Медальон судьбы (СИ)

Слова были услышаны, но на их понимание уже не хватало сил и единственное, что Лина с облегчением отметила: дав совет, Трандуил посчитал разговор оконченным.

Добравшись, наконец, до своей комнаты, Лина затворила за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, закрыла глаза, глубоко вздохнув. Что ж за день сегодня такой! Выпрямившись, она подошла в темноте к небольшому столику на изогнутых ножках, опустилась на стул и зажгла свечи в подсвечнике, ни на миг не расставаясь с тем хаосом мыслей, что творился у неё в голове. Пора было посмотреть правде в глаза: откладывать дальше некуда, нужно было наконец принять какое-то решение, наметить хоть какую-то линию поведения. Нельзя вечно плыть по течению, особенно когда имеешь дело с наследным принцем великого королевства.

Постепенно её взгляд принял более сосредоточенное выражение. Лина придвинулась ближе к столу и, положив подбородок на скрещенные пальцы, стала наблюдать за колеблющимся в такт её настроению пламенем свечей. Время словно застыло, но в какой-то момент её брови нахмурились, выражая принятие нелёгкого решения, и Лина, поднявшись, твёрдым шагом направилась к двери.

========== Глава 16. Обрести и снова потерять ==========

Слабым солнечным лучам не под силу было пробиться сквозь толщу дворцовых стен − внутри в этот ранний утренний час застоявшаяся ночная темнота, слабо разгоняемая приглушённым светом светильников, ещё и не думала покидать своего пристанища. Дворец по большей мере спал, объятый тишиной, лишь кое-где на своих постах бодрствовала стража.

В этом неясном полумраке осторожно двигалась вдоль стен одинокая фигурка девушки. Несмотря на раннее время, Лина, уже полностью собравшаяся, с вещевой сумкой через плечо, остановилась напротив двери, ведущей в покои эреборского принца. Постояв немного в нерешительности, она шагнула вплотную к двери, легонько коснулась ладонью деревянной поверхности и прислонилась к ней лбом. Прикрыв глаза, она мысленно проникла в его комнату, как наяву представляя себе спящего Торина. Чёрные, как самая непроглядная ночь, волосы разметались по подушке, грудь мерно вздымается в такт дыханию, слегка подрагивают опущенные ресницы…

Временами, в такие минуты, как эта, девушке казалось, что судьба − этакая зловредная старуха, которой одно удовольствие одарить некоторых своих подопечных щедрой пригоршней испытаний и потом наблюдать, забавляясь, как они будут с ними справляться. Причём испытывать на себе её своеобразное чувство юмора зачастую приходится именно тем, кто совсем этого не заслуживает. Даже не столько за себя Лина переживала − видно, ей на роду написано выпутываться из всяческих неприятностей − сколько за Торина. Он не заслуживал страданий.

Она достала из кармана сложенный вчетверо листок с несколькими прощальными строками. Её рука замерла на мгновение, словно она всё ещё не решалась переступить ту черту, после которой пути назад уже не будет. Но потом всё же просунула листок в дверную щель.

“Так будет лучше”, − самой тошно от своих же слов, неумолимым приговором чернеющих на белом фоне бумаги.

Но вчера, ища другие пути их с Торином отношений, она неизменно натыкалась на тупик. Торин был не просто принцем, он − будущий правитель народа, к которому она не имела никакого отношения. Она для них была никем, просто человеческая девчонка без роду и племени, запутавшаяся в собственных ошибках. Даже если представить, что им с принцем удастся пожениться в обход воли короля, что будет представлять их будущее? Нет, она не хотела бы, чтобы Торин когда-нибудь пожалел о своём решении.

Оглядевшись, Лина бросила на дверь последний взгляд и подобно тени заскользила обратно по извилистым коридорам, пробираясь к выходу.

