Златые горы (СИ)

Колдун пошел в гостиную, насвистывая под нос веселую мелодию, в ответ из под стоящего в углу медного треножника донеслось тихое шуршание. Густые тени, захватившие комнату, мешали разглядеть, что именно издавало эти звуки. Том рухнул в кресло. Доведя песню до победного конца, он прикрыл глаза. Шуршание приближалось, раз, два, Риддл не успел подумать три, как что-то мохнатое и теплое потерлось о его лодыжку. Не кошка и не щенок, а огромная книга настойчиво требовала внимания хозяина. Том бережно взял ее на руки и нежно погладил корешок. Со щелчком разомкнулись устрашающие застежки-клыки, книга раскрылась точно посередине На плотной бумаге расплылось красное пятно, Том перелистнул страницу и в начале главы о вурдалаках обнаружил мышиный хвостик, свернувшийся буквой S. Он точно не использовал хвосты грызунов вместо закладок, а значит портящая книги мышка вчера или сегодня сама едва не стала едой. Скорее всего сегодня, хвост выглядел вполне свежим. Риддл перевернул страницу, оставив все как есть. К вечеру все само исчезнет. Чудовищная книга отличалась завидной прожорливостью.

- Пожалуйста, открой мне Горгону, - в голосе колдуна появилась мягкость, которая совсем не вязалась с его обычной сдержанностью. Нормальные люди щедро отдают тепло своим близкими, Том же берег его для книг и, что самое интересное, они платили ему взаимностью.

Быстро замелькали плотные желтые листы, обдав лицо прохладным ветерком. Риддл низко склонился над книгой, а когда страницы успокоились, то едва не уткнулся носом в них носом, напрягая уставшие глаза. Он помнил все что там было написано, но на всякий случай решил перепроверить, особенно те сведения, которая касалась воздействия взгляда горгоны на змееустов.

Сбивчиво тикали часы, потом их заглушили тяжелые шаги: огромная тролиха, живущая сверху, проснулась и теперь начала отрабатывать свои па-де-де или что там делают, те кто хочет научится танцевать балет. С потолка посыпалась труха. Риддл и ухом не повел, его пальцы нежно гладили картинку, женщина на ней была страшна как весь ад вместе взятый: безгрудая, безносая, покрытая болотно-зеленой чешуей и с разворошенным змеиным гнездом на голове. Том смотрел на нее, но не видел, огромная куча золота полностью заслонила страхалюдину. И она была намного больше чем та, которую пытался изобразить Мунгус. Горбин говорил, если ты не можешь продать товар в четыре раза дороже его цены, значит ты идиот. Также старик не уставал ему напоминать: 95 процентов от каждой твоей сделки мои. И неизменно добавлял пяти тебе вполне хватит, чтобы не протянуть ноги и еще на ловлэйн. Ладонь, накрывшая картинку с горгоной, сжалась в кулак. Том давно отказался от ловлэйна, на смену этому снадобью пришли другие, пусть и не такие дорогие, зелье против бессонницы, зелье сна без сновидений и тонизирующие зелье. Он не мог припомнить, дня когда не вливал в себя что-нибудь из этой несвятой троицы.

Риддл посмотрел на стиснутый кулак и разжал пальцы. Не было смысла попусту яриться. Злоба не могла изменить условия магического контракта и ему предстояло еще два года батрачить на Горбина, отдавая жадному сквалыге почти все заработанное. А так же, хотя в контракте этого прописано не было, терпеть бахвальство, тупое самодовольство и постоянные насмешки хозяина. Старик никогда не упускал случая напомнить чародею, что если бы не его, Горбина, милосердие, Риддл сдох бы в подворотне, как бездомная шавка.

И все таки Тому хватило ума, чтобы признать судьба проучила его за дело. Не будь он самонадеянным дураком, ничего бы этого не случилось. Что ж он урок усвоил и впредь будет осторожнее.

Колдун снова посмотрел на чудовище. Оно устрашающе оскалилось и высунуло длинный раздвоенный язык. Том провел пальцам по злобно шипящим змеям, но те и не собирались успокаиваться как и его невеселые мысли. О горгоне знал Мунгус и прихвостни Джагнара и еще куча народу слышала что-то краем уха и понесла информацию дальше, плодя слухи и домыслы. Будут ли у него конкуренты? Вряд ли. Только безумец встанет на пути охотника. А Горбин? Если старик узнает, что его слуге удалось отхватить большой куш, то обязательно потребует свою долю.

