О чем поет вереск (СИ)

— Кто-нибудь ещё сомневается в моем праве владеть этой женщиной?

Королевские волки прижали к сердцу правую руку, прочие молча преклонили колено. Мэллин лениво хлопнул пару раз кулаком по ладони и показательно зевнул вслед Кроуку, которого поддерживал за плечи Алан, что-то негромко и назидательно выговаривая.

Солнце наконец закатилось за колкие верхушки елей, и у волков заплясало желтое пламя в зрачках, позволяя обходиться без света.

— Великолепно, мой король, — прозвучал мыслеслов Джареда. — Битв не было давно, а наглядный пример весьма поучителен, — и отпустил локоть Этайн, рвавшейся к Мидиру.

— Я… прости-прости! — она смотрела тревожно. — Ты цел, любовь моя?

— Ни царапины, — усмехнулся Мидир, — хотя мне уже жаль. Скучно драться со столь слабым противником.

— Позовите безумного грифона, мой король. Только с ним вы и веселитесь, — доложил советник зеленому закатному небу Нижнего, пока Этайн торопливо оглядывала Мидира, не веря словам. — Ворота помяты с прошлого визита: их не смогла выправить даже магия.

Мидир досадливо рыкнул: про ворота Джаред мог бы и не напоминать! Этайн приняла недовольство на свой счет, шепнула покаянно:

— Я… только хотела поближе рассмотреть птиц, а он…

— Я не собирался винить тебя, моя желанная, — склонился над ее рукой Мидир. — Но если ты вздумаешь расплакаться, я догоню его и откушу ему руку, которой он дотронулся до тебя.

Этайн, быстро вытерев слезы, отчаянно замотала головой.

— Твоя красота сводит с ума, в этом нет вины обладательницы. Вот видишь, что происходит, когда ты выходишь из покоев без меня! Так скоро волков не останется.

— Я бы справилась, поверь, — немного сердито ответила Этайн. — Он почти понял, что был неправ!

— Ты не должна ни с чем справляться, моя прекрасная, — Мидир подхватил Этайн и повел на ужин, — особенно с волком, у которого мозгов, как у тушканчика.

Она успокоилась, шла, раздаривая улыбки волкам. Особо тепло поприветствовала Вогана, вновь размурлыкавшегося подле нее с какой-то особой закуской.

Но Мидир провел ее через трапезную дальше, в малый зал, где их ждали Алан, Джаред и Мэллин, крутящийся юлой в нетерпении.

Семейный вечер проходил на удивление спокойно. Этайн куталась в накидку из серебристой степной лисы, с радостным любопытством поглядывала на лазуритовые стены, резко отличающиеся от антрацитового мрака Черного замка. Когда-то отец создал эту обстановку для матери, и нынешний волчий король радовался, что Этайн нравится. Вот только она вновь почти ничего не ела… Этайн извинилась, отошла рассмотреть гобелен с изображением битвы ши и фоморов, и Мидир обратил внимание на непривычно тихого Мэллина, вяло ковырявшегося в тарелке. Шею его украшал торквес с двумя волчьими головами, скалящимися друг на друга, витые браслеты охватывали предплечья, привычно лохматую голову приглаживал ободок. Всё то, что положено носить принцу Дома Волка и что Мэллин никогда не надевал. А ему фамильные знаки очень шли! Мидир не стал придираться даже к расстегнутому дублету и перевел взгляд на ойкнувшую Этайн. Она провела рукой по громадным синим рогам предводителя и картина ожесточенного сражения ожила. Две армии, столкнувшиеся в неравной битве на побережье, выбитый Лугом багровый глаз Балора, оставшийся без руки Нуаду… Затем, когда все застыло, Этайн подошла к противоположному гобелену, дотронулась до вышивки — и свадебная процессия праматери-волчицы и отца-мага, рассыпая цветы и зерна, двинулась от одного холма к другому.

Советник кашлянул, привлекая внимание Мидира, отложил нож. Провел ладонью по идеально сидящему, наглухо застегнутому сюрко, из ворота и рукавов которого льдистое кружево выбивалось ровно на полдюйма. Не преминул поправить светлые локоны, пряча острые кончики ушей.

— Благодарю, мой король, что не убили Кроука. Я уже приготовил петицию на случай его кончины и мыслеобразы его проступков: честь королевы и ваша репутация только выиграли бы.

