Ночная духота (СИ)

Ещё бы ты чего-то чувствовал! Как говорится, ночью все кошки серы, а дальше заднего сиденья машины наши отношения не ушли.

— Не унижай меня! — Клиф криком осадил поток моих мыслей. — Мы ходили в клубы, на концерты — везде, куда я мог отвести тебя ночью. Ты ведь должна понимать… Да прекрати оценивать меня, будто я человек. Я не человек!

Он вновь уставился в кристально-чистое лобовое стекло, в тёмную калифорнийскую ночь.

— Прости, — сказала я, хотя не понимала, за что прощу прощение. Впервые мы решились на откровенный разговор. С чего вдруг? — Ты ведь знаешь, что я не встречалась с тобой, как с вампиром, поэтому в моих воспоминаниях, в моей голове, ты всё ещё живой. К сожалению, лишь в голове.

— Ты хотела бы родиться в пятидесятые, чтобы быть со мной живым? — он вновь смотрел мне в глаза, и я не могла соврать. — Ты была очень хорошей подругой, честно. Я скучаю по тебе.

Ага, скучаешь… В объятьях Лорана! От хорошей подруги не уходят к другому мужику. Только зачем ты вернулся? Захотелось разнообразия? И когда у тебя не получилось заполучить моё тело, Лоран пообещал исправить ошибку природы? Да? Ответь! Лорану меня не жалко, ему жалко тебя… Ты выбираешь живых любовниц, чтобы бессмертный любовник не приревновал. Как всё просто-то, до безобразия просто! И что дальше будет со мной? Сколько ещё ты намерен так развлекаться? Я старею, а ты остаёшься молодым. Или постой… То-то ты грустный такой ходишь… Ты случайно нашёл визитку и понял, что Лоран передумал отдавать меня тебе. Он вообще решил, что нечего тебе развлекаться на стороне! Но убить или выкинуть меня не мог. Ты бы разозлился. Вот он и решил сделать так, чтобы ты сам от меня отказался. Зная, что ты никогда не станешь встречаться с русской, Лоран решил содрать с меня остатки американской мишуры… И даже подыскал русского любовника. Вы, вампиры, играете словно дети! Цирк-то какой… И я в нём клоун!

— Я жалею лишь о том, что вместо тебя не встретила живого парня, — сказала я сухо. — Может, этот питерский мальчик — мой второй шанс? Первым у меня тоже был русский. А всё, что было между, вместе с тобой, я выкину из головы.

— А как же твоя мечта встречаться с чистокровным американцем? — перебил меня Клиф совсем тихо. Глаза его потухли. Он смирился.

— Детские мечты имеют свойство оставаться в детстве. Теперь я согласна на кого угодно, только бы живого. Русского, мексиканца, китайца, индуса… Мне без разницы.

Клиф с такой силой шарахнул по рулю, что его тонкая дуга чудом не сломалась, но промолчал.

— Я уверена, что секс с живым мужчиной станет наилучшей терапией. Я сразу забуду тебя. Да я уже забыла… Целый год прошёл…

Клиф снял с руля руку. Мне бы выскочить из машины, но как убежишь от вампира…

— Тогда как ты объяснишь недавнее приставание в спальне?

Клиф вернул руку на руль, и я выдохнула.

— Зачем задавать дурацкие вопросы? У меня год никого не было… Но как только появится, я тебя не вспомню… И ты, ты… Чего ты вырядился, будто на свидание! Между нами всё кончено. Лоран запретил мне к тебе приближаться. И я не собираюсь нарушать приказ.

— Я не для тебя одевался.

Я бы проглотила ком обиды, если бы Клиф не продолжил фразу:

— Я на кладбище ездил.

Он сказал это так серьёзно, что я рассмеялась.

— Ты свидание там кому-то назначал в тайне от Лорана?

— Сегодня день рождения мамы.

Он уже не смотрел на меня, и я видела лишь массивный профиль с дёргающейся от лёгкого ветерка чёлкой.

— Извини, я не хотела… Чего ж ты сразу не сказал!

— Уже пять лет прошло, ни к чему говорить. Отец умер девять лет назад. Брат погиб в автокатастрофе на том побережье пятнадцать лет назад.

— Прости, — повторила я, поняв, что переборщила со словами в такой-то день.

— Не говори со мной, как с человеком, — тут же рассмеялся Клиф, только смех его отдавал человеческой болью. — Я просто хотел осадить тебя. Впрочем, машину я привёз для тебя. Лорана она не заинтересует. Этого французского сноба американскими гробами не удивишь. А ты — американка, тебе это интересно.

