Время между нами

— Я заеду за тобой в семь, — говорит он мне, но на меня даже не смотрит. Наблюдаю, как он выходит из машины и исчезает в дверях дома Мэгги.

Ну хоть какая-то определенность.

◄►◄►◄►

Едва я успеваю переступить порог, как начинает трезвонить телефон, не успеваю даже произнести «Привет», а голос Эммы уже доносится из динамика:

— Мы с тобой пройдемся по магазинам. В городе. Заеду за тобой через полчаса.

Смотрю на свою обувь и номер, все еще приколотый на груди.

— Не сегодня, Эм. Я только что вернулась с соревнований. — Кроме того, хочется добавить, что у меня уже есть на сегодня планы. Я хочу попытаться выяснить у Беннетта, что происходит и как можно все вернуть.

Вдобавок ко всему слова «город» и «заеду за тобой» вызывают у меня в голове картину с Эммой, лежащей в стерильной палате с порезами на лице, с трубками и иглами, торчащими из ее тела. Даже через телефонную трубку, слышу, как она надувает губы, но внезапно возникший в голове образ только больше укрепляет мое решение.

— Эмма, я не поеду по магазинам.

— Анна. Грин. На следующей неделе уже аукцион. В чем ты собираешься идти?

— Возьму у тебя что-нибудь. Я же каждый год так делаю.

Эмма неодобрительно цокает языком, словно не может понять, как это ее угораздило стать моей лучшей подругой.

— Ну, тогда помоги

мне

выбрать платье. Мне нужно что-то новое, блестящее и красивое.

— Я, правда, не думаю…

— Ну же, — скулит она в трубку. — Мне очень нужен твой совет.

И вовсе он ей не нужен, я смотрю на часы и вздыхаю.

— Спасибо! — тут же выпаливает она. — Даю тебе сорок пять минут, чтобы собраться.

Не успевает даже прозвучать последнее слово, как она отключается.

— Как я понял, ты собираешься по магазинам с Эммой? — спрашивает папа, я оборачиваюсь. Даже не подозревала, что он стоит там.

— По-видимому, да.

— Тогда вот, — произносит он, достает из кармана бумажник и дает мне свою кредитную карту, — держи. Чтобы тебе не нужно было одалживать платье.

◄►◄►◄►

Мы едем в город – Эмма без умолку болтает, я молчу и так сильно сжимаю дверную ручку, что белеют костяшки пальцев, - и тратим этот чудный солнечный день на магазины на Мичиган Авеню. Для вечера аукциона Эмма выбирает темно-оранжевое платье, которое изумительно смотрится на ее оливковой коже. Я беру себе черное платье-футляр, оно гораздо проще, но сидит на мне намного лучше, чем вещи Эммы. Кручусь в нем перед тройным зеркалом и невольно представляю себе, как Беннетт ведет меня мимо пар студентов, сотрудников и их супругов, матерей и отцов, и мы выходим на обзорную площадку на девяносто девятом этаже Сирс Тауэр, и тут моя грудь сжимается при мысли, которую я старательно гоню прочь: Что если его уже не будет в следующую субботу?

Я понимаю, что ему, в итоге нужно вернуться домой, но он вернется и останется до выпускного. Ведь вернется же? Очень хочу верить его словам, которые он сказал две недели назад в Вернацце – «Если у меня получится не уходить, совсем», - но они так противоречат словам, которые я услышала на треке пять дней назад – «Я пытался вернуться к тебе с того момента, как…».

Еще пара пакетов и спустя четыре часа Эмма решает, что пора бы уже возвращаться домой, пока она не потратилась полностью. Мы идем к машине, и тут у нее появляется идея.

— О, Анна! — Я подпрыгиваю от неожиданности, когда ее голос визгливым эхом разносится по парковке. — А поехали сейчас ко мне, я помогу тебе подготовиться к свиданию! Нарядим тебя, сделаем прическу и макияж. Давай! Будет весело!

Весело? Я уже как-то раз была ее подопытным, но подобрать слов, чтобы описать этот опыт, до сих пор не могу.

Когда мы садимся в Сааб, положив сумки в багажник и включив музыку, Эмма поворачивается ко мне и восклицает:

— Кажется, я придумала замечательный наряд!