— Алан, — осенило Мидира. — Ты мог все решить один. Почему не разобрался сам?

Сидящий в самом дальнем углу начальник замковой стражи словно проявился из полумрака.

— Я говорил с ним после боя вчера. И сегодня утром. Без особого толка. Этот высокомерный осе… наследник… — медленным мыслесловом отозвался Алан. — Кроук из тех щенков, что разумеют, когда хозяин их тычет носом в лужу.

Советник не изменился в лице, но Мидиру показалось, он видит одобрение в прищуре глаз. Волчий король не стал переводить разговор из мысленного: пусть Алан тренируется. Легким посылом приказал продолжать:

— Я проводил Кроука до лекарей. Радовать упомянутого папашу преждевременно. Магию наследник истратил подчистую: стер ожог и след от него, чтобы красоваться перед волчицами, — усмехнулся Алан. — Теперь он вами восхищается. Всю дорогу твердил, какой у нас владыка.

— Не сомневаюсь, ты ему многое рассказал про дуэльную площадку, — сложил пальцы домиком Джаред, обращаясь к стрельчатому потолку. — Никто не виноват, что про нашего короля сложено столько страшных сказок.

— Череп прежнего советника в нише я ему показал. Простите, уважаемый советник, — прижал ладонь к груди Алан и кивнул так резко, что черные прямые волосы закрыли лицо.

— Главное, что не мой, — хмыкнул Джаред непривычно откровенно. Глянул на Мидира и замолчал.

Несмотря на то, что и племянник, и начальник замковой стражи беседовали с волчьим королем, но его не покидало ощущение, что говорили они словно друг с другом, о чем-то умалчивая, что-то выставляя напоказ.

— Этайн же красива не только внешне, — добавил Алан, тоже ощутив недовольство Мидира. — Кроук не подойдет к ней, как бы сильно ни желал, — и опять отодвинулся, превратившись в тень незаметную и невидимую.

— Смертоносно красива, я бы сказал, — вздернул светлую бровь советник.

— Мой советник тем более должен быть доволен, что Кроук жив! — ответил Мидир. — Кинул бы меч — точно остался бы без головы.

— Не думаю, что наследник с востока всерьез намеревался завладеть Этайн и бросить вызов владыке Благого Двора.

— Руки ее он коснулся! Даже не знаю, что меня остановило, — проворчал Мидир.

— Печально, если вас остановило желание не огорчать Этайн, а не мои увещевания. Она прекрасна вне всяких сомнений — если вы, мой король, ожидаете от меня подтверждения. Прекрасна даже по нашим меркам. Это меня и настораживает. Зная ее бабку… в который раз думаю о магии. Нет, не приворотной. Магии, вложенной в зачатие. Она помнит тебя, твои вкусы. Женщина для Мидира… Но вам ведь уже все равно, вы даже не слушаете меня.

— Отчего же, советник? Я очень хочу поговорить об Этайн. К примеру, о том, что мне нравится смотреть на каждое ее движение.

— Потому что оно красиво или… — паузу советник умел выдерживать поистине королевскую.

— Договаривай, Джаред, — сквозь сжатые зубы выдавил волчий король.

— Или потому что это движение — ее?

— Джар-р-ред! — предупреждающе взрыкнул Мидир, прокляв свою откровенность.

— Мой король, — обратился советник к двузубой вилке: значит, стоило ожидать подвоха. — С ней все по-иному, не так ли? Вы так долго отталкивали от себя саму мысль о любви, что мироздание просто должно было вам ответить.

— Любовь — странная штука, братец, — съехидничал Мэллин, без спросу зайдя в мысленный разговор. — Недаром о ней так много рассуждал Мэрвин. Не слишком понятно, кто у кого в плену. А у вереска очень жесткие корни!

— Моя королева, я опечален, — обратился Джаред к Этайн.

Она тут же вскинулась, не желая становиться причиной ничьей печали.

— Вы плохо едите! — обвиняюще договорил он.

Этайн, не ожидая подобного от ледяного советника, фыркнула в ладошку.

— Благодарю вас, советник. Но я сыта впечатлениями.

— Разрешите мне полюбопытствовать, как прошел ваш день? Лугнасад в разгаре, и я уверен, наш король решил показать вам что-нибудь необычайное.