Пепел и лед

- Успокойся, - голос Джованни спокоен, но осторожен.

- Что?

- Успокойся, - его слова медленные и неторопливые.

Я желаю спросить почему, но слова забыли дорогу. Джованни стоит на краю теней. Наблюдательный и созерцающий. Мои глаза распахнуты, еще одна волна жидкости убегает из их охраняемых земель, проливаясь где придется. Глаза Джованни исследуют мои так, словно бы он ищет ответы, но у меня нечего ему предложить.

Своим взглядом я с трудом рассматриваю мир и недоумеваю как он может быть столь жесток и безжалостен. Часть меня хочет никогда не смотреть на глаза Коннора снова, его карие глаза с искрами янтаря и золота. Теперь я знаю, вся жизнь в них исчезла. Совсем не так я хочу их запомнить. Всеобъемлющая тоска привязывает меня к земле, пока я полностью оборачиваю руки вокруг тела Коннора, с трудом удерживая его кисть в своей, не позволяя ему уйти. Пожалуйста.

Мой голос тих, но решителен как крылья ангелов взмывающих в небеса в своей славе и благодати, но со святой, огромной целью. Возьми меня вместо него. Эти слова срываются с языка без дыхания. - Коннор, я тебя люблю. - Мои соленые, чуждые слезы капают одна за одной на бледную кожу Коннора и я слышу как мужчина в тенях открывает рот от удивления.

Внезапно земля наклоняется вперед и я чувствую как водоворот энергии и тепла тянется вверх от безвольного тела Коннора. Золотой туман просачивается сквозь его фигуру словно завеса, ткущаяся из непогоды. Мои слезы сырые, все еще собраны в лужу на его шее, высыхают и суетятся как золотая пыль на ветру, скручиваются вокруг его тела в головокружительном вихре. Я чувствую как нечто похожее на клинок вспарывает мое горло. Оно обрушивается на мою грудь, отталкивая меня от него.

Мое тело корчится от боли, прорывающейся наружу, заставляющей меня принять скрюченную позу зародыша. Я подготавливаю себя к еще одному невидимому удару. Туман душит меня, пока я собираю силу, чтобы ползти и достичь Коннора снова. Я не могу потерять его сейчас.

Джованни возникает из пыли и стоит возвышаясь над Коннором, устойчивый камень на пути ветра. Его волосы подымаются и опадают в воздухе. Его губы плотно сжаты в линию, его присутствие зловещий и почему-то угрожающий элемент в атмосфере. - Убирайся от него! - Мой голос едва преодолевает воющий ветер.

Его глаза вонзаются в мои. - Что ты сделала?

Он делает вдох, и на мгновение время останавливается. Пыль, ветер, листья магнолии все замораживается на месте, бросая вызов силе тяжести, вися в воздухе. И затем время замедляется, полностью изменяя себя.

Все тело Коннора положено на белое сияние, которое вроде бы дышит. Я смотрю на Джованни. Что происходит? Он вздрагивает так, словно услышал мои мысли и быстро отводит взгляд. Его глаза мимолетно косятся на меня. Пока он стоит в темноте, я вижу как вспышки красного пламени танцуют вокруг его фигуры и исчезают. - Что …

Затрудненное дыхание, отчетливый вдох и выдох, звуки драгоценного парня в моих руках.

- Коннор? - Я вглядываюсь в его лицо, белое сияние исчезло.

Он продолжает дышать, подъемы и падения его груди обнаруживают присутствие жизни.

- Коннор?

- Он не слышит тебя. - Джованни шагает вперед, избегая моих глаз.

- Что?

-Он жив. Но не может слышать тебя. - Он делает паузу. - Он возвращается из Царства Мертвых.

- Но он выживет? - Мои глаза горят, внутри все безжалостно содрано от рыданий, от жизни, от любви.

Джованни молчит мгновение и отворачивается. - Да.

И с этим простым словом мир дышит заново. Я опускаю голову, зарываясь лицом в исцеляющееся тело Коннора и шепчу его имя.

Сердце бьется в моей груди и в его. Теперь, я знаю что такое любовь. Любовь - это осколок солнечного света, пробивающийся сквозь тьму; шепот надежды, когда все потеряно. Я люблю. Я целую Коннора в окровавленную щеку, - Ты мой солнечный свет и я не отпущу тебя никогда.

Эпилог

Джованни

Я смотрю в окно больницы. Гул медсестер, докторов и стонущих повсюду пациентов, чистая, беспокойная суета и бибиканье, от всего этого действуют мне на нервы. Но этой деятельности не сместить мой стойкий пристальный взгляд в маленькую успокаивающую комнату, где находятся не-необычный парень и очень необычная девушка.

