Игра Канарейки (СИ)

Пан Мацлович не любил таких посетителей. Колокольчик над дверью с их приходом звучал не так звонко и радостно, как обычно, и кажется, даже как-то вызванивал нотки похоронного марша. Во всяком случае, очень подозрительный и в крайней степени осторожный пан Мацлович так считал.

На пороге стояли два посетителя – оба выглядели довольно угрожающе, оба – при оружии и каким-то неестественным количеством шрамов. Мужчина был очень высок, широк в плечах, в его глазах было что-то пугающее и жуткое, лицо оставалось полностью бесстрастным. Девушка скорее всего только выглядела как девушка, а на самом деле ей было лет двести – потому что она эльфка. Пан Мацлович не был глуп и знал это. Эльфка улыбалась как-то хищно и зло.

Пан Мацлович не был глуп, поэтому боялся. От испуга его маленькие круглые очки съехали на кончик носа, пан Мацлович чуть не задел рукой чернильницу, не залил учётную книгу.

Разбойники.

Как пить дать, разбойники.

А что может понадобиться разбойникам в такой маленькой конторе по продаже билетов, кроме жизни его, пана Мацловича?!

Сложно было не заметить, что усатый клерк лишь при виде Ольгерда и Канарейки стал жаться в угол, прикидываться мебелью, дрожать и только не обоссался. Пугать его было ни к чему.

– Позавчера господин Сеимус Тальесин перевёл на счёт вашей конторы довольно крупную сумму, – начал атаман. – Мы хотели бы знать судьбу этой суммы.

Клерка забило крупной дрожью, он промямлил:

– А с какой целью, милсдари?

– Мы – его друзья. Хотим удостовериться, что деньги дошли, – спокойно продолжил Ольгерд.

Канарейка сделала круг по маленькой тёмной комнате, зашагала к столу пана Мацловича.

– Дошли, – проглотил клерк.

– Ещё было бы неплохо узнать, куда же он взял билеты, – проронила как бы между прочим эльфка.

Клерк сглотнул, его очки совсем сползли с носа и упали на стол. Пан Мацлович неловко поймал их руками, уставился в столешницу. Ему никогда ещё не было так страшно.

– Как зовут? – спросил плечистый мужчина, держа руку на эфесе своей карабелы. Она была острая, пан Мацлович видел это даже несмотря на то, что сабля была спрятана в ножнах.

– Ежи… Ежи Мацлович.

– Мы ничего здесь не тронем, – начала эльфка, подходя вплотную к столу. Пан Мацлович не осмеливался поднять на неё взгляда. – Если ты скажешь, что просим.

– Может быть, даже тебя, – холодно добавил рыжий мужчина.

Пан Мацлович взвесил все «за» и «против». Он хорошо помнил того, о ком спрашивали эти разбойники. Сеимус аэп Тальесин и ему самому не понравился – нильф долго расхаживал по конторе, брызгал слюной, тряс деньгами и угрожал. Говорил, что, возможно, такие или какие-то подобные милсдари объявятся. Предупреждал, что ни в коем случае не стоит говорить, куда он купил билеты.

Чтобы дать себе ещё немножко подумать, пан Мацлович принялся листать учётную книгу.

Эльфка с мужчиной переглянулись, будто расслабились.

– Если он тебе угрожал, я могу оставить с тобой в охрану своих людей, – произнесла эльфка, глядя пану Мацловичу в глаза.

В конце концов, это нильф уже должен быть в Новиграде. А эти двое сейчас прямо здесь, со своим оружием.

– Он взял билет на «Королеву Элиссу». Отплывает с вечерними колоколами.

Эльфка вдруг дёрнулась, чертыхнулась и метнулась к двери. Спутник проводил её взгялдом, бросил пану Мацловичу на стол пару монет и уверенной походкой вышел за дверь.

– «Своих людей»? – усмехнулся Ольгерд. Яркое солнце на мгновение ослепило его, поэтому он наткнулся на ощетинившуюся Канарейку, вытащившую оружие.

Когда зрение снова вернулось к атаману, он нахмурлся и молча вытащил карабелу из ножен.

– Этого приблуду убить. Суку оставить живой. И торопитесь. У нас мало времени! – крикнул рыцарь Ордена Пылающей Розы своим солдатам.

Их было не меньше дюжины.

