Дети слепых (СИ)

Сидящая в кресле Тио только улыбнулась. Длинная чёлка падала ей на глаза и оттеняла ресницы, отчего те казались длиннее и гуще, а глаза из серо-голубых превращались в тёмно-синие.

- Но ведь это выставка твоей семьи, Йойки, - сказала она мягким спокойным тоном. – Было бы странно, если бы туда попали мои рисунки.

- Но с этой выставкой столько проблем! И вообще, я не хочу выставляться! Я не считаю свои работы достаточно хорошими, чтобы показывать их на выставке… А вот твои картины…

Но Тио не дала ему договорить:

- Разве ты не мечтал стать художником? – спросила она. – Я считаю, что тебе очень повезло, ведь ты ещё так молод, а уже выставляешься. Благодаря известности твоей семьи, твои работы тоже увидят в широких кругах. Это поможет твоей карьере. Я бы на твоём месте радовалась, а ты только брюзжишь. Понимаю, ты нервничаешь, но побольше уверенности в себе, Йойки.

Йойки вздохнул. Отложил рисунки и присел на стул.

- Но я не хочу такой известности, - сказал он. – Не хочу, чтобы обо мне потом говорили, что я прославился только потому, что мои родители – известные художники. Не этого мне всегда хотелось.

- Никто не будет так говорить. У тебя своеобразный талант, Йойки. Ты не просто баловень богатеньких мамы и папы. Конечно, завистники могут сказать что угодно, и у тебя их будет много на твоём творческом пути. Я советую просто не обращать на них внимания.

- Ох, не знаю… – Йойки совсем помрачнел. – Похоже, у меня творческий кризис.

- Глупости. С чего ты взял? Ты сейчас рисуешь хорошо, как никогда.

- Не знаю… Не знаю.

Йойки действительно не понимал, что с ним происходит. На него вдруг навалилась страшная усталость, словно что-то тяжёлое падало на его плечи и придавливало Йойки к земле, не давало распрямить спину.

Ему казалось, что он уже не может рисовать с таким же вдохновением, как раньше. А когда было это «раньше», Йойки не мог вспомнить.

Ему казалось, чего-то важного не хватает в его работах. В магическом «раньше» это что-то ещё было, а теперь уже нет. Иногда у Йойки вообще не было желания рисовать. Он делал это просто по привычке, просто потому, что надо было, просто потому, что от него этого ждали. И это пугало его больше всего.

Всего этого Йойки не мог сказать Тио. Для этого у него не хватало слов, не хватало сил описать то непонятное давящее чувство в груди, которое не давало ему дышать и рисовать, обвиваясь змеей уродливого неясного страха вокруг его мечты.

Тио поднялась с кресла, подошла к сгорбившемуся на стуле Йойки и положила руку ему на плечо.

- Не переживай, - прошептала Тио. – Мы вместе со всем справимся. И выставка пройдёт хорошо, вот увидишь.

- Да… Я очень надеюсь на это. Спасибо, Тио. За то, что поддерживаешь меня.

Какое-то время в комнате было совсем тихо. Казалось, если прислушаться, можно услышать, как за окном неспеша падает снег.

А потом раздался звонок в дверь. Он разорвал задумчивое спокойствие комнаты и выдернул Йойки из его невесёлых размышлений. Йойки обрадовался. Должно быть, это пришли Ким и Клаус.

Друзья накануне пообещали помочь ему выбрать работы для выставки. Йойки важно было мнение людей, не связанных с искусством и не рисующих.

Румяные с мороза и как всегда шумные мальчишки ввалились в комнату Йойки, немного смутились при виде Тио, но тут же расслабились и начали оттаивать, пока Тио пошла готовить для всех горячий шоколад.

- Знаешь, Йойки, мы ведь не очень во всех этих делах разбираемся, - заговорил Ким, потирая озябшие руки одна об другую. – И вообще, нам все твои рисунки нравятся. Но мы без понятия, что понравится этой твоей художественной публике…

- Поэтому мне и важно ваше мнение, - сказал Йойки. – Просто постарайтесь выбрать самое лучшее на ваш взгляд, идёт?

- Оке! Положись на нас, Йок! – и Ким притянул к столу бледного и робкого Клауса со словами: - Ну же, не спи! Включайся в процесс! Ты же слышал, наше мнение для него важно!

