Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Этот день должен был стать лучшим в его жизни, а превратился в катастрофу. Май выбрала не его. И жизнь мгновенно потеряла всякий смысл.

Меланхолично наблюдая за смешной пародией на бой, Прэтти сидел за рабочим столом, который перед пробуждением Богини сдвинули к дальней от окон стене. Его не смутила ни огромная глыба бетона, что переломила стол почти напополам, ни стоящая вокруг пыль, ни даже раздающиеся вдалеке крики приближающейся борьбы: скорее всего к ним в гости стремительно поднимались зомбированные Май люди. Зомбированные благодаря Эдмону и Дориану. Но в первую очередь все же Дориану. Пусть он, в отличие от Роше, не мог возрождаться в одной и то же семье, он всегда находил никчемного, бесполезного, но все равно своего ТехноБога и нашептывал ему на ухо те решения, которые казались ему самыми верными, как серый кардинал, негласно правящий государством за спиной короля. Он многое сделал для того, чтобы этот день наступил. Но мужчина даже подумать не мог, что момент, который должен был стать лучшим в его жизни, превратится в худший.

Его прекрасная ТехноБогиня сделала иной выбор. Ее пальцы сжимали деревянное древко копья, а не рукоять арбалета. И при всей своей вере в непоколебимую правоту Май, впервые Прэтти в ней усомнился. А если она была не права в этом конкретном случае, напрашивался вопрос, а была ли она права хоть единожды?

— Не смей подвергать сомнениям решения Май, — зло влепил Сотте себе пощечину, пытаясь выбить из головы лишние, неуместные мысли. — Ты же понимаешь, что все это неспроста. Наверняка у Май есть план. Ну конечно! — встрепенулся мужчина, взбудораженный внезапной мыслью. — Это не желание, но необходимость! Ведь арбалет ТехноБога МетоЛюбви против ТехноБогини ТетоСмерти бесполезен! Любовь ничто в сравнении со смертью. Чего нельзя сказать о мести. Жажда мщения и покойников не раз поднимала из могил. Месть сильнее смерти. Вот почему! — торжествующе воскликнул он. — Май все еще любит меня!

— Май… Никого не любит… — послышался тихий хрип со стороны Ценфы, чья глотка медленно регенерировала.

— Да что ты можешь знать?! — вспылил Дориан.

— То же, что и ты. Она пользуется тобой. Нами. Если мы погибнем, она этого даже не заметит.

— Ты так говоришь, потому что испуган.

— Нет, я так говорю, потому что так оно и есть.

— Тогда почему ты все это время поддерживал Май?! Раз считаешь ее бессердечной сукой?!

— Почему? — послышался хриплый смешок. — А разве ты оставил мне выбор? Я лишь глупый ТехноБог, обреченный подчиняться холодному куску стали. Да, с частицей моей души, но все же…

— Какие мы стали смелые, находясь на волоске от смерти, — зло выплюнул Прэтти, мгновенно выходя из себя. Он схватил с полуразвалившегося стола камень, когда-то бывший частью потолка, и со всей силы метнул его в Ценфу. Тяжелый снаряд попал ТехноБогу в челюсть. Кровавые брызги веером разлетелись по полу, окрасив его в грязно-бордовый. Но Ценфа будто и не заметил этого, лишь подарив своему оружию окровавленную улыбку.

— Что? Правда глаза колет?

— Ты видимо хочешь, чтобы я закончил то, что начал Аммас? Думаешь, я этого не сделаю? — измотанный, разочарованный и взбешенный Дориан чувствовал, что прямо сейчас способен на всё.

— Покончить со мной в твоем случае равносильно самоубийству, ты ведь и сам прекрасно это понимаешь? — уточнил Эдмон.

— Понимаю… Не понимаю другого: с чего ты взял, что меня это остановит? — зло усмехнулся мужчина, скидывая черный халат и оставаясь в цветастой рубашке, бриджах и шлепансах. Он подобрал с пыльного пола большой кусок бетона, намного больше снаряда, брошенного в Роше ранее, приблизился к Ценфе и поднял камень над головой в намеренье обрушить импровизированное орудие на голову ТехноБогу МетоЛюбви и ТетоСправедливости, тем самым прервав источаемый им поток бреда, а заодно и болезненную меланхолию, что мучила его самого.

