Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

Призрак медленно растворился в утренней дымке. Я отвернулась от взошедшего солнца, пряча лицо в тень и задумалась о вести, которую принес вчера Роберт. Соверен снова подлежит продаже. Принцесса Дизара скончалась двадцать третьего января, и ее похоронили оставшиеся родственники в закрытом гробу в Соверене, как она и хотела. Закончились три года мучений и гниения заживо. Три чертовых года. Как она это выносила и продолжала жить, испытывая такие боли, я даже представить себе не могла. Оставался лишь один вопрос, злобный даже для меня самой. Как я могла вообще скучать по изгнившему до кончиков человечности, изувеченному и искалеченному душой моральному уроду?..

При этом я не оправдывала себя. Я жаждала власти, я любила видеть страх в глазах жертвы, он подпитывал меня, и я забирала жизнь. Но обречь кого-то гнить три года… Все мои жертвы умирали моментально… Растянутая во времени смерть — это форма жестокой и изощренной средневековой экзекуции. Да, у королевы Лоры Дракула был более скверный характер, нежели у студентки-выпускницы института Кулинарии, Лоры Уилсон. Я очень быстро научилась быть абсолютным монархом. В самом его кошмарном виде. Порой, я неуважительно относилась к слугам, порой задерживала оплату труда, позволяла себе капризы и истерики в присутствии дворецкого и заламывала неестественно большие суммы, занимаясь сделками. Но разве это то же самое, что заставить кого-то гнить три года, забрав у него все?..

Еще не столкнувшись с предательством, я все равно чувствовала, что моногамией и верностью мой муж страдать не намерен. Прошло пятьсот лет, и у него, наверняка, были тысячи и миллионы женщин, при том, что я досталась ему девочкой, не успев ни с кем даже повстречаться. Он был Дьяволом в состоянии искуса каждой ночью, это подтверждало опытность в искусстве любви, но только сейчас, на примере Дизары, я задумалась о том, что это значит. Каждая его девушка, каждая случайная связь, если она не была вампиром, умерла после многолетних мук. Я с шумом выдохнула. Принять это было тяжело и практически невозможно. За пятьсот с лишним лет этот мужчина выучил все языки, включая мертвые наречия, увлекался лошадьми и верховой ездой. В человеческом, моем мире, получил научную степень по психологии, педагогике, астрономии, физике, медицине. А еще будучи человеком, он прошел столько войн. Он был лучшим из лучших воином, полководцем и лидером, за которым шли тысячи тысяч. В свободное время он играл на фортепьяно и писал музыку и стихи. Черт возьми, он мог, что угодно. Даже достать мне с неба Луну, если бы я попросила. Но была и оборотная сторона у ума, расширявшего границы, у ума, которому было подвластно любое знание в этом мире. Он сажал турков на кол при жизни и пил их кровь, а после смерти вряд ли его шутки ради прозвали сыном Сатаны. В новой, открывшейся мне правде он доказал свой статус адского отродья. А еще особенную радость ему доставляли пытки женщин и маленьких детей. Видимо, чем острее ум, тем темнее оборотная сторона. Жажду крови он подавлял огромным количеством алкоголя, а, может, и наркотических веществ. Добавлять к этому, как он относился ко мне в постели, по-моему, вообще было излишне. И хоть мне и нравилась его грубость, и в этом была своя фишка, но после двенадцати, двадцати четырех, а когда и сорока восьми часов ее проявления в беспрерывных соитиях я уже не чувствовала ног и тела, и себя. Только смертельную усталость. Он выжимал все мои соки и одинаково убивал меня, как присутствием, так и отсутствием. И он получал редкостное удовольствие, наблюдая за тенью боли в моих глазах, оставляя рваные раны на всем моем теле, которые затягивались медленно, даже при ускоренной вампирской регенерации. Иногда кровь сочилась и сквозь одежду. Злобный гений, впервые изнасиловавший меня в двенадцать. Маленькую девочку… Черт меня побери. Разум кричал во все горло бежать от него, что есть силы, а тело предательницы здравого смысла горело адским кровавым пламенем от одной мысли о его лице и теле. И в битве между телом и разумом еще и сердце встревало, умоляя не уходить еще немного, чтобы хотя бы последний раз увидеть его улыбку…