— Я — русская, — повторила я, поняв, что Клиф одумался и явился до пробуждения Лорана, чтобы выудить визитку. А, может, граф вообще не при чём? Окно в моей спальне было закрыто, а я его не закрывала. Клиф каким-то образом проник в дом, и моё тело почувствовало его близость. Даже если он забрал визитку, это ничего не изменит. Я легко найду себе русского программиста.

— Я — русская, — повторила я, осознав, что теперь это моя единственная защита от Клифа. — Я выразилась понятно? И я хочу встречаться с русским парнем. До того, как ты принёс мне визитку, не хотела, а теперь хочу и буду встречаться. А ты можешь спокойно продолжать встречаться с французским, а коль надоест — сядь на мотоцикл и поцарапай другую машину. Делов-то! Всё было разыграно так чисто. Который по счёту это был дубль?

Клиф молчал, и его молчание развязало мне язык.

— Остановись! Какого чёрта ты лезешь ко мне! Тебе мало того, что ты со мной сотворил?! Ты свёл меня с ума, понимаешь? Дай Лорану меня излечить и исчезни из моей жизни! У меня было всё, чёрт бы тебя побрал — диплом, работа, друзья, у меня почти что была моя мечта. За что же ты так жестоко со мной обошёлся? Нет, не прошедшее время тут надо использовать. Настоящее! Ты продолжаешь издеваться и планируешь вновь со мной спать! Не будет этого, никогда! Слышишь, никогда! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Я попыталась открыть дверь, но ручка не поддалась. Не могло в пятидесятые быть автоматически закрывающихся дверей! Клиф не позволял мне выйти из машины. Я шарахнулась лбом о торпеду и разревелась сильнее, чем до того в ванной. Клиф нежно притянул меня к себе, но явно не для ласк, а чтобы успокоить, и я не дёрнулась. Даже закусила джемпер, чтобы заглушить рыдания. Клиф молча гладил меня по голове. Я боялась, что он решит ответить хоть на один из заданных мной вопросов. Его взгляд и так ножом прошёлся по кровоточащему сердцу. Не надо озвучивать и так понятные вещи. Я попыталась оттолкнуть Клифа, но толку сражаться со стеной! Наконец он сам откинул меня, и я мягко привалилась к спинке кресла.

— Знаешь, а ты всё-таки убил меня без единого укуса, — процедила я сквозь зубы. — Ты обрёк меня на год одиночества, а оно подобно смерти. Понимаешь? Ты можешь убить меня окончательно, но издеваться над собой я больше не позволю. Понял?

— Понял, — улыбнулся Клиф. — Ты просто голодна. Голод всегда нагоняет мысли о смерти. Раз Лоран с отцом, и мы никуда не спешим, я накормлю тебя где-нибудь. И ты подобреешь.

— Куда в нашей деревне можно поехать в полночь? — спросила я, в последний раз всхлипнув. Хороший разговорчик получился, если он вообще закончен. — Я бургер есть не стану, — добавила я, хотя понимала, что съем сейчас и бургер.

— Как на счёт пиццы?

— Будто есть иной выбор в вашей славной Америке! Китайские забегаловки все закрыты, а так я предпочла бы китайцев. Как-никак они наши соседи. Но итальянцы тоже близки к нам, русским, по духу.

— Вот и отлично. Можешь поднять стекло, чтобы не сильно дуло, и придерживай, пожалуйста, капюшон.

«Бьюик» тронулся с места, и я начала судорожно крутить ручку, дюйм за дюймом вынимая из двери стекло. Клиф стал возиться с радио, пытаясь настроиться на джазовую радиостанцию, которая и в моей-то машине ловилась с помехами, а тут пищала и свистела на все лады, но музыкальное ухо Клифа это нисколько не смущало, а моё его не особо волновало. Спасибо ещё, про желудок вспомнил.

— Кстати, у меня нет денег.

Клиф промолчал, и я отвернулась к окну. Он настолько привлекательно выглядел в новом обличье, что я боялась самолично нарушить клятву — меня продолжало тянуть к нему против моей воли, и он прекрасно это знал и надеялся, что рано или поздно я сдамся, а с Лораном он как-нибудь договорится. Впереди тяжёлая борьба, но я не могу проиграть и остаться его игрушкой.

Клиф заказывал по телефону пиццу, маленькую гавайскую, а я мечтала съесть с кем-то пополам большую. Не боится, зараза, что его поймают с телефоном во время вождения. Ничего он не боится. Это моя жизнь теперь полна страхов — вернее соткана из них. Но я выберусь, раз Лоран пока на моей стороне!