 — В нашем случае смерть ничего не решает, — невозмутимо продолжал Ценфа, будто бы не просто не боясь, но провоцируя Прэтти. И у него это получилось. Дориан, яростно закричав, опустил камень на голову незатыкавшемуся Роше, превратив ее в месиво. И лишь затем осознал, что он натворил.

— О боже, — зашептал Мужчина, чувствуя, как наполнявшие его силы начинают стремительно уходить из его тела. — Нет, зачем я это сделал? — воскликнул он, скорбя не по хозяину, которого убил собственными руками, но по собственному существованию. — Я всего лишь хотел, чтобы ты замолчал! — воскликнул Дориан, отбрасывая камень и пятясь. — Я всего лишь… Хотел… — пробормотал он в апатии, бесцельно шаря взглядом по комнате, стараясь смотреть куда угодно, только не на свежий труп соратника, который шел с ним рука об руку из жизни в жизнь. Но если им вновь удастся переродиться, позволит ли Роше Дориану вновь быть с ним? Вряд ли… Даже не помня прошлого, инстинкты подскажут ему, что Прэтти опасен. Нет… Их отношения никогда не станут прежними.

— Это все ты виновата, — прорычал он, наткнувшись взглядом на спящую Нэй и увидев в ней объекта всех своих проблем. Да, это Нэй была виновата, что всех их прокляли. Нэй была повинна и в том, что Май выбрала копье. Даже в смерти Эдмона Роше была виновата она и только она. На то она и Богиня Смерти, чтобы нести эту чертову смерть везде, где бы она ни появилась.

Сердце Дориана начало постепенно замедляться. Дыхание становилось все тяжелее.

«Я умираю вслед за хозяином. Но я уйду не один. Я заберу тебя с собой, сука!» — с этой назойливой мыслью, Сотте, покачиваясь, приблизился к Нэй и склонившейся над ней фигуре, поднял новый еще не испачканный кровью камень и собрался уже размозжить голову Найта с такой же легкостью, с какой до того сделал это с Роше. Но внезапная боль в грудной клетке парализовала все его тело. Камень из рук мужчины вывалился и упал к его ногам. Дориан с недоумением воззрился на свою грудь и заметил маленькое острие, что прошло сквозь тонкую ткань цветастой рубашки и выскользнуло наружу, торча прямо из солнечного сплетения мужчины.

— Скажи спасибо. Я решил позволить тебе не мучиться, — пробормотал Крис, и двойной голос двух ТехноБогов, заключенных в его теле, повторил за ним. Прэтти медленно обернулся в сторону говорившего. Лицо его исказила смесь злости, боли и отчаянья. Он силился что-то сказать, возможно, выкрикнуть проклятье, но… рухнул на пол, так и не произнеся ни слова. Крис же прожонглировал оставшемся у него в руке кинжалом, явно довольный результатом.

— Идеальная балансировка. И острота, — похвалил он оружие. — Как думаете, мне стоит вмешаться? — поинтересовался он у Тэгиона и Вайде, вглядываясь в небеса, разорванные жуткой воронкой, на фоне которой сверкали искры от столкновений Май и Полимоса.

— Нет, — в унисон выдохнули братья. — Оставайся здесь и охраняй Нэй. Кроме тебя больше никто этого сделать не в состоянии.

И они говорили правду. Аммас и Йипас продолжали удерживать падающие этажи, полностью поглощенные данным действом. Оба они были напряжены до предела. По лицам их бежали крупные капли пота, из ушей и глаз текли тонкие струйки крови. Но они все еще держались. А парнишка с глубокой раной в плече и вовсе показался Крису не в себе. Он лежал на полу с открытыми глазами, взирая ввысь, и что-то тихо без остановки нашептывал себе под нос.

— Сбрендил? — предположил Крис, не особо разбираясь и не собираясь разбираться во всей этой ТехноБожественной мути.

— Нет. Махо делает именно то, что всегда и делал.

— Для битвы он непригоден, все его силы перетекли в оружие.

— Но его задача куда важнее битвы.

— Что может быть важнее этого?

— Он запоминает и пишет ТетоИсторию для будущих поколений, чтобы они не повторяли наших ошибок. Каждое произнесенное им слово тут же появляется в МетоБиблии.

— Вот как, — протянул Крис, подходя к парнишке ближе. — Интересно, что же он говорит прямо сейчас, — пробормотал он, наклоняясь к Анжело ниже и слыша тихое:

«…Май обрушила обжигающий гнев свой