Игра Канарейки (СИ)

– Да, конечно. В далёкой крепости на севере, скрытой горами и непроходимыми тропами. Нас было всего несколько, мудрый старый наставник учил нас секретным техникам и поил… – Канарейка прервала поток иронии, умолкла на мгновение, сдавленно закончила:

– …снадобьями.

Геральт поднял на эльфку взгляд. Она замерла над трупом рыцаря, держа в руках замусоленный клочок пергамента.

Ведьмак подошёл ближе, заглянул ей через плечо.

– Руны. Hen Llinge?

Канарейка помотала головой.

– Нильфгаардский диалект.

И она только что язвила по поводу своего обучения.

– Итак, ты учила нильфгаардский диалект…

– Я просто знаю Старшую речь.

Канарейка сложила пергамент, запихнула его в сумку. Поймав внимательный взгляд ведьмака, эльфка пояснила:

– Меня растил бывший скоя’таэль.

– Не замечал за белками каких-то знаний помимо врождённых ста способов убить d’hoine, не слезая с дерева.

Канарейка проигнорировала вполне справедливое замечание ведьмака и присела возле второго убитого ею рыцаря. Достала нож, вытерла кровь о землю.

– Это письмо человека, который меня заказал.

Эльфка встала.

– За мной и раньше охотились, но этим никогда не занимался целый орден.

– За мной они тоже охотятся. Я пару лет назад убил их главу.

Канарейка скользнула по Геральту каким-то заинтересованно-насмешливым взглядом.

– Надо привести коня. А то Ольгерд мне голову за него снесёт.

Ведьмак промолчал, но подумал, что голову скорее снесут ему – если с Канарейкой что-то случится. Атаман, ясное дело, этого не говорил, но это и так было предельно ясно. А закончит дело, Гюнтер, видимо, строящий на эльфку какие-то планы.

Канарейка вернулась, ведя под уздцы чубарую кобылу. Только эльфка потянулась к жерди, чтобы привязать лошадь, как дверь хижины шумно распахнулась и на порог вывалился травник – низушек в шляпе с дурацким пером. Вид травника отчего-то очень напугал реданскую кобылу-аристократку, и та словно взбеленилась, встала на дыбы, заставив Канарейку отскочить и повалиться на землю, протяжно и громко заржала.

Ведьмак быстро сложил руку в знак Аксий, прошептал заклинание и тряхнул ладонью рядом с мордой кобылы. Та вдруг застыла, сделала пару шагов словно одеревеневшими ногами, остановилась у стены дома.

– Как мы их! – воскликнул низушек, очевидно, имея в виду рыцарей.

– Мы? – с сомнением переспросила Канарейка, отряхивая юбку.

– Ну да, а ты что думала? – усмехнулся Геральт. – Будет непобедимое трио. Ты нападаешь сзади из тени, я – сбоку с мечом и знаками, а он – в лоб и, желательно, в доме.

Низушек явно обиделся, поджал губы, ядовито спросил:

– Чего вы ночью тут валандаетесь?

– Мы пришли за вытяжкой из кровавника, – серьёзно ответил ведьмак.

Канарейка сзади прыснула, прикрыла рот ладонью.

Её серьёзно подмывало прямо сейчас заржать в голос – настолько это выглядело комично и отвечало всем её представлениям о хреновых шпионах.

Травник вдруг тоже посерьёзнел, кивнул и важно протянул:

– Идите за мной.

Он вошёл в дом, Геральт последовал за ним, Канарейка наспех завязала узел на поводьях и юркнула в хижину травника, пока какой-нибудь очередной рыцарь не решил её убить.

Травник откинул дверцу подвала, указал рукой на хлипкую лестницу и, сделав вид, будто ничего не произошло и ни в каком заговоре он не замешан, зашагал восвояси.

Геральт спустился первым. Канарейка не знала, чего ожидать, поэтому надела капюшон и развязала узел на подоле юбки.

Квинто уже порядком надоело коротать время за выцарапыванием своего имени на бочке, на которой он сидел. Хмурый и строгий Незнакомец, не вызывающий у взломщика решительно никакого доверия, всё пялился в свои карты и чертежи, время от времени хмыкал и проводил рукой по волосам.

Если бы не куш, который он мог сорвать с этого дела, Квинто давно бы уже здесь не было. Квинто действительно не было никакого дела ни до этого Незнакомца, ни даже до ведьмака, с чего-то повадившегося чистить чужие сокровищницы.