Мои размышления прервал внезапный звук растворившихся на первом этаже дверей. Странно, я сегодня не ожидала посетителей. До обоняния донесся запах, тот самый запах слияния Солнца и Луны. Вампирская кровь. Что-то было неладно. В довершение ко всему остальному, его кулон в моей руке внезапно стал аномально горячим и обжег мне ладонь. Владислав… Я вылетела из комнаты на лестничный пролет и рванула вниз. Через пятнадцать секунд я уже стояла в коридоре первого этажа напротив открытых дверей…

Да, граф Владислав Дракула, действительно, вернулся домой. Он стоял, оперевшись на стену, а его правая рука переломанной плетью повисла вдоль тела. Из глубоких рваных ран на шее и груди, видневшихся сквозь располосованную в лоскуты черную рубашку, сочилась кровь. Его лицо, бледнее обычного, в кровоточивших шрамах на щеках, исполнилось боли. Волосы, в беспорядке прилипшие к лицу, тоже были вымазаны кровью.

— Лора. Любовь моя… — Он протянул в мою сторону здоровую руку. — Помоги мне.

Это были его последние слова перед тем, как он, как подкошенный, чуть не рухнул на пол. В мгновение ока я оказалась рядом, обхватив рукой израненную грудь. Он лишился сознания.

— Я держу. Я держу тебя. Оставайся со мной. Пожалуйста…

Паника была готова захватить меня в свои железные тиски, но позволить ей это сделать, было бы роскошью в такой момент и бесполезной тратой времени.

— Соберись. — Размеренно ровно сказало подсознание. — Вдох и глубокий выдох. Неси его наверх.

Я трансформировалась в бестию, и взмыла вверх, к шестнадцатому этажу, неся раненую жертву на спине. Что делать дальше, я пока не имела ни малейшего представления…

====== Глава 8 – Навестить вервольфа ======

ГЛАВА 8 — НАВЕСТИТЬ ВЕРВОЛЬФА

Обвиняя чудовище, бойся стать еще большим чудовищем. Благими намерениями испокон веков была выложена дорога в ад.

Прошло около сорока минут. Часы на стене назойливо тикали, отмеряя каждую молчаливую секунду. Мой муж больше не приходил в себя. Я сидела на полу возле его постели, сжав похолодевшую, изувеченную руку с перстнем Ордена Дракона в ладони. Время остановилось, и мир замер со всей его уродливой правдой. Память медленно и постепенно отказывала мне. Я не помню, каких адских усилий я заняла у Дьявола и всех его слуг, чтобы поднять Владислава в нашу спальню на шестнадцатом этаже.

Любая рана на теле вампира имеет свойство регенерировать за считанные доли секунды. И эти должны были уже давно затянуться. Но, вопреки всем законам о неуязвимости вампиров, они кровоточили без остановки, а рваные их края упорно не желали стягиваться.

В дверях молчаливой и скорбной фигурой застыл наш дворецкий, Роберт. На стуле, приставленном к кровати, сидела Селена. Девушка еле держалась, из последних сил сохраняя самообладание, хотя слезы упорно катились и катились по ее щекам. Но стерев их снова и снова, она надевала на себя маску напускного безразличия.

— Не надо, Селена. — Мой голос звучал хрипло, грубовато и отчужденно. — Прекрати притворяться. Я тебе не мешаю. Если хочешь, можешь плакать. Семьдесят с лишним лет жизни не выбросишь только потому, что скажешь, что оставила все в прошлом.

— Лора, ты в порядке? — Девушка сочувственно коснулась моего плеча. Она больше не скрывала слез, тонкими струйками стекавших по бледному, обрамленному темными волосами лицу.

— Буду, когда уйду вместе с ним. — Снова опустив голову на безвольно свисавшую с кровати руку супруга, я закрыла глаза. Слез не было. Лишь немое отупение и невозможность принять случившееся, потому что такого не могло произойти. Не с ним, не со мной, не с нами. Этого нет. Я проснусь. Вот сейчас. Очень скоро. И все снова будет хорошо. Кошмар закончится. Я в этом была уверена на все сто. Иного варианта развития событий просто не существовало. Все, что я сейчас вижу, не более, чем кошмарное сновидение.

— Что нам делать, Селена? Что делать мне?..