Merry dancers (СИ)

Большой зал блистал своей магической красотой. Слушая рассказ девочек, Джина смотрела на потолок с открытым ртом: бескрайнее безоблачное небо создавало впечатление, что у помещения нет крыши. Она изумленно наблюдала полет маггловского самолета на большой высоте, разрезающего небо на два неравных по размеру куска. Его белый шлейф рассеялся ещё нескоро. На обед стали подтягиваться студенты — кто в повседневной одежде, кто в школьной форме. Они с интересом рассматривали Джину. Пятикурсники, конечно, уже видели её на экзамене, с кем-то ей посчастливилось познакомиться, но остальные разглядывали незнакомку словно диковину, ведь редко когда появляются новые лица в школе. Конечно же, были дети, что сдавали СОВ в Хогвартсе, обучаясь на дому, но почему-то Джина была интересна многим студентам, может быть, это из-за ярких черно-белых гольф в полосочку или из-за огромного белого банта, завязанного в хвост, а так она выглядела вполне нормально… для себя.

Мимо них в компании своих друзей шел староста Слизерина, при виде которого Элоис и Мередит сразу же замолчали и уткнулись в тарелки, а Джоконда вообще сделала вид, что изучает учебник ЗОТИ, который принадлежал Элоис. — Привет, Том! Три пары глаз оторвались от тарелки с супом, от созерцания своих ногтей и учебника и уставились на сцену. Том с непередаваемым выражением лица, в котором читалось полное удивление, не просто смотрел на улыбающуюся Джину, он прожигал в ней дыру взглядом. Двое его друзей — Розир и Крауч — похоже, вообще впали в ступор и глядели друг на друга. Риддл не помнил, когда в последний раз с ним кто-то здоровался вот так просто с бухты-барахты. И снова эта странная нелепо одетая девочка с огромными искренними серыми глазами и три застывших статуями хаффлпаффки. Том не стал заполнять паузу, а просто двинулся дальше, предлагая друзьям его догонять. Спустя метра два послышался хохот Крауча — он быстрее Розира пришел в себя. Подруги ошарашено смотрели на Джину: девушка нахмурилась, провожая взглядом старосту Слизерина. — Я вообще-то поздоровалась с тобой, Том, — догнал его недовольный голос чокнутой. Он почувствовал внутри себя ярость. Эта Джина огрела его книгой по голове, потом издевалась над ним, когда он искал кольцо, а сейчас это неказистое «привет» в довесок. Том хотел было сделать шаг вперед, продолжая игнорировать её, но не тут-то было. — А я слышала, что ты воспитанный мальчик. Гнев готов был вырваться наружу: кулаки сжались, а из ноздрей обещал повалить пар, а может, сразу огонь. Мальчик? Она назвала его мальчиком? Его прихвостни не знали, смеяться им или состроить гримасы и преподать урок несносной девчонке. Немая сцена длилась несколько секунд, а Джоконда, Мередит и Элоис так и не отмерли, но уже начали осознавать, что это не массовая галлюцинация. Джеки едва не подавилась воздухом, когда Том развернулся и быстрым шагом вернулся к ним, оставив Каспара и Йена переваривать ситуацию поодаль. Фальшивая улыбка на его лице едва прикрывала внутреннюю злобу, костяшки пальцев побелели от напряжения. Да кто она вообще такая? — Здравствуй, Джина, — выдавил он из себя, продолжая терпеть её беззаботную улыбку. «Что за идиотский бант?» — Так-то лучше, — кивнула она одобрительно и как ни в чем не бывало повернулась к подругам. — Элоис, передай, пожалуйста, соль, — но Элоис даже не поняла, о чем её попросили. — Элои-ис, соль! — с нажимом повторила Джина, привлекая к себе внимание щелчками пальцев перед лицом подруги. — А? Сейчас… — пробормотала та и, стараясь не обращать внимания на стоящего за спиной Джины Риддла, осторожно передала солонку, словно та была взрывоопасной.

Тома еще никто не видел таким взбешенным. Он вообще редко проявлял какие либо эмоции, особенно на людях; все знали его как сдержанного, полного достоинства молодого человека, а тут… Его лицо приобрело непривычный красноватый оттенок, пятнами проступивший на бледных щеках, он едва сдерживал себя, чтобы на людях не поддаться эмоциям, а Джина, сдобрив курицу с картошкой солью, принялась есть, причем с таким аппетитом, что ей смело можно было позавидовать.