За воротами её уже ждал Гендальф с двумя лошадьми. Сразу разгадав её настроение, он благоразумно не стал ни о чём допытываться. Поначалу ехали молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами по делу, да и к тому же искажённый вид леса не располагал к оживлённым беседам. Но так уж устроен человек: он не может предаваться отчаянью вечно, и со временем оно сменяется если не радостью, то, по крайней мере, некоторым спокойствием. К исходу дня Лина, словно пробудившись ото сна, подняла голову и заозиралась по сторонам, вспомнив, что она так до сих пор и не знает конечной цели их путешествия.

− Мы направляемся к Железным Холмам, − ответил на её вопрос Гендальф.

− Железные Холмы… Поселение гномов?! Гендальф, ты издеваешься, я не могу туда ехать!.. − укоризненно воскликнула Лина. Одно упоминание о гномах разбередило рану в её душе, а тут ей предстояло, по-видимому, не один день провести бок о бок с ними.

− Я бы не повёл тебя туда, если бы на то не было необходимости, − волшебник метнул на неё строгий взгляд. − Ты согласилась ехать со мной и, значит, будь добра доверять моим решениям.

Его отповедь пристыдила девушку.

− Да, конечно… Извини. Ты помогаешь мне, хотя не обязан этого делать, и я на самом деле очень благодарна тебе.

Гендальф ничего на это не ответил, но взгляд его заметно потеплел.

Мимо них проплывали деревья, стволы которых облеплял зеленовато-бурый мох, со скрюченных ветвей свисали клочья оборванной паутины. Кстати сказать, пауки с тех самых пор их больше не беспокоили. С пауков мысли девушки перекинулись на воспоминание о том случае, когда она во время охоты отбилась от эльфов и пустилась за белоснежной ланью. Поразмыслив, Лина решила поведать Гендальфу об этом. Пусть он развеет её сомнения, даже если он посмеётся над ней и скажет, что всё это − плод её воображения. Однако Гендальф, к её приятному удивлению, выслушав рассказ, вовсе не счёл его странным, наоборот, со всей серьёзностью пустился в объяснения о некой доброй магии, которая, несмотря ни на что, ещё хранила древний лес.

***

Хотя Лина вовсе не стремилась вновь встречаться с гномами, она всё же была рада, когда они с Гендальфом достигли наконец конечного пункта своего путешествия. Путешествия хороши в тёплую солнечную погоду, когда едешь среди живописной местности в хорошей компании, а за тобой тянется обоз с продовольствием и никакая серьёзная опасность не угрожает ежеминутно твоей жизни. И если компания ещё её устраивала − волшебник время от времени развлекал её интересными историями о Средиземье, − то со всем остальным явно возникали проблемы. Ехали налегке, поэтому припасы приходилось экономить, тем более, что в Лихолесье и на следовавших за ним пустошах едой не больно-то разживёшься. К тому же по ночам было холодно и приходилось дежурить по очереди.

Железные Холмы были построены по типу и подобию Эребора, но уступали ему в красоте, размерах и количеству этажей. Правда, путникам всё равно было не до осмотра местных достопримечательностей. Они не были особо желанными гостями, но Гендальф, потолковав о чём-то с глазу на глаз с владыкой Железных Холмов, сообщил своей спутнице, что им дозволено здесь остановиться. Наскоро подкрепившись, волшебник сразу же куда-то запропастился, а Лина осталась ждать непонятно чего в маленькой гостиной комнатке.

Объявился он спустя часа два, сразу с порога велев ей следовать за ним. Ничего толком не объясняя, он привёл её в библиотеку. Там он взял со стола уже раскрытую толстую книгу, довольно старую на вид, и, выждав, пока мимо проходивший гном отойдёт подальше, протянул её девушке.

− Это памятная книга гномов, − сказал он с таким видом, будто это должно было всё объяснить.

Лина с некоторым недоумением приняла книгу из его рук и опустила глаза. Практически все листы были сплошь исписаны, причём несхожесть почерков наводила на мысль, что книга эта принадлежала по меньшей мере нескольким гномам. Местами виднелись записи и на кхуздуле. Пожав плечами, Лина начала читать там, где ей показал Гендальф, еле слышно шевеля губами.