Пепел и лед

Надежда. Ей нужна моя надежда. Она находится в моих сжатых кистях рук. Я вдыхаю короткий, прерывистый вдох и отпускаю шарик. Он падает вниз к борющимся существам, не обращающим внимания на его спокойный, тихий спуск. Я смотрю, как он катится, и едва не застревает, но словно у него есть собственная воля, он медленно и плавно продолжает падение, пока не исчезает в воде.

И вот, я напрягаюсь в одном, самом последнем миге бытия, закрываю глаза и шепчу. - Прощай, Джейд.

Глава шестьдесят пятая

Джейд

Теплота убаюкивает тело и я слышу как мое тело кричит. Тепла слишком много для охватившего меня холода. Но я не отступлюсь, потому что кое-что вижу.

Девушку, которую парень поддерживает на озере в солнечный день. Я смотрю поближе. Эта девушка счастлива, эта девушка жива, эта девушка свободна, эта девушка свет, эта девушка надежда. Эта девушка я.

Я распахиваю глаза.

Тот парень истекает кровью среди деревьев. Вспомни его. Вспомни его. Вспомни…

Мой ум выхватывает образы мимолетные и расплывчатые, образы запертые далеко. Я вижу парня, который свисает с дерева. Я вижу его лицо. Но его лицо красивое и чистое.

Парень улыбается. Он носит слишком большую для него одежду и мне откуда-то известно о сухих мускулах под тканью.

Он украдкой бросает на меня взгляд из-за соседнего стола и отворачивается. Сердце стучит у него в груди.

Затем, я вижу его на могильной плите, проливающего слезы в тишине, в одиночестве.

Я вижу, как он неохотно берет гитару под мышку и наигрывает мелодию, которая сопровождает меня в прекрасные сны, моя голова удобно устроена на его плече.

Я вижу сгорбленные плечи, скрывающие его рост.

Я слышу слова, которые разорвали парня на клочки и вспоминаю, как хотела доказать его неправоту.

Я вижу его отвращение, веру, прощение, гнев, сожаление и страх.

Я вижу его. Я вижу Коннора. Коннор. Его подлинная сущность обретает форму в моей голове. Мой друг, Коннор.

Борись.

Вот о чем говорил Джованни. Борись.

Я вглядываюсь вверх. Поверхность так далеко. Я натыкаюсь взглядом на свою руку и вижу тату, возникающую на предплечье. Она искривляется и прорезается уродливыми, жестокими линиями.

Нет, этот символ не мой. Этот холод не мой.

Я чувствую как шипит источающее тепло пламя. Оно заставляет татуировку светиться красным и затем искажает ее в нечто новое, нечто меньшее, нечто искривляющееся и знакомое, расположенное на внутренней стороне моего запястья. Мой знак. Крики отражаются, искажаются в воде, когда удерживающие меня руки опалены и обуглены. Я борюсь.

Я когтями расчищаю себе путь на поверхность и отбиваюсь от рук, которые пытаются дотянуться и утащить меня вниз. Я не дамся. Я пинаюсь, отбиваюсь и прорываюсь; когда я разламываю поверхность, хватаю воздух и слышу гневный вопль Доминика.

Я тащусь из воды и пристально смотрю на Доминика, тело Коннора подвешено за ним. С ревом его ногти превращаются в когти и он полосует ими по шее Коннора, почти перерезая ее полностью. Затем он рассекает веревки, удерживающие тело, и Коннор падает на землю с громким, бесславным шлепком. Доминик приземляется рядом с искалеченным телом моего друга. Злобная улыбка возникает у него на губах.

- Нет! - Я кричу и чувствую, как Джованни сдерживает меня. - Почему? - Мой голос срывается, мои ноги подгибаются, уныние лишило меня сил. Джованни поддерживает меня.

- Меня послали за тобой. - Доминик говорит собственным голосом. - Ты можешь отринуть меня сейчас, но однажды ты станешь нашей.

- Что? - Мой разум в смятении от вопросов. - Кто послал тебя? Кто ты такой?

Доминик пятится назад. Улыбка превращается в дьявольскую ухмылку.

- Кто?…

- О, моя принцесса. Я - Похоть. - Он медленно облизывает губы, его глаза раздевают меня. - Ты знаешь это. - Он подмигивает мне. При этом неуловимом движении чары исчезают, оставляя его лицо и тело покрытыми язвами, повреждениями и ужасными нарывами. Болезнями любовника. ЗППП. Отметками вожделения. Я отскакиваю и борюсь с позывом к рвоте. Его улыбка становится шире и красивое лицо плавно возвращается на место.

