Merry dancers (СИ)

*

Сокурсники смотрели на неё удивленно, Аврора была уверена, что кто-то за её спиной крутит пальцем у виска. Она впервые была так раздосадована. Старая шляпа отправила её не туда, возможно ли обжаловать её решение? Дамблдор был просто счастлив, так же, как и Галатея; они, конечно же, прокомментировали её поведение. Настроение резко упало, и она даже подумывала продолжить обучение на дому, но эта мысль была отвергнута почти сразу. Слишком сильно Аврора хотела находиться в Хогвартсе среди студентов.

— Что с вами, мисс Уинтер? — послышался голос. Аврора даже не заметила, как добрела до гостиной Рэйвенкло.

Несколько студентов, что задержались после ужина и оказались в её сопровождении, удивленно уставились на неё… в который раз.

— Всё в порядке, сэр Генри, — со вздохом произнесла она. — Я просто устала.

— Я знал, что увижу вас среди студентов Рейвенкло, — с улыбкой сказал благородный сэр, а его конь Адарант громко фыркнул, соглашаясь с хозяином. — Поздравляю.

— Спасибо, — негромко поблагодарила Аврора, но от всадника не скрылось её недовольство.

— Можно пройти? — с небольшим раздражением сказала девочка на вид лет тринадцати. — Превратить глупца в гения столь же трудно, как свинец в золото.

— Верно, — принял пароль всадник, недовольно взглянув на нее.

Аврора попрощалась с картиной и проследовала за студентами внутрь. Всё было знакомо, и от того в груди защемило. Общая гостиная Рэйвенкло представляла собой большое овальное помещение, даже большее, чем гостиная Гриффиндора. Изящные окна во всю стену были занавешены шелковыми шторами синего цвета. В голове всплыли воспоминания: кажется, она когда-то случайно подожгла их — в нос тут же ударил запах гари из прошлого. Днем рейвенкловцы могли наслаждаться потрясающим видом на далекие горы, а ночью — наблюдать бескрайнее звездное небо, только сейчас было невозможно разглядеть хоть что-то. Над Хогвартсом бесновалась стихия. Дождь нещадно бил в оконные рамы, хотя для первого сентября это было слишком. Потолок был куполообразным и сиял настоящими звездами, повторяющимися в синем, как полночь, ковре. Вокруг были расставлены столы и стулья, занятые студентами. Статуя Ровены Рэйвенкло, как и в мутных воспоминаниях, стояла около двери, которая вела в спальни на втором этаже. Аврора тяжело вздохнула, оглядывая студентов, заполонивших помещение. Кто-то делился тем, как провел лето, кто-то демонстрировал новые спектральные очки, в которых можно было увидеть ауру волшебника. Такие очки продавались в магазине «Дервиш и Бенгз» в Хогсмиде, и стоили они не один галеон.

— Чем тебя не устроил наш факультет? — обратилась к ней высокая девочка с клювообразным носом и россыпью веснушек на лице; она не была красавицей, но недостатки восполняли роскошная копна волос цвета соломы и длинные пушистые ресницы. — Первый раз вижу студента, который так рьяно рвется на Хаффлпафф, — озвучила она свои мысли, но потом протянула руку с длинными тонкими пальцами и улыбнулась. — Я Ирма Пинс — староста седьмого курса, я все тебе покажу.

— Аврора Уинтер, — на всякий случай представилась Аврора, отвечая на рукопожатие. — Спасибо, но я была здесь летом, — ответила она и сразу же пожалела; мисс Пинс смерила ее удивленным взглядом, но не успела ничего сказать. — Помогала профессору Меррисот подготовить гостиную к началу семестра. А здесь симпатичнее, чем на Гриффиндоре.

— Ты видела Гриффиндорскую гостиную?

— Да, я всё лето провела в Хогвартсе, успела всех узнать и подружиться с призраками, — мечтательно произнесла странная девочка.

Ирма оценила невесомый, немного потусторонний голос новой знакомой. Среди волшебников иногда встречаются странноватые личности, но глаза Уинтер были настолько искренними, что в её наивности не оставалось сомнений, а странность при виде нее казалась чем-то обычным. Сережки в виде небольших кленовых листов были похожи на настоящие листья, а приглядевшись, Ирма нашла подтверждение своему впечатлению. Листья были законсервированы и покрыты лаком. Интересно, на них есть неломающиеся чары?

