Лабиринт памяти (СИ)

*** Buona sera - (итал.) Добрый вечер

**** Benvenuta sul La Mia Bella Magnolia! - (итал.) Добро Пожаловать в Мою Прекрасную Магнолию!

========== Глава 6 ==========

Soundtrack – Xtreme «Te Extrano»

Драко нервничал. Элисы не было уже порядка часа, а ему по-прежнему приходилось находиться в обществе этих остолопов. После того, как она ушла, они так и не произнесли друг другу ни слова. К счастью, началась праздничная развлекательная программа, и все внимание чудных гриффиндорцев было приковано исключительно к происходящему на сцене. Эта рыжая девчонка Уизли уже успела поучаствовать в нескольких конкурсах, а один раз даже вытащила вместе с собой Поттера. Как это мило, звездный спаситель Волшебного Мира вновь оказался в центре внимания, только на этот раз он выглядел воистину по-дурацки. Драко с наслаждением наблюдал, как сестрица Уизли выставляет Поттера полнейшим идиотом, пытаясь трансфигурировать его одежду в младенческие ползунки и заставляя изображать плачущего младенца. Надо будет сказать потом отдельное спасибо организаторам за этот конкурс, в ходе которого десять молодых пар должны были показать, как они будут нянчить своих будущих детей. Причем один из участвующих должен был обязательно исполнять роль ребенка, а другой – ласкового родителя, пытающегося успокоить дитя. Драко так не хохотал уже очень давно. Как он заметил, даже лучшие друзья малыша Потти не смогли удержаться от смеха. Вислый с самого начала откровенно ржал, а Грейнджер немного металась в сомнениях, не в силах решить, то ли ей беспокоиться, то ли смеяться. Но, в конце концов, и она сдалась, наблюдая, как Гарри, мучительно краснея, изображает плачущего младенца. Драко очень сильно жалел, что у него нет возможности сделать колдографии: можно было бы потом шантажировать Поттера, если бы возникла в этом необходимость, конечно.

Сейчас же на сцене выступала знаменитая итальянская певица, которая пела под звуки оркестра легкие песни на своем родном языке. Столики практически опустели, так как волшебники, поддавшись радостному дурману, начали стекаться на танцплощадку. Драко было немного дико смотреть на то, как все эти богато одетые представители элиты Волшебного Мира развязно танцуют и дурачатся, как малые дети.

Наверное, он слишком привык к сухим и официальным приемам отца в их родном поместье, где все волшебники только и делали, что поедали изысканную пищу, обсуждали волнующие планы Тёмного Лорда и ненавязчиво демонстрировали свой высокий материальный статус друг другу. Драко терпеть не мог всю эту помпезность, но и как может быть по-другому – ему сложно было представить.

Но теперь момент представился, и он увидел это «другое» собственными глазами. Впечатление неоднозначное.

- Гарри, ну пожалуйста, только один танец! – услышал Драко умоляющий голос рыжей Уизли. Ей, очевидно, мало было сегодня выставить Поттера полнейшим идиотом, хотелось еще добавить к этому чудному титулу звание главного придурка вечера. Драко мог поклясться, что Поттер совершенно не умеет танцевать, памятуя Рождественский Бал на четвертом курсе, где он был больше похож на неуклюжую корову, чем на героя школы.

- Джинни, может все-таки в другой раз? – Гарри по-прежнему сопротивлялся.

- Не откладывай на потом то, что можешь сделать сейчас! – не сдавалась рыжая бестия и добавила умоляющим тоном: - Очень прошу тебя, милый, давай потанцуем!

Драко чуть не издал победный клич, когда Поттер с обреченным видом все-таки поплелся за ней. Недаром Блейз всегда говорил, что из семьи Уизли лишь одна девка кое-чего, да стоит. На самом деле он просто хотел её трахнуть, но это был уже другой вопрос.

Драко краем глаза отметил, что Вислый с Грейнджер молча наблюдают за толпой танцующих. Они вообще за сегодняшний вечер перекинулись всего лишь парой слов. Малфою казалось это странным, учитывая то, что по слухам рыжий с всезнайкой вот-вот должны пожениться.

Внезапно рядом с их столиком возникла черноволосая высокая волшебница. Она бросила заинтересованный взгляд на Драко, но увидев в ответ лишь равнодушие, подошла к Рону.

- Простите, синьор, как вы смотрите на то, чтобы составить компанию даме на танцполе? – проворковала брюнетка, беззастенчиво улыбаясь.

Уизли моментально приосанился, но тут же виновато сник, повернувшись к Гермионе с просящим выражением лица.

