Разбуди меня (СИ)

Типичная слизеринка. Трусливая и малодушная.

Грейнджер бы не отступила ни за что.

Тео усмехнулся про себя, но в эту самую секунду его внимание привлекла Трейси Дэвис, которая отбивалась от Монтегю: тот, очевидно, очень сильно хотел быть с ней в паре.

— Иди к Грэхему, он, кажется, свободен, — сказал он Джорджине, подталкивая её к Монтегю, а сам выхватил Трейси за руку:

— Будешь со мной, Дэвис, — не терпящим возражений тоном заявил он.

— Л-ладно, — пролепетала совершенно обомлевшая Трейси.

Все наконец распределились, и Крам скомандовал:

— Ученики, стоящие слева от меня, палочки на изготовку! Вы будете атаковать. Напомню, что заклинания должны быть безобидные, иначе я сразу буду снимать по десять баллов с факультета.

Гермиона, стоя у противоположной от Нотта стены, видела, как в этот момент его губы тронула презрительная ухмылка.

— Ребята справа, — продолжал Виктор, — должны будут отразить атаку своих оппонентов с помощью заклятия Протего. Так, готовы?

Левая половина класса согласно загалдела.

— Тогда поехали. Раз, два, три!

— Конфундус!

— Остолбеней!

— Таранталлегра!

Со всех сторон посыпались заклинания, воздух взорвался вспышками, и эта картина отозвалась в Гермионе странной тупой болью. Всё это слишком сильно напоминало ночь второго мая.

Дин наслал на неё щекотку, и Гермиона не успела отразить заклинание. Увидев это, Дин быстро среагировал:

— Финита! Гермиона, ты в порядке? — крикнул он через весь класс.

Тео не поворачивал головы, но при этом слышал и видел всё, что ему было нужно. Сам он с почти ленивой медлительностью послал в Трейси заклятие ослепления, на которое она, конечно, успела ответить, но Тео с лёгкостью уклонился от её Щитовых чар.

— Всё нормально, — откликнулась Гермиона, — давай ещё раз.

— Петрификус Тоталус!

— Протего!

Вспышки их заклятий столкнулись в центре класса. Гермиона опять болезненно поморщилась: эта сцена вызвала в её памяти сражение Гарри и Волан-де-Морта.

Слава богу, хоть вспышки красного цвета, а не зелёного...

— Опускаем палочки одновременно, хорошо? — крикнул Дин.

— Давай!

На счёт «три» они опустили палочки, и вспышки погасли. Тео, глядя на всё это, не мог сдержать ироничной усмешки.

— Знаменитое гриффиндорское благородство... — сказал он вслух, решив на этот раз атаковать Трейси по-настоящему. — Диффиндо!

Застёжку её мантии рассекло, будто ножом, и запонка отлетела куда-то в сторону окна.

— Стоп, стоп! — поднял руку Крам. — Все, пожалуйста, опустите палочки. Мистер Нотт, я же предупреждал насчёт степени ущерба от заклинаний.

— А что плохого в Заклятии разрезания? — невозмутимо ответил Тео. — Оно такое же обычное, как и все, применяемые здесь.

— Оно опасно тем, что, если вы ошибётесь хотя бы на полдюйма, то разрежете не одежду, а кожу.

— Профессор, — Тео отметил про себя, как вытянулось лицо Крама от этого слова — так его не называл никто из учеников, — почему вы уделяете такое повышенное внимание именно мне? Не потому ли, что я поразил вас Обездвиживающим заклинанием в первый же день? Что, держите обиду до сих пор?

Он метнул быстрый пронизывающий насквозь взгляд на Гермиону, и она не успела отвести глаза. Но уже через секунду всё вернулось на свои места.

— Мистер Нотт, вы забываетесь, — сказал Виктор ровным голосом, хотя было видно, что его самолюбие задето. — Минус десять баллов Слизерину за применение опасного заклятия, и отработка сегодня в семь для вас лично.

— Без проблем, — хмыкнул Тео, едва сдерживая зевок. — Хоть будет чем заняться вечером.

Гермиона готова была поклясться, что в этот момент Джорджина Смит разочарованно вздохнула.

— Так, продолжаем, ребята! Мистер Нотт, пройдите в мой кабинет, помогите мисс Дэвис с застёжкой. Вы же виртуозный волшебник, так исправляйте свои ошибки сами.

Тео обошёл Трейси, которая копошилась в углу класса в поисках запонки, и невербально применил Манящие чары.

