Вкуси меня медленно (ЛП)

Когда Мишка побледнела, её кожа стала настолько прозрачной, что он увидел скрытые под ней вены. Так много вен, больше, чем у большинства людей. Ужас сиял подобно звёздам в её прекрасных глазах, а вокруг рта от напряжения появились линии. После она начала тяжело дышать, как будто ей не хватало воздуха.

Что вызвало такую сильную реакцию?

Он встревоженно вытянулся на кровати возле девушки и подпёр голову локтем, смотря на неё. Мягчайшим прикосновением Джексон убрал разноцветные пряди с её блестящего от пота лица.

Пухлые губы Мишки были поджаты, а на нижней, которую она кусала, виднелось четыре следа от зубов. Ресницы её не были накрашены, однако являлись настолько длинными, что отбрасывали заострённые тени на идеальные щёки девушки. Серёжки она так и не надела, поэтому в мочках её ушей ничего не было.

Золотистое сияние лампы освещало её, показывая чистоту кожи, оттенок которой, к счастью, становился прежним, с лёгким румянцем. Джексон полагал, что Мишке двадцать пять-двадцать шесть лет, то есть она приблизительно на шесть лет его младше. У неё не было морщин, как не было и прыщей от всё сильнее палящего солнца.

В этот момент Джексон наткнулся взглядом на небольшой недостаток и нахмурился. На её левом виске был шрам, не от операции, а сделанный зубчатым лезвием. Это здорово взбесило его, потому что он прекрасно знал, через что ей пришлось пройти. У него самого был подобный шрам на левом бедре.

Сколько жестокости она вынесла за свою короткую жизнь? Скорее всего, больше, чем он, потому что эта сильная, смелая женщина даже глазом не моргнула, когда убила Томаса. И, казалось, ей было пофиг даже не встречу с Ноланом, который мог превратить её в людоедку одним поцелуем.

Однако мысль о наказании почти погубила её. Черты лица Мишка исказились, а тело напряглось. Она напоминала сражающегося воина, который знал, что его ожидает смертельный удар.

Не смотря на его прежнюю злость, Джексону хотелось жестоко и холодно уничтожить того, кого она так боялась. Очевидно, этот... мужчина? женщина? люди? Кто бы это ни был, он уже наказывал её прежде. Сурово.

"Я делаю то, что должна, чтобы выжить".

Слова Мишки снова раздались в его голове. Что её заставляли делать, чтобы избежать этого вызывающего страх наказания?

И почему она позволяла причинять себе боль? Пассивное принятие наказания абсолютно не похоже на неё. Только если они не были настолько сильными, что защититься она не могла.

Он прежде задумывался о том, что она подвергалась сексуальному насилию, однако почти отбросил эту идею, когда она соврала Нолану; теперь Джексон снова рассмотрел этот вариант. Её насиловали в наказание? Или оно было физическим?

Его рука, лежавшая на кровати, сжалась в кулак.

У него было нормальное детство. Ну, настолько, насколько нормальным может быть детство самого богатого ребёнка в городе. Семья любила его, возможно, даже слишком сильно. Они баловали его, доставая всё, чего бы он ни пожелал.

К пяти годам у него развился нарциссизм. Если Джексон видел то, что хотел, то получал это, независимо от того, кому оно принадлежало. Получал любыми средствами.

Когда он достиг половой зрелости, то он начал обращаться с девушками так, будто они были созданы только для секса, и он мог их использовать и бросить по своей прихоти. И они ему это позволяли. В то время лицо Джексона было привлекательным, без шрамов, а деньги делали его популярным.

Джексон думал только о себе. Ему было плевать на чувства других людей.

Потом одной ночью он вошёл в свою спальню и нашёл одну из девушек, с которой переспал, и хвастался этим, висящей под потолком. Она пробралась в дом его родителей и покончила с собой. "Чтобы преподать ему урок", – говорилось в её предсмертной записке. Он разрушил её жизнь, и она решила ответить ему тем же.

Девушка достигла цели. С тех пор его вина была постоянным напоминанием о том, что каждое действие имеет последствия. Как и каждое произнесённое слово. Той ночью он начал хоронить самые дикие части своего характера глубоко внутри, превращаясь из говорящего в слушателя, из потребителя в используемого, из грешника в благодетеля.

