Подарок Тартини (СИ)

Ночью явился профессор Шмаль.

- Дарья, ты должна сама увидеть это! – в волнении жестикулируя, без приветствия начал он. – Зови Грёзу – мы немедленно отправляемся в твой город.

- Профессор, - прошептала девушка, - я не могу. Я обречена несколько дней оставаться в постели и не видеть снов.

Он замер возле неё.

- Не видеть снов? Но мы же с тобой встретились, значит, ты уже спишь! Ты должна увидеть то, что видел я! Преодолей боль, оставь своё бренное тело и отправимся в путь. Что толку лежать?

    Бедный профессор! Дарья вспомнила, что утаила от него факт своего физического пребывания там, где могло присутствовать лишь его сознание.

Она приказала себе подняться и спустя несколько секунд они уже рассекали безмолвное пространство Сна на быстроногой Грёзе. Скоро внизу показалась тонкая полоска пляжа, ведущая к городу.

- Смотрите! – возбуждённо закричал Зигмунд Шмаль, простирая перед собой руку.

Дарья едва сдержала возглас изумления. Её город изменялся на глазах: широко раскинулись ровные проспекты, всюду расцвели пёстрые клумбы, исчезли маски с лиц горожан, и воздух стал чистым и влажным.

- Это… мой город? Моя страна? – радостно недоумевала Дарья. – Как чудесно она выглядит! Скорей, профессор, нам нужно заглянуть в домик на окраине!

Их уже ждали. Дарья вошла в тот дом, как в родной, и отныне это чувство больше не покидало её. Забыв про боль, она восторженно рассказывала обитателям жилища о преображении городского лика.

- Это ВЫ работали, - проникновенно говорила она, - благодаря ВАМ город расцветает на глазах, и я чувствую, что боль понемногу отступает. Мне стыдно, что я сама не принимала никакого участия.

- Нет, Дарья, - прервал её Гейст, - если бы не ты, город мог бы погибнуть.

- Он и сейчас находится на волосок от гибели, - добавил Амор, - нам удалось поймать и заточить в подземелье человека, который имеет огромную власть над многими жителями города, и делает всё, чтобы разрушить его изнутри. Ты должна решить судьбу этого человека – сегодня на городской площади. Будут присутствовать все жители, и если ты предстанешь перед ними справедливой судьёй, в нашем городе начнётся эпоха Возрождения.

-  Ух ты! – невольно вырвалось у Даши и она посмотрела на профессора в поисках поддержки. Понимает ли он, что происходит? Зигмунд Шмаль ободряюще улыбнулся ей, и она спросила уже без осознания нависшей над ней ответственности:

- Кто этот человек?

- Это девушка. Не будем откладывать судебного процесса, - предложила Ви, - пройдём на площадь, где ты сама познакомишься с ней. Мы будем рядом, но все решения должна принять только ты, - неумолимо добавила она.

Они засобирались, как Дарья вдруг остановила их вопросом:

- То существо, которому, как вы говорили, я не могу помочь, - оно живое? Может быть, что-то изменилось со вчерашней ночи и теперь в моих силах спасти его от гибели?

Тенереза и Онэ подхватили её под руки и, весело переговариваясь, вывели Дарью на улицу. Её вопрос словно остался неуслышанным.

- Оно ещё живо, - успел шепнуть ей Амор, - но больше никогда не спрашивай о нём.

Загадочное несчастное существо, изредка шевелящееся в дальнем углу горницы, увлекало девушку всё больше, и она дала себе слово, что займётся им, как только уладит вопрос с заключённой.

Её воображение мгновенно нарисовало образ девушки, хрупкой и, возможно, некрасивой, но уже осознавшей свои преступления, и раскаявшейся. Что она сделает с ней, если та признает свою вину? В худшем случае попросит покинуть её город. Или отправит на исправительные работы. Город уже расцвёл, и теперь вряд ли чьи-то козни смогут помешать его окончательному возрождению.

