Разбуди меня (СИ)

====== Глава 10 ======

Тем временем у Падмы полным ходом шло обучение по спецкурсу для невыразимцев, и новой информации с каждым днём становилось всё больше.

— Главная особенность парной трансгрессии, — вещал Уилки Двукрест, работник Министерства, который обучал школьников обычной трансгрессии на шестом курсе, — заключается в том, что переноситься из одного места в другое может и человек, ещё не достигший совершеннолетия. Но, разумеется, он является своего рода «багажом» для трансгрессирующего. Думаю, это понятно...

— Извините, мистер Двукрест, — Падма подняла руку, — а как мы будем тренироваться? В Хогвартсе же запрещено трансгрессировать.

— Не беспокойтесь, мисс Патил, я снял антитрансгрессионное заклятие на всём восьмом этаже. Так что вы можете беспрепятственно переноситься из одного его конца в другой и так далее. Так на чём я остановился?

— У меня тоже вопрос по этому поводу, профессор, — подал голос Малфой, до этого внимательно слушавший Двукреста. Тот с некоторым подозрением взглянул на него, но юноша сделал вид, что ничего не заметил. — Правда ли, что при попытке перенестись сквозь специальные магические границы, как, например, в Хогвартсе, человек о них попросту «разбивается»?

— Нет, мистер Малфой, это только слухи, — довольно сухо ответил волшебник. — На самом деле вы просто не тронетесь с места. Хорошо, ещё вопросы есть?

Падма и Драко покачали головами.

— Тогда мы запишем последнее и перейдём к практике. Итак, если в непосредственной близости от трангрессирующих окажутся какие-либо вещи или предметы, то они могут переместиться вместе с волшебниками. Поэтому следите, чтобы с вами невзначай не трансгрессировал камин... Записали? Прошу в коридор.

Драко открыл перед Падмой дверь и тихо сказал:

— Помнишь правило «трёх Н»?

— Ещё бы! Я эти «нацеленность, настойчивость, неспешность» наверное до старости буду помнить.

Малфой издал сдержанный смешок.

— Ну тогда всё отлично.

Ребята встали посреди безлюдного коридора, в конце которого виднелось полотно с изображением Варнавы Вздрюченного в окружении танцующих троллей. Они переглянулись, оба прекрасно зная, что напротив этого полотна некогда был вход в Выручай-комнату.

— Как думаешь, там теперь глухая стена? — шёпотом спросила Падма.

— Скорее всего. Если Выручай-комната и сохранилась в замке, то вход в неё точно не здесь.

Двукрест отвлёк их от беседы характерным покашливанием.

— Так, для начала каждый из вас трансгрессирует вон туда, — он указал на дальний кубок, огонь в котором бликами отражался от стен и потолка. — Потом попробуем попарно. Ну, кто первый?

— Давай я, — шепнула Падма, и Малфой согласно кивнул. Когтевранка встала в центр коридора и сосредоточилась на кубке.

Нацеленность есть. Далее, настойчивость... настойчивость... И почему при этом слове мне в голову лезет Дин? Так, всё, соберись, сейчас не время! Я. Хочу. Попасть. Вон к тому кубку. Думаю, звучит вполне настойчиво. И неспешность. Поехали!

Падма крутнулась на месте и исчезла. Её привычно сдавило со всех сторон, но это продолжалось до смешного мало — через долю секунды она оказалась в указанном месте.

— Хорошо, мисс Патил, — Двукрест одобрительно кивнул. — Теперь вы, мистер Малфой.

Драко уже давно был сконцентрирован и в мгновение ока перенёсся в дальний конец коридора, оказавшись рядом с Падмой.

— Хорошо, — повторил профессор. — А теперь возьмитесь за руки и трансгрессируйте ко мне. Малфой, будете так называемым поводырём. Помните: всё то же самое, только не отпустите свой... эээ... багаж. Мисс Патил, вам нужно лишь держаться за поводыря. Давайте.

Падма ухватилась за руку Малфоя, и он, убедившись, что она держится крепко, перенёс их обоих прямо к Двукресту — так близко, что ему пришлось отшатнуться назад.

— Молодцы, молодцы... — немного растерянно сказал он. — Теперь поменяйтесь.

Под конец урока у Падмы немного кружилась голова, но это было ничто по сравнению с занятиями окклюменцией, которые состоялись в среду.