И тут Риддл вместо того, чтобы снова стиснуть от ярости кулаки, широко улыбнулся. В магическом контракте четко было прописано право хозяина требовать процент от сделки. Но Том не собирался продавать горгону прямо сейчас. Он заточит ее в магический кристалл и спрячет в тайник. Пусть ждет своего часа так же как амулет Согердена и демоническое ожерелье Лорны. Хотя рядом с настоящей горгоной они дешевые побрякушки.

Правая ладонь колдуна все еще касалась страницы. Иногда он принимался постукивать кончиками пальцев и тогда книга довольно едва слышно урчала, как кошка, которую чешут за ухом. Риддл не отложил ее, хотя магический фолиант был увесистым, а он уже прочитал все, что хотел. С книгой на коленях ему лучше думалось.

“Говорят: первые Горгоны были бессмертны…», - по узкому лицу скользнула горькая усмешка. Как давно он не вспоминал о бессмертии, а ведь в школе только им и грезил: тысячи лет могущества и магии, тысячи лет возможностей, тайн, тысячи лет без страха. Но с каждым годом его мир сужался, теперь он мало думал о чем-то кроме ближайшего будущего. Все его мечты по большому счету ограничивались следующим вторником. Следующий вторник, был важнее даты, когда истекал срок магического договора, важнее мести. Следующий вторник - первый день после полнолуния, время бесполезное для настоящего колдовства. В следующий вторник Том сможет наконец отоспаться.

Риддл резко подобрался, сел прямо и книга едва не свалилась на пол. Он понял, что должен во что бы то ни стало поймать горгону не ради мести Джагнару и не ради денег, а для того чтобы доказать себе, что еще чего то стоит. Что он не из тех жалких колдунов, которые подавали много надежд в школе, а в результате стали никем.

- Извини, придется тебе досматривать свои сны на полу - сказал он книге, пригревшейся у него на коленях. – Мне пора браться за работу.

После того, как Том бережно опустил ее на старый ковер, книга чуть приоткрылась, будто зевая и заползла под кресло. Там она затихла, но даже во сне продолжала прислушиваться, стараясь различить, за шагами хозяина, звуком представляемых с места на место ящиков и шипением потревоженных защитных чар, легкий топот лапок ее будущего ужина.

========== Глава 2 ==========

Белтейн кипел, бурлил, что твое дурман-зелье и при этом смердел нещадно: кислым вином, жареным мясом, благовоньями, нуждой, справленной по быстрому. Над всеми этими запахами властвовал дым костров. Прохладная майская ночь грозила превратиться в душный летний полдень. Дешевый городок-однодневка походил на кучу мусора, раскиданную ветром. Жажда наживы привела на широкое поле шлюх, цыган, воров и бродяг. Предсказатели хватали за руки, предлагая погадать на картах или чего уж мелочиться на крови и требухе. Уродливые скрюченные старухи сидели на откидных порожках своих повозок и хриплыми каркающими голосами зазывали доверчивых покупателей. Кое-кто вертел в руках извлеченные из пыльных сундуков эликсиры, а кто-то потрясал связками древних амулетов. Древних не в смысле могущественных, а готовых в любой момент превратиться в труху.

Народу была тьма, будто восьмая казнь египетская опустилась на землю и обратившись в людей, занялась привычным делом, начала уничтожать то до чего могла дотянуться. К рассвету на поле не останется ни травинки, все будет затоптано и выжжено, а из земли будут торчать обглоданные ребрышки и осколки битых бутылок. А пока…

Упыри, инкубы и суккубы охотились в открытую: зазывно улыбались молодым парням, нагло оглядывали хорошеньких ведьмочек. Дым костров отбивал гнилостный сладковатый запах нежити, хмель застилал людям глаза, и они с готовностью отвечали на манящие взгляды и улыбки.

“Легкая добыча”, - пренебрежительно бросил один старый упырь и отправился восвояси. Его услышал лишь Том Риддл, трезвый, злой и, как сторожевая мантикора, примечающий любой подозрительный шорох. Он решительно проталкивался сквозь толпу с таким видом, что даже самые приставучие торговцы, не решались к нему сунуться.