— Пойдём, Дэвис, — повелительно сказал он, повертев пойманную на лету запонку перед самым её лицом, и открыл дверь преподавательского кабинета. Трейси поспешила за ним. — Вас, полукровок, совсем что ли не учат применять магию? Долго ты собиралась искать эту мелочь вручную?

— Давай скорее, — буркнула Трейси, проходя вглубь кабинета, — я как раз хотела ещё попрактиковаться в защитной магии.

— Не указывай мне, женщина, — жёстко сказал Тео. — Лучше разденься.

— Что?! — Трейси уставилась на него.

— Мантию сними, дурочка. Думаешь, мне нужно твоё тело?

Сжав зубы от досады, она скинула мантию и швырнула её Нотту. Он ловко, не глядя поймал её. Трейси не выдержала:

— Думаю, да! Ты весь урок рассматриваешь меня с ног до головы!

— За просмотр денег не берут, — отмахнулся Тео, направляя палочку на застёжку мантии.

— Почему?! Почему ты со мной так поступаешь?

Молниеносное движение, вспышка, и Трейси уже не могла вымолвить ни слова.

— Потому что ты слишком много болтаешь, Дэвис. И потому, что ты хочешь меня. Неплохой повод потрепать тебе нервы, не правда ли?

Мантия была готова, и он небрежно кинул её Трейси, попутно снимая с неё заклятие онемения.

— Ты всё-таки последняя сволочь, Нотт! — прошипела она.

Тео схватил её за кончик галстука и грубо привлёк к себе.

— Ты меня не дослушала, — жёстко произнёс он, глядя на неё с чувством собственного превосходства. — Если ещё раз сунешься ко мне, я сделаю с тобой то, чего ты так жаждешь, но, блять, я тебе обещаю: удовольствия в этом будет столько же, сколько в заклятии Круциатус.

Он буравил её глазами, полными льда, и у Трейси в прямом смысле затряслись колени, но это был вовсе не страх.

Ах ты сучка, ты хочешь меня даже сейчас, в комнате преподавателя, когда в нескольких шагах от нас толпа народу. Попадись ты мне в менее людном месте...

А ведь меня заводишь вовсе не ты.

Он отпустил Трейси и открыл дверь. Выходя вслед за девушкой, Нотт скользнул взглядом по гриффиндорцам: Гермиона старательно делала вид, что не замечает его присутствия.

На самом деле, это стоило ей немалых усилий, и весь оставшийся день она была очень рассеянна и погружена в свои мысли. Особенно ей не давал покоя небольшой переполох, устроенный Джорджиной ради того, чтобы быть в паре с Ноттом.

Девчонки вокруг него так и вьются. Это... странно, учитывая его жестокость и непредсказуемость. Хотя, с другой стороны, именно это и привлекает. И, скорее всего, клуб его поклонниц не ограничивается одним факультетом...

Господи, что я такое говорю? Я что, ревную?! Он мне никто, как и я ему. Более того, после всего, что он сделал, я должна испытывать к нему лишь неприязнь и держаться от него подальше.

Да что с тобой, Гермиона Джин Грейнджер? Не позволяй одному несчастному поцелую разрушить на корню все твои принципы!

Так продолжалось несколько дней. В четверг на зельеварении Гермиона добавила в зелье Гербицида пять капель слизи флоббер-червя вместо двух, отчего её варево вспыхнуло и начало пускать в воздух жутковатого вида пузыри. Пока Слизнорт через весь класс спешил к ней на помощь, Гермиона одним взмахом палочки очистила свой котёл во избежание несчастного случая. Взявшись за дело со всей ответственностью и стараясь не обращать внимания на издевательски-снисходительные взгляды Нотта, нарочно устроившегося напротив и колдующего над котлом, она сумела-таки к концу урока сварить нормальный Гербицид и получить за него оценку в виде пяти баллов.

В пятницу на трансфигурации было чуть легче: Макгонагалл весь урок читала лекцию, и чтобы успеть записать всё необходимое, нужно было усиленно скрипеть пером, поэтому оборачиваться на Нотта Гермионе было совершенно некогда. Но его взгляд неотступно следовал за ней, словно прожигая в спине дыру, везде — на совместных уроках, за завтраком, обедом и ужином в Большом зале, куда Гермиона теперь нарочно прибегала пораньше, а уж если они случайно встречались в коридорах, то Нотт не упускал возможности проверить силу своего влияния. Он смотрел на неё как хищник на добычу: самоуверенно, соблазняюще, оценивающе. У Гермионы подкашивались ноги, а сердце начинало так колотиться, что ей казалось — все вокруг это слышат и уже давно догадываются о внезапной перемене, произошедшей в ней.