◄►◄►◄►

Оставшуюся часть дня мы с Эммой проводим в подготовке. Она одевает и раздевает меня, вертит и опоясывает, дергает и расчесывает мои волосы. И, наконец, поднимает руки в воздух, заявляя, что ее работа окончена, берет меня за плечи и разворачивает лицом к зеркалу в полный рост, стоящему в ее спальне.

— Та-да! — выкрикивает она, пока я разглядываю себя. Ну что ж, надо отдать ей должное, выгляжу я очень даже хорошо. Мои темные локоны подняты наверх и собраны в пучок, несколько тонких прядей обрамляют лицо. Макияжа на лице довольно много, но цвет подобран хорошо и на клоуна я не похожа. Кидаю взгляд на ноги – я практически стою на цыпочках, такие у меня высокие каблуки – взгляд скользит выше по черным колготкам к короткой обтягивающей юбке. У узкой хлопковой блузки довольно большой вырез, я к таким не привыкла, поэтому скрещиваю руки на груди, чтобы хоть немного его прикрыть.

— Прекрати. — Она опускает мои руки и удерживает их по бокам. — Ты выглядишь потрясающе.

Вздыхаю, но руки расслабляю.

— Ты уверена?

— Абсолютно. — Она подходит к окну и выглядывает наружу. — Где же мальчики? Они уже на двадцать минут опаздывают.

Стою и рассматриваю свое отражение, сердце начинает биться сильнее. А что если он не придет? Что если он уже исчез?

— Ты потрясающа! — снова повторяет Эмма. — Оооо! И, кажется, кто-то вот-вот скажет то же самое.

Спешу присоединиться к ней у окна, прислоняюсь лбом к стеклу и вижу, как Беннетт и Джастин выходят из машины и идут к входной двери. Выдыхаю, оказывается, я даже дыхание задержала.

— Ух ты! Ты только посмотри на них. Все-таки наши парни невероятно милые. — Эмма посылает воздушный поцелуй Джастину, хватает меня за руку и тянет вниз по лестнице. — Пошли.

Она стремительно несется к двери и, кажется, вот-вот взорвется от возбуждения, а когда открывает ее, чтобы встретить парней, акцент ее становится сильнее, чем обычно. Не перестаю улыбаться ей. А, может, я улыбаюсь от того, что наши парни действительно милые. Или от того, что я на высоченных каблуках, в юбке короче, чем одобрила бы мама и глаза подведены сильнее, чем у Мэрлина Мэнсона, но именно сейчас я чувствую себя, наконец-то, нормальной, чего не ощущала всю неделю.

Должно быть, Беннетт чувствует то же самое, потому что, когда он видит меня, начинает сыпать комплиментами, обнимать, и это говорит о том, что он здесь –

по-настоящему

здесь – и впервые с того момента, как мы узнали, что Брук дома, чувствовалось - ему важно быть здесь, именно здесь, а не где-нибудь еще.

Все вместе, рядышком идем в кино, Беннетт обнимает меня за плечо, а Джастин и Эмма держатся за руки. Пока стоим в очереди за попкорном, Джастин, чисто по-братски, говорит мне, что я действительно здорово выгляжу. Эмма делает замечание, чтобы я прекращала попытки увести у нее парня, на что Беннетт шутливо берет ее за руку и говорит, что тогда он будет ее партнером сегодня вечером и с этими словами ведет ее в кинотеатр, держа в руках огромный стакан с попкорном.

Так продолжалось весь вечер. Хоть мы и были вчетвером, для меня и для Беннетта нас было только двое, все казалось таким обычным, и не потому, что мы делали вид, что все в порядке, а все действительно было таким реальным, комфортным, поэтому я начала думать, что он нашел способ все исправить. Что это все еще была та самая жизнь, которой он так хотел – безопасная, скучная и донельзя обычная.

Уютно устраиваюсь на плече у Беннетта, захватываю большую горсть попкорна и смотрю на экран, довольная тем, что можно вести себя так, словно и не было никакой встречи с другим Беннеттом и всяких выяснений, что значит «с тех пор, как..», не думать о том, можем ли мы все это контролировать. Будто сейчас нет ничего важнее в мире этого двойного свидания и попкорна с фруктовыми конфетами, а наше дерзкое приключение сейчас в полном разгаре.