Дети слепых (СИ)

Но глядя на этот рисунок, словно появившийся из другого мира, Йойки не мог вспомнить ничего. Как будто его нарисовал какой-то другой Йойки. И это не просто пугало. Это приводило в ужас.

Йойки решил обратиться к матери. Она всегда следила за его творчеством и могла помнить какие-то моменты, которые упустил он сам.

Мать готовила салат и резала помидоры, когда Йойки подошёл к ней и положил на стол свой рисунок.

- Ты не помнишь, когда я нарисовал это? – спросил он.

Мать отложила нож и внимательно посмотрела на рисунок. На лице её тут же мелькнуло узнавание:

- Да-да! Я припоминаю! Такой замечательный рисунок! Эта девочка нарисована так живо, что её невозможно забыть!

- Рад, что тебе нравится, но всё-таки, ты не помнишь, когда я нарисовал её?

Мать нахмурилась, почесала бровь кончиком мизинца.

- Мне кажется, ты был очень странный тогда…

- Что значит «странный»? Когда «тогда»? – Йойки уже не на шутку разволновался.

- По-моему, это случилось около года назад. Ты вернулся тогда домой с прогулки. На улице шёл сильный снег, и ты пришёл весь мокрый и, оказавшись дома, первым делом вытащил из под рубашки этот рисунок. Он был сильно помят, и я помню, я ещё очень удивилась тогда и спросила, когда ты нарисовал его. Такое ощущение, что ты сделал это прямо на улице… Я так и не поняла, куда ты носил этот рисунок и когда нарисовал его, потому что ты так и не ответил мне. У тебя были странные глаза в тот вечер. Как будто затуманенные. Словно ты ничего вокруг себя не видел и не слышал. А потом ты ушёл к себе в комнату и сразу уснул. А я убрала твой рисунок в папку и положила под книги, чтобы он распрямился. Потом ты проснулся и уже что-то болтал как ни в чём ни бывало, забыв про этот рисунок. По-моему, с тех пор я его и не видела… А всё-таки как хорошо получилось! Какие светлые нежные оттенки!

Дальше Йойки уже не слушал. История, рассказанная матерью, ещё больше напугала его. Йойки не помнил, что он делал в тот вечер, о котором она говорила, не помнил, чтобы он приносил домой рисунок, спрятанный под рубашкой. Всё это действительно было слишком странно.

И тогда Йойки понял, что нет ничего ужаснее этого мучительного ощущения собственного бессилия перед памятью. Йойки понял, что нет ничего страшнее мысли, что его собственная память ему не принадлежит. И что какие-то события его жизни ускользнули так, словно их никогда и не было. Изменились, истончились, исчезли.

В тот день Йойки спросил себя: «А что ещё я не помню?».

Йойки спрашивал себя, какие из его воспоминаний настоящие? И может ли быть так, что те воспоминания, что есть у него сейчас, когда-то были совсем другими? И возможно ли то, что какие-то события, запечатлённые его памятью, на самом деле совсем не такие, как он думает?

А девочка, бегущая по цветущему полю, только улыбалась и не давала никаких ответов. Йойки смотрел на её лицо долго, но оно таяло в тумане его памяти, теряло резкость и превращалось просто в нарисованное на бумаге лицо, состоящее из множества линий.

В конце концов, намучившись, Йойки убрал рисунок обратно в папку. Он хотел ещё позже с этим разобраться. Но почему-то забыл.

А иррациональный страх снова погрузился на дно его сознания.

Время идёт, время уходит. Память рисует новые образы, меняет привычные черты.

Память ускользает, оставляя после себя лишь размытые пятна акварели.

*

Юка уже давно планировала Переход. С того момента, как она поняла, где выход из мира иенков, прошло уже несколько месяцев, и всё это время Юка была занята подготовкой к Переходу, как они называли это событие с господином Отто.

Конечно, первым её порывом было броситься к Йойки уже сейчас, но господин Отто быстро осадил её вопросами: «А где ты будешь жить?», «А есть ли у тебя человеческие деньги?», «А как ты собираешься найти Йойки в огромном Городе?».

