Щель (СИ)

Когда поцелуй прервался, заверещала рация на поясе у Заремы.

- Зарька, это Жека. Мы трофей везем, организуй сопротивление, кажется за нами может быть хвост!

Люда и Зарема переглянулись. Вот только трофеев им не хватало, и хвостов чистильщиков! Но делать было нечего, только защищать свою территорию.

- Что еще за трофей? – переспросила Люда, помогая грузить картофель в машину.

- Полагаю, они взяли кого-то из охотников на нас. Если это правда, может случится бой. Многие погибнут, если мы не организуем все и не предупредим людей в коллекторе.

- Я этим займусь, – предложила Люда. – Я приехала сюда на мотоцикле Пса. Я займусь, а вы погрузите картофель и овощи. Только придется вам скрытой дорогой ехать, по подземельям.

Людмила замолчала, смотря как Зарема смотрит на нее и улыбается.

- Что? – не поняла взгляда Заремы она. – Я что-то не так говорю?

Но вместо ответа Людмила получила еще один затяжной поцелуй и напутствие. Все было почти идеально, за исключением того, что Люда чувствовала, что-то должно произойти. В ее снах был кто-то, кто мог изменить все. Только вот лица во сне было не разглядеть. Но откуда-то была уверенность, что если она увидит этого человека, она его узнает.

====== 5. ======

Пес как-то рассказал Людмиле, что мутированных начали уничтожать из-за того, что они охраняют эту щель. Но на самом деле о ней никто ничего не знает. Зарема была категорически против того, чтобы Люди видела щель раньше положенного срока. Возможно она боялась потерять часть мнимой власти над сопротивлением. Хотя у нее никакой власти не было, а точнее здесь у всех было полное равенство. Каждый мог взять управление людьми сопротивления мутированных в свои руки.

Так однажды после продолжительной беседы с Псом, Людмила воочию увидела, что есть щель. Пес на свой страх и риск договорился с Винтом, еще одним мутированным семейства человече-псовых, чтобы он оттащил других своих сородичей и позволил Люде посмотреть, что щель на самом деле не выдумка Заремы.

Да, это не была выдумка. Но сперва, когда они с Псом попали в этот запрещенный коллектор глубоко под землей, было ощущение, что назад они могут не вернуться. Вниз ходил элеватор, который постоянно глючило и отключало, но он все же доставил их на нулевой этаж подземки.

Сказать, что там было темно, это ничего не сказать. Туда сроду не проникал свет. Было сыро и душно. Затхлый запах намертво поселялся в носу и на одежде, но к нему можно было быстро привыкнуть. Пес за все годы пребывания тут, сюда ходил всего три раза, не считая этот. Он шел впереди, держа наготове пистолет. И хотя сюрпризов быть не должно, они могли быть априори.

Они тогда прошли около полкилометра под землей, в душных зловонных катакомбах, пока не вышли в весьма свободное помещение, с высокими потолками и стенами обитыми металлическими шпалами. В одной из стен была помещена огромная железная плита неизвестного происхождения. Сдвинуть ее с места, то бишь открыть, не представлялось возможным. Как объяснил Пес, эта плита была здесь еще до возникновения Зоны Отчуждения. Задолго до катастрофы. И о ней знали, скорее всего, несколько человек, один из которых Борис Грачев, который и создал «культ аббератов».

- Грачев пытался открыть щель с помощью своей магии, но не смог, – пояснил Пес. – Что он только не делал, чтобы ее открыть. Даже тротил использовал. Да только зря все, взрыв завалил нижний вход, теперь остался только этот путь, по которому мы пришли.

- Что за магия? – поинтересовалась Людмила.

Пес пожал плечами, его сюда не пускали, когда Грачев здесь хозяйничал. Псовые считались низшим порядком, поэтому до подобных «церемоний» их не всегда допускали.

- Я полагаю, что это был оккультизм. Но на самом деле, я не знаю.

Щель представляла собой проем в приоткрытой огромной плите. И можно было бы все списать на фантазию отчаявшихся людей, которым надо было во что-то верить. Если бы ни одно но.

