Подарок Тартини (СИ)

Далеко в океане содрогнулась земля и послала серию волн по направлению к городу. Вода шла, набирая скорость и силу, и спустя несколько мгновений волны одна за другой обрушились на него. Казалось, что океан слился с небом. Длинные узкие стрелы молний пронзали толщу взбунтовавшейся стихии и на время освещали разыгравшуюся вокруг драму.

Спустя ещё мгновения на месте центральной площади вздымался океан. Выплеснувший всю свою энергию, он сейчас казался ласковым и ручным. Тишайшая, безбрежная пустыня воды там, где совсем недавно кипел страстями удивительный город.

Теперь он покоился на глубоком дне, - нетронутый, неповреждённый, - и всё такой же цветущий, а населяли его люди-амфибии. Единственная проблема, с которой столкнулась Дарья, была тьма, покрывающая дно океана. Посоветовавшись с обитателями  домика на окраине, девушка решила провести иллюминацию. Круглые сутки город играл разноцветными огнями миллионов лампочек, и Дарья всем сердцем полюбила его. Она часто бродила по улицам и площадям, наблюдая, как на клумбах колышутся от движения воды причудливые морские растения и привычные глазу цветы; как в колоннах дворцов снуют стайки тропических рыб, проплывают мимо грациозные обитатели океана. Жаль, что профессор тогда так быстро проснулся,  едва завидев над собой пенистый гребень волны. Ему бы понравилась её затея спрятать  свой город под многокилометровой толщей воды. Вода – вечное напоминание человеку о том, что он не вечен, и символ его беззащитности перед всесильной вечностью и того потустороннего, что находится за пределами логики и рассудка. Без воды нет жизни, жизнь в воде зародилась и водой обеспечивается, но сама она - не жизнь. Так было и так будет для каждого человека. Дарья стала первой, кому удалось приручить эту стихию.

Глава 14. «ЯВЬ. Пчела Дали»

     Утром  в школу Даша надела элегантный костюм,  приобретённый ею в сновидческом магазине, туфли, купленные там же, и бижутерию. Раз теперь для неё не существовало границ Сна и Яви, не всё ли равно, куда ходить за покупками? К тому же, в Сонном Царстве не приходилось задумываться над тем, каким ударом по семейному бюджету будет очередное приобретение. Многие модницы видят в своих снах витрины, заваленные юбками, костюмами и шляпками, но лишь Дарье  было доступно их содержимое. Эта мысль не льстила ей, когда она выбирала себе одежду, и не вызывала лёгких улыбок тщеславия. Примеряя костюм, девушка руководствовалась вкусом и практичностью. И сейчас, стоя перед зеркалом, она отметила, что, кроме всего прочего, костюм подчёркивал  её женственность (уже не ту, какая свойственная учительницам, а женственность, исходящую от её неповторимой индивидуальности). Лёгкий крой пиджака, строгая линия юбки – взгляд Даши оторвался от созерцания деталей и переместился на лицо. Теперь она поняла, что заставляет её так долго стоять перед зеркалом. Свежая кожа, взлёт аккуратных бровей, россыпь вьющихся волос – но прежде всего глаза. Большие, ясные, лучистые, они отражали её спокойный  и уверенный взгляд. Мимолётная мысль меняла их выражение, оставляя тень великой тайны. Красота, к созерцанию которой ещё не были готовы человеческий глаз и сознание, больше не пряталась в глубинах её существа. Отныне сознание собственной красоты не превратит её взгляд в зеркало в самолюбование. Она не будет блистать среди других женщин, стараясь затмить их, и в обществе мужчин не станет кокетливо поводить бровью. С обнаружившимся в ней совершенством она продолжит жить, стремясь сделать как можно больше. Дарья смутно чувствовала, что дней, отпущенных на жизнь, становится всё меньше, и неважно, исчисляется теперь неделями или годами её срок – в это утро она услышала ход времени: ценность каждой секунды, значение каждого часа. Сегодня это время благословляло её на новый день и Дарья шагнула из дома навстречу ему.

     Она шла по улице знакомой дорогой в школу, а ей так хотелось взлететь, чтобы одним движением покрыть расстояние между домом и местом работы! Эти сложности подстерегали её везде, и приходилось помнить о кодексе поведения обычного человека.