Юка не так уж много знала про мир людей. Только то, что им рассказывали на уроках да то, что она слышала от Йойки и старых иенков. Господин Отто знал немного больше. И у него было немного золота. Это золото он отдал Юке, велев обменять его на деньги, которых ей должно хватить на первое время.

- Люди очень любят золото, - сказал он. – За него они могут вести войны и убивать. Этот блестящий металл они ценят больше, чем человеческую жизнь.

Также господин Отто рассказал Юке, как снять жильё и купить еду и одежду в супермаркете. Юка с жадностью впитывала информацию, не упуская ни единой детали.

И когда уже почти всё было распланировано, лишь один вопрос оставался открытым: как найти Йойки?

- Мы ничего не знаем о его адресе, - говорил господин Отто. – Но ты можешь найти Йойки через художественные школы. Для этого тебе придётся обзвонить и обойти их все. Может, тебе даже повезёт сразу, и ты быстро найдёшь его.

- А если… то есть, когда я найду его, что мне делать? – спросила Юка.

- Лучше запомни, что ты не должна делать. Ни в коем случае не рассказывай Йойки, откуда ты пришла и зачем. Это может сразу оттолкнуть его от тебя. Он, скорее всего, просто не поверит тебе и посчитает ненормальной. Запомни, что у Йойки сейчас своя жизнь, устроенная и размеренная. Он не готов к такому вмешательству, как ты. Для тебя в его жизни просто не предусмотрено места. Поэтому будь осторожна с Йойки. Не стоит даже и надеяться, что он сразу сможет узнать тебя.

Юка очень хорошо запомнила эти слова и повторяла их про себя бесчисленное множество раз. Столько, чтобы запомнить эту простую и беспощадную истину и не наделать ошибок. Столько, чтобы огрубела душа, и остыло сердце.

Йойки не помнит. Нельзя рассказывать. Йойки уже не тот, что раньше. Йойки не помнит меня.

И Юка действительно успокоилась. Она больше не плакала, как в тот день перед Стеной, когда увидела Йойки. Внешне Юка была совершенно спокойной и собранной, говорила рассудительно и часто шутила и смеялась, как раньше. Но внутри у Юки что-то безвозвратно изменилось. Как будто что-то остановилось. Стоп. И больше некуда бежать. Юка уже знает ответ.

И вот, когда подошёл долгожданный день Перехода, Юка собрала небольшую прощальную вечеринку для друзей. Единственный иенок, с которым она не могла проститься, - это её Кана. Кей была сейчас слишком занята знакомством с новым ребёнком, и Юка не могла с ней общаться. Единственное, что Юка знала, - это то, что новый ребёнок Каны тоже девочка. Сначала это известие неприятно обожгло Юку, но вспыхнувшая было боль тут же потухла, и Юка подумала: «Может, это и к лучшему. Может, эта девочка сможет заменить тебе меня. Так будет даже лучше. Будь счастлива, Кей».

Вот и всё. Прощаться больше не с кем. В своей новой специализированной школе, куда Юка поступила почти год назад, она так и не смогла завести себе новых друзей.

Вот и всё. С собой Юка брала только золото господина Отто, рисунок Йойки, который мальчик подарил ей, когда ушёл, и на котором были изображены они вдвоём, а ещё шкатулку Каны с оленёнком и высохшим цветком майнисового дерева и Калейдоскоп. Вот и всё, что Юка могла забрать с собой.

Больше её ничто здесь не держало.

- Ах да, Тихаро! – улыбнулась девушка. – Ты ведь пойдёшь проводить меня?

Тихаро тихо опустилась на плечо Юки. Теперь можно идти. Теперь точно всё.

И оглянувшись на свой опустевший дом, Юка пошла по направлению к Большой Северной скале.

*

Иногда вещи, которые вначале кажутся очень сложными, оказываются самыми лёгкими. И приходится удивляться, как это раньше такой простой ответ не пришёл тебе в голову.

Юка когда-то обещала себе запомнить Звездопад на всю жизнь, запомнить мельчайшие детали того удивительно вечера.

И только сейчас, спустя два года, Юка осознала, что упустила из виду самое важное, что случилось в тот вечер. Упустила самую главную зацепку, которую Судьба дала ей ещё тогда. Юка просто не обратила на неё внимания.