========== XXXIX. Вода ==========

Для тех, кто остался, смерть никогда не должна быть важнее жизни.

Аваллак’х

Солнце стало медленно клониться обратно к небосводу, когда Канарейка и Ольгерд фон Эверек миновали Портовые ворота самого крупного города Севера. Передвигаться по улицам Новиграда рысью или галопом было глупой и опасной идеей, поэтому атаман и эльфка перевели коней на спешный шаг.

Канарейка ориентировалась в Новиграде ловко и толково, срезала по переулкам и задним дворам, маневрировала среди телег и лениво бредущих кметов.

Атаман ехал за ней, смотрел на её нервную спешку, на то, как она подгоняла коня и дёргала его за уздечку, когда он упрямился и норовил раздавить кого-нибудь. В его голове билась ядовитая и опасная мысль.

С кучкой рыцарей, поджидавших их возле конторы в Оксенфурте, они вдвоём справились почти играючи.

Почти играючи со смертью.

Тяжёлые алебарды и моргенштерны не задели Канарейку ни разу. Атаман не дал им этого сделать. Зато ему самому могли бы раздробить позвоночник, если бы это хоть что-то для него значило. Но бессмертие Ольгерда раз за разом становилось источником неудач рыцарей.

Зато теперь у них был форменный гамбезон Ордена Пылающей Розы. Это могло бы помочь подобраться к нильфу поближе.

Канарейка спешилась, стала торопливо вязать лошадь к забору возле «Золотого осетра».

В порту стоял большой красивый фрегат с расправленными парусами. Его мачты возвышались над Новиградом, а искусно вырезанный ростр в виде женщины с короной на голове лучше всяких надписей говорил о том, что это именно «Королева Элисса», а не какая-нибудь «Рыжая Дженни».

Канарейка оглядела корабль внимательно. Всюду сновали матросы, проверяющие узлы, провожающие редких богатых пассажиров, додраивающие палубу и прячущиеся в тени от орлиных глаз капитана в нелепой треуголке.

Когда эльфка обернулась к атаману, чтобы поторопить его, то не увидела его за спиной и вдруг почувствовала, как ей сделали грубую подсечку, закрыли рот ладонью. Канарейка попыталась ударить напавшего или оторвать руку от своего лица, но почувствовала, что конечности совсем её не слушаются, продолжают безвольно висеть вдоль тела.

Шельма. Это магия.

Нестерпимо стало клонить в сон, глаза закрывались сами. Перед тем как Канарейка провалилась в темноту, в нос ударил запах перца и сладкого табака.

«Королева Элисса» должна была отбыть с минуты на минуту. Звонари уже стояли на своих колокольнях, жевали дешёвый табак и ждали сигнального огня с Центральной площади. Он должен был загореться, а колокола – протяжно прогреметь на весь Новиград, оповещая всех кметов и рабочих о конце трудового дня.

Смотрящий в окно человек нервно постукивал ногой по деревянному полу.

Наконец воздух разорвал звон колоколов. Им принялись вторить скрипучие двери харчевен и борделей.

Сквозь мутные стёкла просторной светлой каюты было видно, как матросы на берегу засуетились, принялись отвязывать швартовы.

Сэимус аэп Тальесин выдохнул, сцепил руки в замок за спиной.

Облегчение и разочарование.

Деньги выброшены на ветер. Этот никчёмный орден сектантов так и не смог поймать Канарейку.

И это очень, очень плохо.

Капелька пота скатилась по высокому лбу нильфгаардца.

Дело было вовсе не в деньгах.

Теперь ему наверняка не сносить головы.

«Королева Элисса» отчалила. Она должна была пройти вверх по течению Понтара, обогнуть Северные Королевства и направиться в Империю. Туда, куда Сэимус планировал вернуться ещё за месяц до всего этого. Там его ждала престарелая жена с изрядным состоянием, незначительный титул при дворе Его Величества, хорошее вино к ужину и, возможно, страшная мучительная смерть.

Сэимус стукнул кулаком по столу.

– Bloede aep arse!*

Железная чарка, стоявшая на столе, подпрыгнула, жалобно звякнув.

В дверь постучали. Сэимус собрался мгновенно, пригладил и так идеально, волосок к волоску, уложенную причёску, оправил сюртук. Прислонился к столу.