Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Нет, – не моргнув, соврал Найт.

- Вот незадача, – вздохнула шатенка, – ну да ладно... Надеюсь, с тобой все было в порядке? Тебе же я ничего не сделала? – с надеждой спросила она.

- Ничего, – вновь соврал Найт, поспешно натягивая рукав толстовки на левое запястье, прикрывая толстый шрам, – совсем ничего.

- Ну и слава богу, – выдохнула она, – и все же... На кой мне сдался пистолет?

- Мам? С тобой тут хорошо обращаются? Кормят нормально? Пока я не могу забрать тебя отсюда, врачи говорят, что ты нуждаешься в особом лечении и уходе и не позволяют мне вернуть тебя домой, но...

- Вспомнила! – внезапно всплеснула руками женщина и расхохоталась. – Я вспомнила, для чего мне был нужен пистолет! – воскликнула она радостно, затем перевела тяжелый взгляд на сына и тут же помрачнела. – Ты... – вновь перешла она на шепот, – Это ты во всем виноват! И в смерти Грэга, которого не спас даже чип! Скорая помощь не успела приехать из-за тебя! Ты убил Лари! Моими руками! Ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты...!!! – продолжая нашептывать это себе под нос, женщина вскочила на ноги, вмиг оказалась на столе и набросилась на сына. – Чертов выродок! – продолжала она кричать, замахнувшись и расцарапав парню щеку. – Ты убивал всех моих мужчин! – она приготовилась к новому удару, но рука, пойманная одним из медбратьев, так и не достигла лица Найта. Уже через мгновение женщина оказалась между двумя детинами, которые влегкую подхватили больную под руки и увели женщину из комнаты, прежде чем она успела натворить что-нибудь еще, – Ты виновник всех моих бед! – донеслось до Найта уже из коридора.

- Я знаю, – выдохнул в ответ парень, поднимаясь на ноги и осторожно прикасаясь к царапинам на щеке.

- В гости, значит? – хмыкнул Дэй, располагаясь в приемном холле Больницы «Святой Эмили» – одной из самых больших психиатрических больниц в городе Майбург. Когда как Найт препирался с медсестрой, детектив уселся на одну из лавочек, зная, что дальше идти ему не позволят как врачи, так и Макк, да парень и сам не особенно рвался познакомиться с матерью брюнета. В подобных местах Дэю всегда было крайне неуютно и появлялось острое желание поскорее отсюда уйти. Белокурая молоденькая девушка не хотела впускать Найта к матери, и Дэй этому было обрадовался, надеясь, что его пребывание в этом месте ограничится парой минут, но Макк был крайне настойчивым, и после недолгих споров встречу с матерью ему таки разрешили.

- Чертов аристократ, – зло прошептала медсестра в сторону Найта. Дэй встрепенулся. Неужели правда? Неужели аристократ? Он моментально прокрутил в голове все личные данные Найта, которые были ему известны, но ничего об аристократии так и не вспомнил. Что ж, подобные пробелы в информации о брюнете следовало как можно скорее восполнить, поэтому детектив, не раздумывая, повернулся к медсестре и, стараясь улыбаться как можно очаровательнее, поинтересовался:

- А он действительно Аристократ? – Дэй прекрасно понимал, что далеко не парень с обложки, но, тем не менее, его улыбка еще ни разу не подводила своего хозяина. И действительно, разозленная медсестра зло зыркнула на детектива, но, столкнувшись с его улыбкой, тут же смягчилась и сама заулыбалась:

- Да, аристократ, – кивнула она.

- Не знал, что врачам психиатрических больниц выдается подобная информация о родственниках больных, – Дэй продолжал улыбаться.

- Ой, да будто вы не знаете этих аристократичных фанатиков! – беззаботно отмахнулась медсестра. – Они же трясутся над чистотой своей крови больше, чем над собственной жизнью! К тому же, когда его мать порезала вены и ей требовалось переливание крови, она на всю больницу вопила о том, что она аристократка и чтобы мы не смели вливать ей в вены кровь грязных генетически модифицированных свиней. Ну а затем потребовала кровь сына… Ой,- спохватилась девушка, поняв, что сболтнула лишнего. Такая информация была конфиденциальной и за ее разглашение могли даже посадить! Дэй понимал это не меньше медсестры, поэтому больше к девушке не приставал. К тому же всю необходимую информацию он уже получил. Найт – аристократ. Вот это новость!

