил его луку? — Мэллин, позабыв о боли, улыбается, радуясь заботе брата.

— Случайненько, Мэллин?! Да ты кинулся ему под ноги! А он возвращался с тренировки! И кто тебя просил? Видел же, он в доспехах! Серьезный!

— Я тоже, я тоже сельёзный! — надувает щеки. — У меня было дело, Мидил!

— И что это было за дело, мелочь пузатая?

— Очень важное дело! Я хотел догнать солнечного зайчика!

***

— Наказывают, — улыбнулся Мидир воспоминаниям.

— Даже маленьких принцев? — охнула Этайн.

— Для принцев все еще строже. Но заведует всеми наказаниями теперь Алан. А он каждый раз переживает за волчат, как за своих детей, и не будет причинять боль. К тому же на волках все быстро заживает.

— Но им больнее, чем людям, — печально улыбнулась Этайн и замолчала.

— Что, моя любовь? Говори еще, я не кусаюсь! — именно сейчас он прикусил ей ушко. — Хорошо, прямо сейчас кусаюсь, — прихватил он еще и плечо.

— Ты очень бережен со мной, мое сердце. Но… ты можешь подумать дважды, прежде чем наказывать своего сына? Нет-нет, не волнуйся, это просто вопрос, — подметила Этайн его настороженность. — Я знаю, ты не очень этого хочешь… Вернее, совсем не хочешь.

— С тобой в моей жизни меняется многое, любовь моя, — потянул ее к себе.

— Подожди, Мидир, подожди! — остановила она его пыл. — Значит ли это, что у моего ребенка будет такая же белая кожа? И теплые черные волосы?

— Скорее всего. Мы, все трое братьев, очень похожи на отца.

— И серые волчьи глаза? — поцеловала она в щеку.

— Глаза у нашего ребенка я хотел бы видеть твои, мо гра. Губы, — он помолчал, словно в раздумьи. — Губы можно тоже твои!

Этайн рассмеялась, как прежде, счастливо, радостно и беззаботно.

— Но если вдруг ты понесешь, — не удержался Мидир, выговорив эти слова так серьезно, что она сжалась в комок, — я буду очень рад этому….

Когда Этайн, поцелованная во все похожие и непохожие на будущего ребенка места, уснула, Мидир проверил брата магическим зрением. Мэллин так и не покинул трапезную. Впрочем, как и многие, словно предчувствуя, что подобных тихих вечеров осталось очень и очень мало.

Внимание Мидира привлекли переговаривающиеся в уголке Джаред и Алан.

— Нет, Алан, нет, он просто невыносим! Что бы ты ни сказал, будь уверен, наш неуравновешенный принц не оценит! Еще и посмеется над тобой! Лучше не лезь! — советник непривычно раздражен и сердит.

— Джаред, я думаю, ты преувеличиваешь, — мягкий тон Алана ужасно дружелюбен, но не может скрыть любопытства. — И мне бы хотелось наконец пообщаться с принцем лично. К тому же такой повод…

Джаред громко клацает зубами.

— Повод, как обычно, оглушительный.

Похоже, вчера Мэллин тоже развлекался песнями. И без всякой грозы. Что погнало брата выть в ночь? Мидир подозревал, что причина та же, что чуть не вогнала в сон-жизнь. И это означало: Мэллин её осознавал. Впрочем, на прямые вопросы брат все равно не ответит, особенно если его действительно что-то пугает.

Пока Мидир отвлеченно размышлял, начальник замковой стражи направился к принцу, задумчиво стоящему у камина. Мэллин, крутивший в руках кубок с вином, вскинул глаза на подошедшего Алана.

— Привет?

— Доброго здоровья, мой принц, — Алан склонил голову. — Позвольте заметить, ваш сегодняшний концерт ощутимо отличался от прошлых и был особенно…

— Раздражающим? Неуместным? Беспокойнее обычного? Что, уши заболели или стены Черного замка начали обваливаться?

— Не сочтите меня дерзким, — Алан мягко улыбнулся, его просто невозможно счесть дерзким! — Но вчера ваша песня звучала особенно печально. По долгу службы я обязан поинтересоваться: существует какая-то угроза, о которой я еще не знаю?

— По долгу службы? — брат затряс головой. — Кто ты, волк? Я знаю тебя? Нет, я не знаю тебя. Да, я не раз видел тебя, но мой брат не соизволил нас познакомить — так с чего мне помнить твое имя?

Мидир впервые за долгое время испытал чувство неловкости, тем более удивительное, что неловко было за брата перед Аланом.

— Меня не представили вам, мой принц, потому что у нашего короля слишком много забот. Простите, что вызвал это затруднение, — положил руку на грудь Алан. — Я тоже вижу вас достаточно часто, а слышу и того чаще.

— Надо сказать, знакомый незнакомец, ты умеешь быть загадочным, — Мэллин хмыкнул, вглядываясь в собеседника. — Но я не волчица, хотя нас и связали песни под окнами. Давай исправим досадное недоразумение, прежде чем пойдут слухи, что я не даю тебе спать по ночам!

— Не пойдут, не беспокойтесь, — смягчил Алан задиристые слова Мэллина дружелюбным тоном. Кивнул: — Алан, имеющий должность начальника замковой стражи и не имеющий рода. Позвольте поинтересоваться еще раз, мой принц, существует ли угроза вашей безопасности?

Мэллин поглядел на Алана с подозрением, а Мидир насторожился: вдруг скажет, хоть намеком?

— Приятно наконец познакомиться. Но не уверен, что в обязанности начальника замковой стражи входит выслеживать ночные страхи и тени будущего! Не рассчитывай, что я подкину тебе работу поинтереснее, чем проверять посты или разнимать сцепившихся волков, — улыбка Мэллина была по обыкновению насмешливой, но Мидир чуял: шерсть на загривке брата стоит дыбом не первый день.

— И все же подумайте, мой принц. Черный замок — место загадочное. Куда загадочней, чем любой волк, даже знакомый незнакомец. Иногда он может помочь удивительным образом. Ко мне вы можете обратиться в любое время дня и ночи.

— Я учту, — Мэллин залпом выпил вино, со стуком поставил кубок на каминную полку, — если не забуду, — добавил нарочито нетрезвым голосом.

И ушел! Просто ушел — и всё! Не дерзил, не насмешничал, а ведь повод был знатный.

Теперь Мидир знал точно: брат не напуган, брат в ужасе.

========== Глава 27. Вересковый кошмар ==========

Волчий король еще вчера хотел лично разведать, что за темная хмарь образовалась в тылу галатов, однако Этайн снилось что-то нехорошее. Она металась, бормотала невнятно и просыпалась, стоило лишь приподняться. Остаться не просила, но смотрела испуганно, и Мидир решил, что покой его королевы важнее.

Сегодня волчьего короля беспокоил Мэллин. Разведка снова откладывалась, так что странное, серое и очень плотное облако, временами полыхавшее багровым, оставалось неизведанным.

Когда убаюканная Этайн задремала, Мидир отправился в иную разведку.

Волки со стен поворачивали морды, рычали, желая предупредить и не в силах этого сделать. Мидир провел рукой по зеркальной глади стены, успокаивая стражей своим присутствием. Тревогой дышал весь замок, но хуже всего стало подле покоев брата. Беспокойство, вытекая из-под двери, разливалось по коридору, ползло по стенам склизкими серыми щупальцами. «Быстрее, быстрее мимо!» — шептали тени, но Мидир на такое простое волшебство не поддавался давно.