Смущаясь, Клаус тоже подступил к столу с рисунками и нерешительно взял в руки один из них. Так повелось, что в их компании Клаус был ведомым, а Ким – ведущим. Ким был боевым мальчишкой, смелым и решительным, не трусящим по пустякам, не раздумывающим долго. Он обладал хорошими организаторскими способностями, был ярко выраженным лидером во всём. Все идеи, хорошие и дурацкие, всегда принадлежали ему. Они рождались в голове Кима мгновенно и всегда были подобны ярким вспышкам, во время которых глаза Кима загорались, и он вскрикивал: «А давайте сделаем вот что!»

Клаус во всём был его противоположностью. Тихий и чересчур стеснительный он был словно тенью Кима, всегда следующей за ним и участвующей во всех затеях своего «хозяина». Вместе они составляли странный дуэт. Сложно было сразу определить, что у них может быть общего, и что их двоих объединяет. Но, наверное, это что-то всё-таки было, потому что Ким, при всей своей напористости, никогда не забывал про слабое здоровье Клауса и старался не втягивать друга в рискованные переделки, беря все опасности на себя. Они хорошо ладили друг с другом.

Что касается Йойки, то он всегда был своеобразным объединяющим звеном между ними. Неизвестно, чем заканчивались бы «вот что» Кима, если бы не вмешательство Йойки. Только он всегда умел остудить быстро вспыхивающего Кима и разумными доводами отговорить его от глупой затеи. Только он всегда подбадривал нерешительного Клауса и поправлял сбившийся на его шее шарф, чтобы Клаус снова не простудился.

Им всегда было хорошо втроём. Каким-то странным образом они трое идеально подходили друг другу. Йойки часто думал, что именно так и выглядит настоящая и самая крепкая дружба.

Появившаяся в их компании Тио нисколько не нарушила их мальчишеской идиллии. Её тепло и нежность, мягкость и женственность словно были недостающей частичкой всё это время, и только теперь их компания обрела целостность. Им никогда не было скучно друг с другом.

- Вот чёрт! Как же трудно выбрать! – воскликнул Ким. – Да ты у нас просто гений, дружище!

- Да ну вас, - с улыбкой отмахнулся Йойки.

- Да нет, ну правда! Ким, ты только глянь на это! Я в жизни не видел такой красоты! И откуда ты только берёшь все эти образы, а, Йойки?

Йойки пожал плечами.

- Не знаю. Они просто возникают у меня в голове.

- А может, они что-то значат? – подал голос молчавший до этого Клаус. – Что если эти образы возникают у тебя в голове не просто так?

«У Клауса, как всегда, хорошо работает голова», - подумал Йойки и вздохнул.

- Если бы я только знал, - улыбнулся он. – Если бы я только знал, что всё это значит… Наверное, я был бы куда счастливее. Эти образы не дают мне покоя, приходят во сне. Они как обрывки чего-то важного, чего-то большого. Они как частички мозаики, но я понятия не имею, как её собирать, потому что утратил изначальную цельную картинку. Вот что такое мои рисунки.

- В любом случае, они потрясные! – заявил Ким, который мало что понял из сказанного Йойки, но восхитился его способностью красиво выразить свои мысли. – Вот что я думаю, друг! Рисуй и не парься. Поменьше задумывайся и просто воплощай свои фантазии, потому что они у тебя просто волшебные! Тебя ждёт большое будущее, но я ведь это не раз уже говорил, правда?

Йойки усмехнулся:

- Верно. Ты постоянно это повторяешь!

- Я тоже так думаю, - робко вставил Клаус. – У тебя очень оригинальные работы. В них как будто есть особый свет…

- Свет… – эхом повторил Йойки. Внезапно его пронзила одна догадка, и Йойки, ничего не говоря, кинулся к нижнему ящику письменного стола. Йойки долго рылся в бумагах, разбрасывая их вокруг себя, пока, наконец, не извлёк из ящика папку с несколькими старыми своими рисунками, среди которых был тот самый, с девочкой, бегущей по розовому цветущему полю.

Йойки вынул этот рисунок и положил его на стол рядом с одной и своих последних картин.

- Клаус! – воскликнул он. – Посмотри внимательно на эти два рисунка и скажи, что ты думаешь? Они отличаются друг от друга? И если да, то чем, помимо содержания, конечно?