Центральная площадь ыла украшена словно к празднику. В небе плавали разноцветные воздушные шары с портретом Дарьи, сама площадь на время превратилась в подобие Колизея: спешно, но аккуратно воздвигнутые трибуны занимала городская публика, пришедшая поучаствовать в процессе. Дарья задумчиво рассматривала их места на возвышении, узнавая в жителях свои страхи, мечты, надежды, обиды, стремления, желания, разочарования, победы и поражения. Некоторые трибуны галдели, оживлённо обмениваясь репликами, другие чинно рассаживались вдоль рядов, третьи уже успокоились и с нетерпением ожидали начала процесса. Целое Государство Чувств!

Следуя подсказкам профессора, Дарья добилась окончательной тишины и попросила привести заключённую, обвинявшуюся – Дарья успела пробежать глазами по нескольким пунктам – в подстрекательстве к мятежу, возбуждении смуты среди горожан, актах вандализма, организации несанкционированных митингов и нарушении Устава Города. Список выглядел внушительным.

«Как за это  наказывать? – растерянно уставилась на него Дарья. – Конечно, мне поможет опыт Зигмунда Шмаля и моих преданных друзей, но в первую очередь я должна быть гуманной к этой преступнице и проявить милосердие. Тот великий правитель, который умеет быть великодушным».

За приготовлениями она забыла о температуре и болезни, но они вновь напомнили о себе в самый неподходящий момент. На площадь выводили заключённую, а Дарья вместо того, чтобы устремить на неё всё своё внимание, боролась с приступом слабости. Сквозь затуманенный взор она увидела встревоженные лица юношей и девушек, склонившихся над ней, и сделала усилие обрести ясное сознание.

- В чём меня обвиняют? – услышала Даша удивительно знакомый голос. Взглянув на подсудимую прояснившимися глазами, она тут же испуганно закрыла их.

Лёгкие толчки профессорской руки призывали её к действию, и Дарья, устыдившись своего страха, решительно распахнула глаза и твёрдо посмотрела на подсудимую. С минуту она изучающим взглядом скользила по её лицу, фигуре, одежде, пытаясь отыскать хоть какие-то различия, но нет - ничего такого не смог зафиксировать её внимательный взгляд.

В центре площади, вызывающе отставив ногу и высоко подняв голову, стояла точная копия Дарьи. В отличие от самой Дарьи, она не была ошарашена внезапно обнаружившимся сходством. Наоборот, кажется, оно представлялось ей забавным. Пока её близнец приходила в себя, она с мрачным удовлетворением взирала на трибуны, и в её цепком взгляде не было снисхождения.

- Как Ваше имя? – наконец, приступила к процессу Дарья. Больше её взгляд ни на секунду не покидал лица преступницы.

- Здесь каждому известно моё имя. Спросите их! – прозвучал пренебрежительный ответ.

Дарья спокойно повторила вопрос.

- Меня зовут Дарья Алексеевна, - начиная сердиться, ответила девушка, - я преподаю русский язык и литературу в школе и заявляю, что не совершала никакого криминала. Моё нахождение под арестом незаконно.

Дарья-судья справилась со смущением и попросила Гейста зачитать список обвинений. Дарья-подсудимая хладнокровно выслушала их и равнодушно пожала плечами.

- А что я могу сделать? – сказала она с напускным смирением. – Я всего лишь боролась за ту жизнь, которую считаю правильной и естественной. Ведь и Вы судите меня сейчас по законам той жизни, которая естественна и правильна для Вас. Разве является преступлением инакомыслие?

- Нет, но оно разрушительно действует на жителей города, - нашлась после короткой заминки Дарья-судья, - почему Вы противитесь процветанию моей страны?

- Это не так. Я тоже стремлюсь к её процветанию, но мы вкладываем разный смысл в это слово: для меня разрушение означает процветание! – зло сказала Дарья-подсудимая. – И Вы не имеете права судить меня за то, что я живу и творю исходя из своего мировоззрения. Вы вообще не имеете права указывать мне и запрещать делать то, что я хочу! На кой чёрт Вам разукрашенный город?!

Дарья-судья поднялась, царственно глядя на подсудимую.

- Мне известно будущее этого города, - с достоинством ответила она, - будущее, которое Вы хотите предотвратить!

- Я могу сказать Вам то же самое! – воскликнула подсудимая, делая шаг вперёд. – Своим судом Вы предотвращаете будущее в моём понимании.