Что-то не так. Кажется края фигуры Доминика кристаллизуются и мерцают, рассеиваются в порхании снега, растворяя его полностью. Его образ выцветает и появляется снова. Перед тем как исчезнуть он шепчет: - Твоя мать послала меня, принцесса. - И тени обступают его.

Пока я смотрю на них, я понимаю, внутри них есть маленький черный шар … истинно черный … я могу почувствовать его пустоту, его потребность потреблять, его низменные желания. Эта маленькая черная масса - сущность Доминика.

- Иди к нам, моя сладкая. Ты сильная и мы сделаем тебя сильнее.

- Я не хочу вашей силы. - Тени колеблются и отступают на дюйм, словно я отшлепала их. Я шагаю вперед и тени снова отступают. - Я. Не. Ваша.

На этом я выбрасываю руки вперед и хватаюсь за этот черный шар. Я чувствую как он пульсирует в кончиках моих пальцев, желает чтобы я удержала и потребовала его. Он передвигается с журчанием смеха, словно знает, я признаю и останусь верна ему, потерянная в его власти.

Вместо этого, я чувствую как сила растет внутри меня, воля и гнев вибрируют под кожей. Ужасным захватом я вырываю шар из теней. Чернота кричит и слабеет, сворачивается в клубок. Я чувствую как шар изо льда плавится и капает из моих ладоней. Внезапные всасывающие, задыхающиеся звуки причмокивают из теней, а затем воздух взрывается и хлопают черные крылья. Я врезаюсь в стоящего сзади Джованни, сила ветра и удары крыльев сбивают меня с ног.

А затем тишина.

Я тороплюсь на руках и коленях к Коннору, зная, что у меня недостаточно сил, чтобы встать. Вот и он. Мой Коннор - сломанный.

Неясно вырисовывающиеся вдали деревья, которые некогда предлагали мне утешение, дрожат словно хрупкая вселенная накануне краха. Я заключаю безвольное тело Коннора в объятья. Измазанное кровью, его тело неподвижно. Так нечестно. Нежные черты лица отмечены темными синяками, конечности еле держатся вместе из-за ударов когтей Доминика. Кровь выливается на меня теплом и волнами солено-сладкого запаха.

Самая глубокая бездна, неприкосновенная часть меня потрясена, понимая с пугающей определенностью, что он ушел. Осознание царапается под грудью, оставляя сердце изорванным и кровоточащим. Сокрушительное давление пригибает меня вниз, выдавливая жизнь из вен.

Кажется, что осколки стекла оставляют глубокие следы внутри открытых ран … ран, чьи шрамы никогда не побледнеют, чья боль никогда не исцелится. Ран, которые разрушают душу и оставляют меня изломанной. Я чувствую себя горючей, словно все силы во вселенной намерелись воспламениться и взорваться, выжигая мир и мое маленькое место в нем, не оставляя мне ничего и никого. Фитиль возгорается. Я даже не могу почувствовать начинающийся крик. Он рвется сквозь меня, пронизывает воздух. Он оставляет меня дрожащей, трясущейся.

Лезвия врываются в нежные волокна моего горла. Я чувствую вызывающую головокружение волну теплоты. Незнакомая легкая пелена из прозрачной жидкости мешает мне видеть.

Я чувствую запах сладкой крови Коннора, вытекающей их зияющих дыр в его плоти и просачивающейся в неподвижную землю, дразня монстра, который все еще внутри. Но существо, скрывающееся под моей кожей, которое молило о власти онемело. Я не уступлю ему. Кинжалы проскальзывают мне в горло, теплая жидкость исчезает, удаляя полупрозрачный туман, который стремится к внешнему краю моих век.

Проливается одинокая слеза, медленно прочерчивая мою щеку обжигающим потоком влаги. Моя первая слеза. Она отдыхает на моих губах, ее соленая чистота свила гнездо в их щели. И в самый первый раз, боль слез, которую я так отчаянно пыталась освободить, вытекает. Я узнаю новую боль. Еще одна слеза. Она скользит по моей скуле и сваливается с моего лица, падая на кожу Коннора. Я пропускаю свои пальцы в его и слегка пожимаю. Его рука уже остыла.