- Иди, конечно, иди, - заверила его гриффиндорка, в надежде, что Рон сможет хоть немного отвлечься.

- А как же?.. – Рон неприязненно кивнул в сторону Драко, и тот постарался подавить ухмылку. Бедный Ронни-паренёк, все боится, что его драгоценную грязную принцессу могут обидеть в его отсутствие. Как это трогательно!

- О, не беспокойся. Если что, я тебя позову, - слегка нахмурившись, произнесла Гермиона. Драко видел, что она пытается скрыть досаду, но Вислый как всегда ничего не заметил и быстро ускакал на танцпол с новой знакомой девицей.

Итак, вечер становится интересным.

- Я думал, ты против свободных отношений, Грейнджер, - насмешливо бросил Драко, кивнув в сторону удаляющейся пары. Он сделал еще один глоток вина и почувствовал, как хмель сильно ударил в голову. Сколько он уже выпил – четыре бокала, шесть? Точно невозможно было сказать. В глазах у Драко помутнело и он, зажмурившись, потер их.

- Не советовала бы тебе так много пить, Малфой, - холодно проигнорировала его замечание Гермиона.

Драко медленно открыл глаза и повернулся в её сторону. Лицо девушки немного расплывалось, но Малфой все же заставил себя сфокусировать взгляд. Гермиона демонстративно смотрела на пустой бокал в его руке, приподняв брови.

- Грейнджер, я не нуждаюсь в твоих советах, если ты еще не догадалась, - скривил губы Драко и демонстративно налил себе еще вина. – К тому же откуда тебе знать, если ты сама за всю жизнь не пила ничего крепче тыквенного сока?

- Твои предположения смешны, Малфой, - фыркнула Гермиона и, немного поколебавшись, добавила: - Просто у тебя уже на лице написано, что ещё чуть-чуть, и ты свалишься под стол в пьяном угаре. Совсем не хочется тебя откачивать.

Драко чуть было не рассмеялся.

- О, какая забота! Признайся, детка, тебе просто в очередной раз захотелось кого-то спасти, и я оказался как нельзя более подходящим на эту роль.

Гермиона закатила глаза и уставилась вдаль, оставив последнюю реплику Малфоя без внимания. Нет нужды дальше продолжать это бессмысленное общение. Она уже успела устать от Малфоя, поэтому лучшее, что она могла сделать в данной ситуации - это проигнорировать его.

Как назло, прямо перед её глазами маячил Рон, что делало настроение еще хуже. Он как раз поворачивал свою партнершу под рукой, не сводя с нее вожделенного взгляда. Гермиона чертыхнулась и, машинально схватив бокал, стоящий перед ней, сделала глоток. Ну почему все складывается не так, как ей того хотелось бы?

Драко исподтишка наблюдал за ней. Её лицо с безупречной матовой кожей мягко освещал свет свечи, и лишь теперь он понял, как она все-таки изменилась. Он не видел Грейнджер целых три года, и она, очевидно, успела повзрослеть. Её черты лица утратили детскую пухлость, взгляд стал мудрее, а привычно лохматые волосы уже не торчали в разные стороны, наоборот, они мягкими волнами ниспадали практически до пояса девушки. Драко, пожалуй, мог бы даже назвать её привлекательной, если бы не знал, кто она такая. Он вообще неохотно мирился с той мыслью, что грязная всезнайка была весьма недурна собой. Скрепя сердце он признал это еще на четвертом курсе, когда Грейнджер продефилировала под руку с Виктором Крамом прямо перед его носом во время Святочного Бала. Сначала Драко подумал, что должно быть болгарину с его многочисленным играми в квиддич отшибли голову бланджером, раз он пригласил на бал столь уродливую грязнокровку, но вскоре, взглянув на Грейнджер под другим углом, Драко понял, что, в общем-то, только внешне, она не такая уж и ужасная. Это было сродни неожиданному и одновременно неприятному открытию, ведь всю его сознательную жизнь Люциус настойчиво вбивал ему голову то, что маглы - не люди. Для него они были сродни чудовищам с четырьмя ногами и зелеными уродливыми головами. Драко всерьез до восьми лет полагал, что маглы именно так и выглядят, но Грейнджер почему-то совсем не подходила под это описание. Наоборот, она выглядела вполне по-человечески, а с конца третьего курса на неё и вовсе стали заглядываться всякие придурки, хотя сама она это вряд ли замечала. Даже Гойл как-то глумливо обмолвился, что он не прочь засадить грязнокровке.