     Она ворвалась в школу, словно праздник:  лёгкая, нарядная, улыбающаяся. Первым, кто её увидел, был Михаил Юрьевич.

     Директор ждал в тот день комиссию из ГУНО, и каждого вошедшего окидывал нетерпеливым и придирчивым взглядом. Когда красивая молодая женщина шагнула в его владения, он нерешительно замер на месте. Возможно ли, что кинозвёзды работают в системе  образования? В следующее мгновенье она прошла мимо него, улыбнувшись и поздоровавшись. Оторопевший директор пришёл в себя через несколько секунд и догнал её.

- Простите, Вы не из комиссии? – его цепкий взгляд скользнул по облику девушки. – Дарья Алексеевна?!

- Да, Михаил Юрьевич? - с готовностью откликнулась она.

- Ничего, идите, - он сделал над собой усилие и отпустил её без расспросов. Как так получилось, что он сразу не узнал её? Как серенькая российская учительница превратилась в… - он даже слов не мог подобрать: сравнить её с кинодивой было бы дурным тоном, ведь красота девушки была естественной и не вызывала влечения. Влёк к себе только взгляд, наполненный светом, исходящим из невидимого источника – обезоруживающий, искренний, прощающий взгляд.

Тут в школу степенно вошли трое, и Михаил Юрьевич заспешил к ним, но не забыл о Дарье, а лишь на время отодвинул её образ на второй план.

Она и вовсе забыла о директоре. Дарья увлечённо вела урок, стараясь не замечать изумлённых взглядов учеников. Она понимала, что ребятам потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть к новой – обновлённой – Дарье. Внешность учительницы интересовала сейчас десятиклассников гораздо больше, чем содержание её речей. Но она продолжала вести урок, как будто ничего не изменилось. Она рассказывала им о Базарове и любви, убитой им самим во имя идеи, и звучный голос её наполнял жизнью тургеневские персонажи. Постепенно ребята тоже увлеклись, включились в диалог, и даже Стас, дольше всех приходящий в себя после появления Дарьи в классе, задумался, невольно сравнивая себя с теми образами, которые как можно полнее старалась озвучить Учительница. Никто не услышал звонка. Лишь когда в класс заглянула секретарь Олечка, в образовавшуюся щель хлынули звуки и гомон перемены. Дарья отпустила ребят и повернулась к секретарю.

- Что Вы хотели, Ольга Андреевна?

Девушка чуть отступила назад.

- Михаил Юрьевич…просил вас зайти к нему после уроков, - слегка запинаясь, произнесла она, - с классным журналом.

Повернувшись, она быстро вышла из кабинета с последним учеником, словно испугавшись остаться с Дарьей наедине.

Сразу же после неё, не давая Даше поразмыслить над причиной директорского вызова, в класс заглянула учительница биологии. За короткое время в дверном проёме Дарья увидела Стаса, нерешительно топчущегося возле кабинета.

- Дарья Алексеевна, приходите сегодня после уроков  в мой кабинет, я вам кое-что покажу, - с заговорщицким видом сообщила Евдокия Владиславовна и, не нуждаясь в ответе, закрыла дверь.

Как только она ушла, в кабинет просунулась голова Стаса.

- Дарья Алексеевна, можно? – с надеждой посмотрел он на неё.

- Заходи, - улыбнулась она, - ты можешь порадовать меня хорошими оценками?

- При чём тут оценки! – нетерпеливо отмахнулся Стас. – В жизни происходят гораздо более важные вещи!

- Какие, например?

- Дарья Алексеевна, Вы видели себя сегодня в зеркале? – строго спросил мальчишка, и, почувствовав, что выбрал не подобающий тон, кашлянул и добавил. – Девушка из моих снов пришла ко мне в Явь.

- Ты удивлён? Расстроен?

- Обрадован, - серьёзно посмотрел он на неё и сделал шаг вперёд, но тут же испуганно отступил, - простите, Дарья Алексеевна, я не понимаю, что происходит.

Она увидела в его глазах слёзы.

- Стас! – негромко позвала она его.

Услышав этот голос, Стас резко повернул голову, скрывая капли, побежавшие по лицу, но не нашёл в себе силы уйти.