Приграничная история (СИ)

   - Морина, я не прощу себе, если... - мужчина запинается, как будто боится произнести что-то вслух. Какой странный! Разве слова что-то значат? Важнее всего поступки.

   - ... если она умрет? - жестко заканчивает женщина, и я ее понимаю - ни к чему сюсюкаться с неизвестным. Почему он такая размазня?

   - Зачем ты так?

   - Вот что, Керс, прекрати страдать и просиживать с Лией целыми днями. У нас хорошие целители, которые дежурят около нее круглосуточно. Если ей суждено выжить - она выживет, и будем надеяться, что все обойдется без серьезных последствий. Если ей суждено умереть - она умрет, а ты будешь жить дальше. Иди домой.

   Хлопнула дверь, мерно простучали по полу каблучки, унося свою хозяйку прочь. Ее раздражение было понятным и очень болезненным. Такое же чувство у меня возникало, когда все кругом начинали интересоваться, почему я не замужем последние лет десять и почему у меня нет целой кучи отпрысков. Отсутствие постоянного спутника жизни казалось любопытствующим чуть ли не грехом. Они немедленно начинали искать во мне изъяны и находили же, черт возьми! Интересно, а почему я никак не выходила замуж, а?

   Пока я лихорадочно пыталась вспомнить причину своего одиночества, в комнате появились новые персонажи. Кстати, а в какой комнате? Что я вообще здесь делаю? Я же должна была с Серым пойти в лес за травами, у меня на исходе почти все заживляющие растения!

   - Как она? - спросил кто-то. Какой голос: бархатистый и чуть хриплый. Интересно, его обладатель красив?

   - Без изменений.

   - Иди домой, сержант, мы побудем с Лией.

   - Я не могу.

   - Иди, - с нажимом повторил тот же приятный голос. - Отдохни, приведи себя в норму. Иначе ее жертва будет напрасной. Ты ведь этого не хочешь?

   - Не хочу, - безжизненно и глухо ответил мужчина. Мне захотелось дать ему хорошенького подзатыльника и отправить восвояси, чтобы не действовал на нервы.

   В разговор вступил еще один мужчина:

   - Вчера пришло сообщение из Гридина - там задержали мужчин, подходящих под разосланное вашим капитаном описание. Судя по всему, это и есть злополучные разбойники.

   - И что из этого? - по-прежнему безэмоционально спросил страдалец.

   - Их допросят с помощью магии на причастность к нападениям на корлинских стражников. Если вина будет доказана, их казнят.

   Роди говорит, что жалость - удел слабых. Я всегда с ним спорю и сержусь: нельзя же быть таким жестоким! Он смеется и говорит, что со временем я пойму.

   - Интересно, - после недолгого молчания вернулся к разговору бархатистый голос, - почему они нашлись именно сейчас? Неужели нет никакого хитрого заговора, и это просто череда несчастных случаев?

   - Прошу прощения, - резко и как-то зло перебил нытик, - но мне нет никакого дела до разбойников и до всего остального. Лия лежит здесь уже неделю, и ничего не происходит!

   - Идите домой, Керс, вам необходим отдых!

   - Да что вы заладили все: отдых, отдых?! Я не устал, просто...

   Открывается дверь, и уставший женский голос произносит:

   - Зато мы устали следить и за тобой, и за Лией. Пожалей хотя бы нас с Аникой.

   Страдалец сникает и, покорно бормоча слова не то извинения, не то недовольства, плетется к выходу. Как же хорошо, когда жалось не разлита в воздухе! Роди действительно прав - этот гадкий яд разрушает все остальные чувства. Оставшиеся мужчины молчат. Мне нравится эта тишина. Точно так же тихо бывает в моем доме по вечерам: я вышиваю яркими нитками у камина, а Серый лежит у моих ног и мирно дремлет. Эта тишина спокойная и одомашненная - такая же прирученная, как мое одиночество.

   - Рэм, что с тобой?

   - Не знаю, Эл. Наверное, я успел привязаться к этой женщине.

   - За несколько дней?

   - Столько произошло за эти несколько дней! Она смелая и сильная... была. А теперь вот тут лежит. Тебе не кажется это неправильным?

   - Кажется. Но эта неправильность встречается сплошь и рядом.

   - Мне кажется, что я устал от всех этих опасностей и смертей, - как-то неуверенно и тихо говорит красивый голос, будто эта мысль никогда не приходила ему в голову, а сейчас он удивлен безмерно. - Наверное, пора остепениться и жить нормально.

   - Ты ли это говоришь, друг? Ты всегда говорил, что покой и мирная жизнь не для тебя!