— Эй ты! — внезапно послышался голос Каспара, но Том остановил его жестом руки.

Выкрик Крауча заставил его прийти в себя, ведь представление уже смотрели все хаффлпаффцы, и не только они. Лонгботтом и Прюэтт, которые где-то потеряли своих дружков, тоже наблюдали за ними.

— Идём, — коротко сказал Том, возвращая лицу беспристрастное выражение, и его друзья, оглядываясь на чокнутую Джину, последовали за ним.

Стол Хаффлпаффа проводил их гробовым молчанием, но затем все уставились на виновницу ситуации, безмятежно поглощающую свой обед.

— Ты что, нарочно? — возмущенно прошептала Джоконда, отодвигая от себя учебник. Взгляд Джины выдавал искреннее непонимание. — Ты о чем? — спросила она, макая ломтик хлеба в куриный жир. Джоконда хлопнула по столу ладонями и недовольно сказала: — Вот об этом, — она кивком указала в сторону Риддла, занявшего место за обеденным столом Слизерина. — Джина, ты что, с ума сошла? Слизеринский стол находился через один от хаффлпаффского, однако Том и его друзья выбрали не свой переход. Джеки повернулась к выходу из Большого зала, чтобы обнаружить причину такого крюка. Чтобы добраться до слизеринцев, нужно было пройти сквозь мирно беседующих призраков Серой леди и Толстого проповедника, и, видимо, компания не стала отвлекать их по мелочам. — Не понимаю, о чем ты, Джеки, но если о том, что нужно быть вежливым, когда с тобой здороваются, то не пойму суть твоих притязаний. Или Том недотрога и с ним вообще не положено здороваться? На эту полную возмущений речь подругам попросту нечего было ответить, да и в чем, собственно, суть? В действительности, Джина не сделала ничего такого, чтобы на нее уставилось столько пар глаз. Но Риддл все равно был неприкосновенен, у него были чисто слизеринские черты с манией величия, и, хотя он действительно был вежлив, в большинстве случаев никто почему-то не осмеливался просто здороваться с ним, как это сделала она. Джоконда, Элоис и Мередит проводили Джину до ворот Хогвартса. Они уже не раз замечали за ней некие странности, такие, как иногда нелепая одежда, волшебная палочка, заложенная за ухо и безумный аппетит; даже в разговорах с ней всплывали интересные моменты, но девочки не думали, что она настолько не от мира сего. Джина поведала им о встрече с Томом возле Хогвартса. Реакция Джоконды была неоднозначной: она прекрасно понимала, что всё произошедшее — случайность, однако её поражало отношение новой подруги. Джина была настолько непосредственна, что, не загоняя себя в какие-либо рамки, делала то, о чем Джеки и мечтать не могла или попросту стеснялась. Она хотела с ним просто здороваться и иногда общаться, но боялась безразличия, боялась быть отвергнутой в таких мелочах, как сказать: «Привет!» за завтраком или просто спросить: «Как дела?», поэтому невольно завидовала Джине, в поступках которой не было никакой подоплеки. Более того, Том её не игнорировал, он поддавался на эти провокации. * * * — Я нашла её сидящей на подоконнике в коридоре четвертого этажа, — поведала миссис Норрис, стоявшая рядом с подавленной Джиной. — А она, между прочим, даже не из нашей школы и должна была покинуть её сразу после экзамена. Да на Джине не было лица! Она смотрела в одну точку, однако в глазах не было слёз. Профессор Дамблдор как всегда улыбнулся, пытаясь смягчить строгий тон хогвартского завхоза. Ведьма в неизменной серой, местами потертой мантии, похоже, была не слишком довольна встречей с Альбусом, постоянно вступающимся за нашкодивших студентов. — Быть может, она просто не смогла найти выход из замка, Дорис? Вы ведь знаете, что для небывалого человека Хогвартс может стать настоящим лабиринтом! Сейчас глубокая ночь, смотрите, девочка вся дрожит, а в замке даже летом прохладно. — После этих слов миссис Норрис скорчила недовольную гримасу – она уже была не в восторге от того, что эта девчонка не может получить отработку, потому что не учится в Хогвартсе. — Хорошо бы угостить её чаем, а я позабочусь о том, чтобы она попала к себе домой, хорошо, Джина? — та подняла на него уставший взгляд и легонько кивнула в знак согласия. — Ну, вот и славно! Спасибо, Дорис, что нашли её.