— Откуда ты? — задала интересующий вопрос староста.

— Я провела детство в маггловском приюте в Берлине, — равнодушно произнесла Аврора, она говорила запланированную речь без запинки, но без выражения, так как врать не умела. — Но я не помню этого…

— Но… как это возможно? А как же стихийная магия до этого? Ты что же, никогда не ощущала ничего особенного? — удивленно спрашивала староста, поначалу пропуская мимо ушей жалобу на память. — Но разве при рождении твое имя не записывается в списки школ автоматически?

Аврора развела руками и хмыкнула.

— У меня амнезия, поэтому ничего объяснить не могу, знаю лишь, что моё имя было удалено оттуда, потому что меня считали погибшей, — призналась Аврора; она осознала, что ложь не доставляет неудобств, а щеки не краснеют в приступе стыда. — Не знаю, но, кажется, считалось, что меня и мою маму затоптали кентавры в лесах Шотландии, а как я оказалась на континенте? Понятия не имею, не спрашивай, я потеряла память, про прошлое могу сказать совсем мало.

Девушки не заметили, как ближайшие к ним студенты притихли и стали вслушиваться в разговор. Что ж, быстрее избавиться от ненужных опросов лучше, чем объяснять всем и каждому, что она собою представляет.

— А где акцент? — недоверчиво переспросила Ирма.

Аврора задумалась, взглянув на звездный потолок.

— Не знаю, не помню. Меня нашли Дамблдоры, ты не читала февральскую заметку в Ежедневном Пророке? Там про меня писали… — Аврора вкратце описала статью в газете.

— Нет. Так значит, ты совсем не помнишь детства?

— Профессор Дамблдор сказал, что, возможно, с началом войны я сбежала с континента, только я не могу сказать ничего, — со вздохом сказала она, сетуя на амнезию. — Его брат — Аберфорт — забрал меня к себе — вот добрый человек! Я думаю, что давно знаю, что я волшебница, потому как меня совсем не удивляет магия и магические вещи.

Ирма поморщилась, вспоминая ворчливого хозяина Кабаньей головы. Слышать о нем такие слова было непривычно. Конечно же, этот разговор был устроен намеренно, чтобы узнать новую сокурсницу, как-то оправдать её поведение на распределении и успокоить остальных студентов, которые могли ополчиться против необычного создания с огромными непосредственными глазами. Но Ирма и подумать не могла, что наткнется на еще более загадочную информацию. Возможно, именно из-за потери памяти Уинтер стала странной. Она попыталась применить полученные крупицы знаний к их обладательнице. Адекватная, но не такая, как все.

— А что говорят врачи?

— Память может вернуться, но мне не помог даже метод Долиша, — удрученно ответила Аврора. — Ты извини, но я очень устала.

Слова были сказаны не с целью отвязаться от назойливой Ирмы: староста и подумать не могла, что Аврора может так поступить — такое впечатление она создавала.

— Что ж, тогда ты найдешь свою спальню? Подойди ко мне на завтраке за расписанием занятий, ладно?

— Спасибо, рада знакомству, — улыбнулась Аврора и проплыла мимо нее в сторону лестницы на второй этаж. Походка — на миг Ирме показалось, что эта девочка почти не касается стопами пола.

Тишина в гостиной превратилась в негромкое обсуждение Уинтер. Студенты посчитали, что смогут принять несчастную, потерявшую память девочку, более того, Корнелиус практически приказал всем помогать ей. Немного жалости, и факультет воспылал к ней опекунскими чувствами.

Следующим утром Аврора устала пожимать рейвенкловцем руки, из-за этого она никак не могла подойти к Элоис и Мередит, поглядывавшим на нее с соседнего стола. Интересно, куда же пропала Джоконда? За завтраком было много расспросов и разговоров, но она тупо повторяла рассказанную вчера историю появления в Британии. Конечно прозвучало имя её отца, но никто не помнил и не знал его в силу возраста и секретности информации о семьях невыразимцев. Дамблдор внимательно следил за её общением с факультетом, словно мысленно направляя не говорить ничего