   - Сам себе не верю, Эл. Я никогда еще не встречал подобных женщин. Кто из наших знакомых женщин ввязался бы в схватку магов с нежитью?

   - А как же Большая Энн? - со смешком уточняет кто-то.

   - Ну, знаешь ли, нет на свете ничего, что испугало бы Большую Энн, особенно после литровой кружечки самогона.

   - И что ты будешь делать? - после недолгой паузы спрашивает неизвестный.

   - Я буду ждать. Что еще мне остается? Ждать и надеяться.

   - А когда она очнется?

   - Все очень просто: докажу ей, что сделаю ее счастливой.

   - А как же Керс?

   - Он потерял право находиться рядом.

   Бедный Керс: эти заговорщики планируют лишить его любимой!

   - Неужели все так серьезно?

   - Да.

   Интересно, о какой женщине говорил этот красивый голос со своим скептически настроенным другом? Еще и Керс к ней неровно дышит. Ловлю себя на мысли, что начинаю завидовать незнакомке, окруженной мужчинами, и проваливаюсь в блаженную темноту.

   Я совершенно не помню, кто я, как меня зовут, где я живу и чем занимаюсь. Меня нет. Я просто песчинка, капелька росы на лепестке розы по утру. Темнота зовет и манит, обещает долгожданный покой и свободу. Свободен только тот, кому не за что держаться в этом мире. А за что держаться мне, если я даже имени своего не помню? Мне страшно, холодно и одиноко. Я потеряна, и долгожданная пустота все никак не приходит, не уносит эту боль.

   Я плыву в омуте бесконечных надежд и страданий, поток которых тянет меня на дно. Каждый вдох дается все с большим трудом, но смерть почему-то не забирает меня. Вдруг тьма прорезается ярким светом, от которого режет глаза. Тьма недовольна, она забивается во все углы, поджидая своего часа, который обязательно настанет. Свет приходит не один - он окутывает собой тоненькую женскую фигуру, на плечи которой наброшена изысканная индирская шаль. По мановению изящной руки незнакомки свет слегка гасится, и я могу рассмотреть лицо женщины. У нее тонкий чуть длинноватый нос, маленький рот, высокие острые скулы и холодные серые глаза. Она могла бы казаться очень суровой и мрачной, если бы не притаившаяся в пронзительных льдистых глазах смешинка. Женщина улыбается мне, и ее лицо преображается совершенно: такой красавицы еще поискать.

   - Здравствуй, Лия, - говорит она и протягивает мне руку, за которую я тут же хватаюсь. Тьма злится сильнее, как будто приход женщины может нарушить ее планы.

   - Здравствуйте, - как зачарованная, смотрю в ее глаза и не могу оторваться ни на миг. Женщина морщит нос, как будто такое обращение ей не нравится.

   - Ты меня не узнаешь?

   - Нет, - мне жаль огорчать ту, что отогнала тьму и вытащила меня из омута небытия, но лгать ей я почему-то тоже не могу.

   - Времени мало, по ту сторону Грани выбраться трудно. Меня сейчас поддерживает вся наша семья, Лия, - голос становится жестким и уверенным, женщина с неожиданной для такой хрупкой руки силой сжимает мое плечо и заставляет смотреть ей прямо в глаза. - Котенок, помнишь, ты была маленькой и часто болела? Я пела тебе песенку про пушистого котенка, который потерял свою маму-кошку, помнишь? Помнишь, я ругала тебя, когда ты принесла с улицы белого больного котенка? Помнишь, ты лечила его, и у тебя проснулась магия? Мы с отцом так радовались, что первым проснулся дар целителя, а не воина.

   Я не хотела слушать эту незнакомку и изо всех сил пыталась вырваться из стальной хватки, но женщина, будто обезумев, не пускала меня и продолжала говорить странные вещи, терзавшие мою душу:

   - Помнишь, ты радовалась, когда папа подарил тебе пони? Мне таких трудов стоило уговорить его сделать тебе такой подарок - он так трясся над нашей принцессой, хотел, чтобы ты выросла настоящей леди, а не мальчишкой-сорванцом. Помнишь, как мы с тобой шептались по ночам перед сном? Помнишь, как ты приходила ко мне, когда я вышивала у камина, поджидая папу, и садилась прямо на ковер у моих ног, неотрывно наблюдая за моей иголкой? Помнишь, девочка моя, как ты сердилась, если на завтрак готовили кашу? Помнишь наш дом, всегда полный света и смеха? Помнишь ли ты меня, Лия?!