Этот предмет, вместе с не отделимой от него легилименцией, преподавал тоже министерский сотрудник, мракоборец Уильямсон. Он проникал в мысли и воспоминания своих подопечных, заставляя их сопротивляться силе разума. «Сеанс» легилименции был недолгим и, можно сказать, щадящим, но в конце дня Падма всё равно валилась с ног от усталости.

— У меня совершенно не осталось сил! Ни на защиту своего сознания, ни на что-то ещё... Я лучше буду весь день трансгрессировать туда-сюда, чем давать возможность чужому человеку раз за разом читать мои мысли, — жаловалась она Малфою, когда они покинули кабинет верхнего этажа Западной башни.

— Но мыслями можно манипулировать, — сказал он с таким непринуждённым видом, как будто речь шла о чашке чая. — Не закрывать сознание, а управлять им.

— То есть? — не поняла Падма.

— Ты показываешь легилименту те образы и воспоминания, которые считаешь нужным. Сосредоточься на чём-нибудь нейтральном... на тех же уроках. Что-то личное или неприятное всегда можно запрятать в дальний уголок памяти.

— Ух ты, надо будет попробовать!

Будучи истинной представительницей своего факультета, Падма всё схватывала на лету, и уже спустя неделю усиленных тренировок могла без особого труда выдавать в мыслях ту информацию, которую она сама хотела показать легилименту.

— Замечательно, мисс Патил, — похвалил её Уильямсон. — Я вижу у вас заметный прогресс. А мистер Малфой изначально здорово противостоял моим попыткам проникнуть в его разум. Вас этому где-то учили?

— Да, — ответил тот, почему-то помрачнев, — меня учил профессор Снегг. Правда, недолго.

— Он был прекрасным легилиментом, — с уважением сказал мракоборец. — Очень жаль, что подобные люди уходят от нас так рано...

На этот раз Падма была гораздо более довольна своими результатами и по пути на ужин искренне поблагодарила Малфоя:

— Спасибо тебе за подсказку! Теперь в моих мыслях Уильямсон видит квиддичные матчи или забавные случаи из нашего с Парвати детства.

— Да не за что, — неожиданно угрюмо ответил он, пребывая в какой-то апатии. — Обращайся.

С лица Падмы моментально исчезло ликующее выражение.

— Драко, что случилось? Это из-за... из-за Снегга?

— Не совсем. Я солгал Уильямсону. На самом деле, окклюменции меня учила Беллатриса.

— О... — Падма могла лишь смутно догадываться, насколько неприятно Малфою вспоминать о своей покойной тётушке, поэтому решила вернуться к начатому разговору: — За эту неделю Уильямсон увидел у меня в мыслях, наверное, уже половину моей жизни... Надеюсь, это его хотя бы развлекает!

— Я тоже надеюсь, — Малфой был явно рад перемене темы, — потому что в моих он читает какую-нибудь скукотищу вроде Международной конвенции волшебников 1289 года.

— Мерлинова борода, а я всё-таки думала, что это Блейз — фанат истории магии, а не ты!

— Так он её вслух учит, — Малфой улыбнулся уголком рта, входя в приветливо открытые двери Большого зала, — что мне остаётся делать? Только запоминать вместе с ним.

Падма рассмеялась в ответ и, махнув ему рукой, пошла к своему столу.

Место Терри Бута, который обычно сидел по соседству с Падмой, было занято, но отнюдь не Терри. Высокий парень в гриффиндорской мантии сосредоточенно стучал пальцами по столу, то и дело вертя головой. Сердце у Падмы ухнуло куда-то вниз: она ведь уже несколько дней не видела своего молодого человека, пропадая на спецкурсах.

Она тихонько подкралась сзади и, поймав момент, ладонями закрыла Дину глаза.

— Падма, я знаю, это ты, — рассмеялся он, беря её ладони в свои и оборачиваясь. — Я соскучился, чёрт возьми!

— Я тоже, — смущённо улыбнулась она, усаживаясь рядом; её так и подмывало назвать Дина каким-нибудь ласковым словом, но природное стеснение всё время её останавливало. — Как у тебя дела?

Дин внимательно посмотрел на неё, не отвечая. Падма взяла с большого блюда кусок рыбного пирога и положила себе на тарелку. Потом потянулась за салфеткой, и Дин внезапно перехватил над столом её руку.