Несколько месяцев спустя он начал тренироваться, чтобы стать агентом в А.У.Ч. Не в лагере, в котором иногда обучалась Миа, а через военнослужащих друзей отца. Нехватка сна, голодание и интенсивные занятия борьбой ещё сильнее поспособствовали его изменению.

Потом, после того, как его приняли в элитные вооружённые войска, которые патрулировали улицы Нью-Чикаго, общение с жертвами забило последний гвоздь в гроб его прежней личности. Их боль, выносливость и мужество унизили и пристыдили его. Ему захотелось стать лучше.

"Что пришлось вытерпеть Мишке, чтобы стать такой?" – задумался он снова.

– Никто не тронет тебя, – убеждал её Джексон, несмотря на то, что она не могла услышать. – Я здесь. И буду защищать тебя.

Как будто девушка услышала его, черты её лица разгладились, а кожа порозовела. Джексону безумно хотелось поцеловать её, но он этого не сделал. "Не без разрешения".

Он просто остался на месте, ожидая, пока она придёт в себя.

Ждать пришлось не долго. Несколько секунд спустя её веки открылись, а с губ сорвался вздох. Мишка резко села, тяжело и быстро дыша, и обвела взглядом то, что её окружало.

– Здесь только ты и я, – заверил он её.

Девушка замерла, но к нему не повернулась.

– Я отключилась.

– Да.

– Ты поймал меня? Отнёс на кровать?

– Да. – "Будь с ней нежен". Когда-то он думал, что она жёсткая, но сейчас подозревал, что Мишка намного хрупче, чем любая другая женщина, с которой он прежде имел дело. – Расскажешь мне, что так сильно тебя напугало?

Она всё ещё не обернулась к нему.

– Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Откуда ты знаешь? Ты уже говорила с кем-то об этом?

– Нет, – призналась она неуверенно.

– Так попробуй.

– Сначала ты. Расскажи что-нибудь о себе. Унизительное.

Её разноцветные волосы спадали по спине подобно шелковистому водопаду. Джексон протянул руку и пропустил их через нуждающиеся в прикосновении пальцы.

– Ладно, – ответил он.

Мишка наконец-то повернулась к нему с шоком во взгляде. Этот шок сразу же был скрыт, когда она сузила глаза.

– Я пойму, если соврёшь.

Он понятия не имел, как она сможет это сделать, однако сказал:

– Это также означает, что ты поймёшь, если я скажу правду. – Джексон устроился на спине, сомкнув руки в замок за головой, чтобы не притянуть Мишку к своему жаждущему телу. Она ещё не была готова к такому контакту. Сейчас девушка напоминала змею, готовую вонзить ядовитые клыки в свою жертву. – О чём хочешь знать? Об одной из моих бывших или работе?

– И то и другое. – Она опустила руку на кровать, касаясь кончиками пальцев его бедра.

Джексону пришлось прикусить язык, чтобы не взмолиться о большем. Однако свою эрекцию он скрыть не мог. То, что он был рядом с ней и вдыхал её сладкий аромат, возбуждало сильнее, чем нахождение внутри другой женщины. Он не знал, почему, однако именно это и происходило.

– Однажды я работам под прикрытием, – сказал он. – Меня выбрали, потому что мне удаётся получить ответы даже от самых неразговорчивых людей.

Она фыркнула.

– Этот факт есть в твоём досье, но, должна признать, я ещё не видела твою так называемую способность.

Джексон не ответил: не хотелось привлекать внимание к тому факту, что скоро Мишка откроет ему свои самые тёмные секреты. Секреты, которыми, вероятно, не делилась ни с кем.

Как вам такая способность?

– Ты хочешь услышать это или нет?

Она величественно махнула рукой.

Ему хотелось поцеловать эти надутые губки.

– Как ты, вероятно, знаешь, некоторые виды по каким-то причинам чисто сексуальны.

Мишка напряжённо кивнула, отведя взгляд.

Это было намного красноречивее, чем она предполагала.