Нет, не девушка. Химера. Нет, не та, что с телом животного и головой женщины, или конечностями разных животных. В одном теле две разные личности, роющие когтями, чтобы достичь поверхности. Столкновение жестоких противоположностей, пугающая сила, непобедимая непредсказуемость и одна-единственная связь между Небом и Адом. Джейд.

Джейд липнет к парню, шепчет что-то ему на ухо. Есть нежность в том, как она касается его, в том, как смотрит в его глаза … глаза, которые даже не открыты … будто-бы уже знает все его тайны. У меня под ребрами есть царапина, жар конусом расширяется к поверхности и заставляет меня хотеть что-нибудь сжечь.

Под ее маской сострадания, однако, скрывается темная слабость … склонность настолько смертоносная, что любое количество человечности не сможет ее спасти … даже это несчастное, бьющееся сердце. Видя черноту в ее глазах, ее отчаянное стремление к уничтожению, ее близость к завершению ритуала, я знаю, что она зло, быть может, еще злее, чем я помню. Это те мысли, которые я внушаю себе, пытаясь побороть иные мысли, потому что не могу выносить правду. Не могу … особенно сейчас, когда смотрю на то, как отчаянно она цепляется за кого-то другого.

Ненавижу ее, я говорю себе. Другая эмоция кипит под поверхностью, молит о том, чтобы хлынуть из меня, но я заставляю ее умолкнуть. Я предпочитаю терзаться в гневе, во лжи, но не в правде, которая делает меня уязвимым. Я один из Серафимов. Я - огонь и свет. И эта девушка, высеченная изо льда, не поставит меня на колени. По крайней мере, не снова. Я расправляю плечи, поворачиваю дверную ручку и иду в комнату.

- Мы должны идти. Возьми вещи и встретимся на улице.

Она кивает, целуя парня в щеку и засовывая записку под его руку. Я задерживаю дыхание.

Я жду ее, чтобы уехать до того, как выдерну записку из-под парня … такого жалкого сейчас, совершенно бледного и серого. Ему следовало умереть. Но он не умер. Кто знал, что сила новой жизни заживет в слезах незаконнорожденной дочери Королевы Ада и по всей видимости, если Рысь не соврал, Серафима, Ангела. Я знаю - это правда.

Разворачивая записку, я вижу изящный почерк Джейд, который спускается вниз по странице. Я читаю каждое слово.

«Прости…

Пожалуйста прости меня…

Я обещаю, что вернусь…»

Но, именно последняя строчка, которую Джейд написала в записке, строчка, которую она подчеркнула дважды, переворачивает все внутри и туго натягивает каждый мускул в теле.

«…Благодаря тебе, я знаю, что такое любовь. Я люблю тебя. Всегда любила, всегда буду.»

Дыхание перехватывает в горле. Я смотрю на парня в постели, который цепляется за жизнь, выздоравливает. Я знаю, что этот парень тоже любит Джейд. И это бесит меня еще больше. Не ему ее любить. Я с трудом сдерживаю чувства. Но тогда, и не мне.

Я уставился на записку. Я держу письмо, чувствуя невыносимую тяжесть в руках. Оно кажется ядовитым, словно яд смог просочиться в меня, парализовать меня, убить меня. Оно лишает меня жизни. Я встряхиваю головой. Это глупо. Мы должны найти Рысь и подготовить себя потому, что скоро крылья и кошмары затмят небеса нашего мира и будут рвать его на части до тех пор, пока не останутся только пепел и лед.

Можем ли мы остановить это? Джейд, Рысь и я? У Рыси, конечно, есть его собственные планы в отношении мира. Но я, я - Ангел, и я не позволю нашим легионам пасть. Война грядет. Все зависит от того, где находится преданность Джейд. Если Джейд не примет жизнь Серафимы, если мы не сможем доказать ее ценность и послушание перед Серафимами, тогда … тогда, я должен буду выполнить миссию, ради завершения которой покинул Небеса.

Я засовываю записку Джейд к себе в карман. Этот мир не ее. Мои пальцы задевают маленькую сферу в кармане, и я закрываю глаза. Пепел на кончиках пальцев скользит по небольшому золотистому шарику. Я надеюсь, что Джейд отпустит этот мир. Поскольку я … нет, мы … не можем потерять ее снова. Я не позволю ей жить в этом мире. И если она сопротивляется, я …