- Я сперва и сам не верил в эту чушь. Да только на наших глазах как-то из щели упал луч света, такого желто-красного цвета. Он упал прямо на другую плиту, сюда…

Пес отошел от настенной плиты и указал лапой на странную конструкцию посреди помещения, похожую на алтарь для жертвоприношений. По форме он напоминал обрезанный шестиугольник, который отшлифованной стороной был направлен к входу в помещение, там, где раньше возможно располагалась дверь.

- И что же? – тупо посмотрела на другую плиту Людмила.

- Там высветился вот такой знак, – Пес вынул свой планшет и показал зарисованный от руки знак.

Тот представлял собой символ, похожий на знак пацифистов, но несколько видоизмененный. Пацифисты выступали против воин и насилия, поэтому Зарема предположила, что тот портал, что располагался за плитой и есть вход в другое измерение, без воин и насилия. Другой мир, в который они могут попасть, когда найдут ключ.

- Грачев предполагал, что ключем является татуировка ворона и змеи. Но затем он все переиначил, сказав, что портал могут открыть какие-то особые виды отношений или энергии, хотя татуировка, как у твоего брата очень нас смутила, особенно Зарему, поэтому она так ратовала за то, чтобы вы с Василием жили.

Осмотрев тогда все помещение, Людмила поняла, что скорее всего все аббераты и понятия не имеют, что это за комната и что за этой чертовой стеной. Может там вообще не мир, может быть открыв портал, они выпустят такое зло, которое может поглотить все и вся. Потому что красивый цвет луча, все эти символы и знаки, нисколько не предполагают, что то, что за этой дверью не может им навредить. Нужно было разбираться.

- Жека обмолвилась о том, что Зарема была по ту сторону стены, – сказал как бы невзначай тогда Пес. – Но я мало верю, что если бы она была там, то вернулась бы за нами.

- Почему?

- Ты плохо знаешь Зарему, а я – хорошо, – сухо пояснил Пес, посветив фонариком на злополучную стену.

В щель не было видно ровным счетом ничего. А прикладываться туда хотя бы одним глазом было страшно. Ведь по сути неизвестно, что этот свет в себе нес. И нес ли он в себе что-то хорошее. Лучше было не рисковать, а выяснить все. И видимо Зарема знала здесь о щели больше всех.

- Нам надо уходить, пока Винта не сменил Макс. Он самый преданный поклонник Заремы, он может рассказать ей, что мы ходили сюда, хотя нам запрещено.

Пес был чертовски прав. Зарема «соорудила» вокруг себя неприступную стену из преданных ей людей. Макс был одним из них, он всегда следовал за ней, как верный паж. К Людмиле он относился с недоверием, хотя она пару раз наблюдала, как он трахался с ее братом, который теперь больше напоминал собаку, чем человека.

Людмила сосредоточила взгляд на заходящем солнце, вернувшись из воспоминаний трехмесячной давности. Рядом, проверяя калаш, стояла Зарема. Людмиле подумалось о том, что пусть это не самая хорошая жизнь, но это жизнь. Так или иначе. Только вот дальше может быть все не очень складно и хорошо. Они защищены, пока о них мало кто знает. А этот пресловутый трофей, который привезут сейчас, может серьезно нарушить законы их жизни.

- Они близко, – прорычал Макс и обернулся на Пса, который стоял с автоматом на переднем краю, рядом с бывшей водоочистительной станцией, где у аббератов располагался штаб.

- Насколько ты доверяешь Жеке? – поинтересовалась Людмила. – Она тебя хоть раз подводила?

Зареме отвечать не хотелось, но Людмила как ни крути уже в их стане. И стоило ей знать обо всем.

- Я доверяю почти всем своим людям, Мила.

Забавно, что Зарема считала, что все аббераты «ее люди», а те, кто не ее, очевидно подпадали под закон «о соответствии», который действовал у аббератов и при соблюдении которого, все кто не соответствуют, становились изгоями.

- Изгои? – переспросила Люда.

- Страшные люди, – улыбнулся Макс. – Лучше с ними не встречаться. Не пожалеют: ни себя, ни патронов.

Оказалось, что Жека и еще двое псовых с ней, включая Мика, тащили трофей через небольшой подлесок со стороны Завода по переработки отходов. Пресловутый квадрат семь, где много было отстрелов аббератов в свое время. Жуткое место, как пояснила Зарема.