Через пару самых скучных и нудных часов в жизни Квинто сверху послышалась возня, грохот, кто-то стал спускаться по ступеням. Взломщик бросил беглый взгляд на Незнакомца – тот оторвался от своих бумажек и твёрдо смотрел вперёд, уперевшись ладонями в стол. Из-за его плеча выглядывал паршивый портрет самого Квинто с гончего листа.

В комнатку шагнул ведьмак. Он коротко кивнул присутствующим и сделал шаг в сторону, пропуская своего спутника.

Спутницу.

Квинто понял это сразу даже несмотря на то, что фигура её была замотана дорожным плащом, а на голову наброшен большой глубокий капюшон.

– Это не Ласочка. И точно не Гуго Хофф, – заметил Незнакомец.

– А ты смышлёный, – съязвил ведьмак.

Канарейка быстро оглядела всех присутствующих и пришла к выводу, что здесь ей ничего не угрожает. А морду того мужчины, сидящего на бочке, она, кажется, даже видела на каком-то гончем листе.

Эльфка откинула капюшон.

Незнакомец несколько мгновений внимательно разглядывал её, потом его брови скакнули вверх, но быстро вернулись на место – этот тип определённо умел держать лицо.

– Канарейка? – предположил Квинто. Ему внешность этой особы чрезвычайно понравилась, он сам даже не заметил, как выпрямил спину, а на его лице родилась дурацкая ухмылка.

– Убийцы нам не нужны, – сухо сказал Незнакомец.

– И вам добрый вечер, милсдари, – хмыкнула Канарейка и нарочито расстегнула плащ так, чтобы были видны ножи и кинжалы, прикреплённые к портупее.

– Я же тебе говорил, Гуго или Эвелина, они бы подошли для нашего плана, – выдохнул Незнакомец с таким видом, будто отчитывал не Геральта, а пятилетнего нашкодившего сопляка.

– Гуго мёртв. А Эвелина поставила мне условия, которые я не мог выполнить из-за травмы.

Геральта вообще злила эта ситуация с Ласочкой и её выступлением. Суммы, которую она просила, у него просто не было, так что пришлось стрелять. Ему вручили какой-то арбалет и сказали стрелять в эльфа с яблоками на плечах.

Ведьмаку – арбалет. Даже смешно.

Мало того, что Геральт держал арбалет в руках если не впервые, то уж точно не больше десятого раза в жизни, так ещё и рабочая правая рука у него была ранена теми стражниками, охранявшими аукцион Борсоди. Рука зажила, но всё же порядочно тряслась, и Геральт предпочёл попасть в стену позади, нежели в эльфа, и намеренно скосил.

Эвелина потом покачала головой и отказалась участвовать в авантюре. Даже после упоминания о больших деньгах.

– И чем она нам поможет? – спросил незнакомец, повернувшись к доске позади него. На ней висели гончие листы на одноглазого краснолюда, ухмыляющуюся эльфку – Ласочку, низушка – очевидно, Гуго, на мужчину, сидящего на бочке в этой комнате (оказывается, его зовут Квинто и за него дают золота немногим меньше самой убийцы), а также на какую-то симпатичную магичку, подписанную «Меригольд» и, собственно, на саму Канарейку.

– Полагаю, и на тебя гончая найдётся? – спросила эльфка Незнакомца. Тот даже не шелохнулся.

– Думаю, что такому милому созданию мы найдём применение, – сказал Квинто. Поймав взгляд Канарейки, он поднял руки перед собой и улыбнулся: – Прощу прощения, если это прозвучало двусмысленно. Я имел в виду исключительно твои профессиональные способности.

– Ты Квинто, так?

Взломщик соскользнул с бочки на пол, сделал полупоклон с лёгкой улыбкой на губах:

– Рад с тобой познакомиться, Канарейка.

– А ты не представишься? – эльфка снова обратилась к Незнакомцу. Геральт в углу кашлянул в кулак.

– Воздержусь, – сказал мужчина и поджал тонкие губы. Канарейке он неуловимо напоминал громадную крысу своими блестящими чёрными глазками.

– Ведьмак, ты сделал то, о чём я тебя просил?

– Да. Стражников сегодня ночью будет определённо меньше.

Канарейка взглянула на ведьмака, Квинто хмыкнул.

– Хорошо. Обсудим наш план, – строго сказал Незнакомец. Канрейка поймала на себе взгляд маслянистых глазок Квинто и пожалела, что согласилась на просьбу ведьмака.