Когда-то аристократами называли представителей высшего привилегированного слоя дворянства и знати. Только вот со временем ни дворянства, ни знати не стало. У человека появилась возможность влиться в элиту, не имея титула, но достигнув совершенства в какой-то из областей науки, культуры, а позже и просто с внешностью или с кучей денег в кошельке. С развитием общества ценности его становились все более скудными, медленно заменяя духовные материальными. Одно оставалось неизменным: люди всегда стремились к идеалу, некоему совершенству. Этим и воспользовались ученые, создав искусственный ген, с помощью которого родителям предоставлялась возможность «подрегулировать» генетический код своего будущего чада, сделав его более здоровым, выносливым и сильным. Ради подобной метаморфозы некоторые продавали дома, брали огромные кредиты со сроком расплаты в десятки лет, а одна отчаянная будущая мать даже попробовала ограбить банк. Чем больше проходило времени, тем больше людей пользовались данными услугами, пока «регулировка» генетического кода плода в утробе матери не стала стандартной и уже не такой и дорогой процедурой. Вот только подобное вмешательство в развитие человека без последствий не осталось. У первого поколения «отредактированных» людей было замечено незначительное повышение раздражительности. У второго поколения преобладала неконтролируемая агрессия, у третьего – наблюдались куда более частые случаи шизофрении и психоза, чем было ранее у обыкновенных людей. Сперва всю вину ученые перекладывали на экологию и на сложность жизни в наше время, но вскоре стало ясно, что настоящая эпидемия безумия активировалась теми самыми генами и лекарствами. Человеческий организм не терпел вмешательства в свое развитие, а эволюция негодовала по поводу того, что ее детище портят какими-то синтетическими ингредиентами. Около двадцати лет назад, после почти трехгодовой бюрократической волокиты (при которой одни политики пытались запретить “идеализацию” людей, а другие – те, что получали неплохие “подарки” от производителей генетических лекарств – упорствовали и тянули время) вмешательство в генетический код человека наконец-то было запрещено. Вот только толку от этого было мало, гены уже испортили, и дети «Идеальных» людей рождались пусть не идеальными, но не с самым хорошим генетическим кодом, который отличался от кода обыкновенных людей. Обыкновенных, коим был Найт. В любое время всегда находилась группа людей, которая крайне скептически относилась к нововведениям. Были те, кто отказывались от модификаций, те, кто решил рожать пусть слабых и не слишком здоровых, но обыкновенных детей. Чистокровные вскоре начали называться аристократами. Жить они могли с кем угодно, но дети у них были по соглашению. Если аристократ хотел ребенка, он находил себе донора-аристократа, а не смешивал кровь с «идеальным» представителем человеческого рода.

- Вы – поколение безумцев! – старик, что сидел на лавочке напротив и слышал разговор Дэя и медсестры, видимо, только теперь понял, о чем они говорили, и не преминул вставить в беседу свои две копейки. Он даже поднял трясущуюся руку и ткнул в рыжего пальцем. Как бы противно не было это признавать, но именно к такому, третьему поколению, Дэй и относился. Он знал, что из его класса в школе, в котором было тридцать человек, трое покончили с собой, а девять к этому времени пребывали в подобной больничке. И рыжий не был уверен в том, что через пару лет он сам не окажется в белой комнате с мягкими стенами. По правде говоря, Бренди очень боялся, что в один прекрасный день забудет себя, потеряет свой разум, свою память и войдет в ряды тех, кто сутками смотрит в одну точку, пуская слюнявые пузыри или дико посмеиваясь.

- Ты виновник всех моих бед! – внезапный вопль заставил Дэя вздрогнуть и отвлечься от неприятных мыслей. В узком коридоре всего на миг мелькнула спина одного из медбратов, а затем все утихло. Старик вновь что-то заворчал про сумасшедшее поколение, и, словно бы в ответ на его слова, в приемную вышел Найт. На его левой щеке красовалась пара свежих ссадин, но выглядел он невозмутимым.