«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Эрет обречённо закатил глаза и в два широких шага нагнал упрямую воительницу, а после подхватил её на руки и без церемоний закинул на плечо. Северянка, которая не сразу поняла, каким образом твердь земная ушла у неё из-под ног, пару мгновений молчала, а затем, осознав, в каком положении она оказалась, начала вырываться, попутно выкрикивая ругательства в адрес вконец распустившегося викинга. Оракул, который заметил, что его хозяйку уносят в дом, поспешил подняться со своего места и проследовать за странным двуногим, который решил взять на себя одну из драконьих обязанностей.

― Поставь меня на место! ― хрупкая амазонка пыталась вырваться из хватки, но руки мужчины были настолько сильными, что дева могла лишь беспомощно болтаться его на крепком плече.

Эрет, не обращая внимания на тщетные попытки юной девы вырваться, пнул дверь и вошёл в дом, который встретил двух всадников теплом и почти кромешной темнотой. Брюнет, полагаясь на свои память и инстинкты, направился куда-то в сторону, где, предположительно, находился стол.

― Сиди здесь, ― мужчина скинул со своего плеча хрупкую девушку, которая, поприветствовав спиной широкие доски, болезненно застонала. Сам же Эрет зашагал в сторону очага, который не горел с самого утра. Бросив в него несколько сухих деревяшек, воин повернулся к урчащему под боком Оракулу: ― Поможешь?

Фурия, желая оказаться полезной, выплюнула небольшой сгусток плазмы в очаг, поленья в котором поспешили загореться ярким пламенем. Тьма, царившая в жилище бывшего охотника, тут же рассеялась, уступая место мягкому тёплому свету. Довольный своей работой, ящер направился в самый дальний угол комнаты, чтобы, наконец, отдаться приятным драконьим снам.

― Чешуйчатый предатель! ― Мелисса, сидевшая на столе, скрестила руки на груди и с обидой посмотрела на своего хранителя, который в последнее время вёл себя с этим викингом гораздо более обходительно, нежели с ней.

Сам же всадник стоял рядом с горящим очагом и наблюдал за продрогшей амазонкой, которая, по всей видимости, не знала, кого ей убить первым ― Оракула или же его самого. Сочувственно посмотрев на трясущуюся от холода девушку, викинг молча развернулся и направился наверх, оставляя воинственную деву в одиночестве.

Мелисса проводила всадника злобным взглядом и, обняв себя за плечи, подошла к очагу, надеясь, что тепло пламени поможет унять бившую её дрожь. Скинув с себя мокрый плащ, амазонка уселась почти вплотную к спасительному огню, толку от которого, впрочем, было не так много, как хотелось.

― Боги… когда это всё, наконец, закончится? ― наездница смахнула с лица липкую от влаги чёлку, которая неприятно холодила кожу, и уставилась на очаг. Танцующие языки яркого пламени, тихое потрескивание сгорающих поленьев и шум дождя успокаивающе действовали на воительницу, которая, разморённая царившей атмосферой умиротворённости, поспешила улечься на дощатый пол и прикрыть глаза. Дрёма тут же ухватилась цепкими лапами за уставшую воительницу и поспешила утащить её в бездну сна.

В реальный мир её вернул чей-то спокойный голос. Мелисса нехотя открыла глаза и уставилась на нарушителя своего спокойствия ― Эрет, державший в руках огромную мохнатую шкуру, выжидающе смотрел на сонную всадницу. Сколько времени Мелисса продремала, сказать не смогла бы даже она. Самой девушке показалось, что не меньше часа точно. Однако по-прежнему сопящий в углу Оракул, барабанящий по крыше дождь и потрескивающие в огне поленья говорили об обратном.

― Раздевайся, ― мужчина бросил шкуру на рядом стоящую лавку и уставился на амазонку, которой совершенно не хотелось подниматься с нагретого места. Впрочем, слова викинга быстро отрезвили сонный разум амазонки.

― Что? ― поднявшись на локтях Мелисса с удивлением и непониманием посмотрела на брюнета, который, похоже, не видел ничего плохого в своей просьбе.

― Раздевайся, говорю, ― охотник, быстро осознав двусмысленность ситуации, позволил себе ухмыльнуться. ― Или ты будешь спать в мокрой одежде?

Амазонка некоторое время молча смотрела на викинга, а затем поднялась с пола и встала напротив мужчины, который не сводил изучающего взгляда с юной воительницы. Девушка ухватилась непослушными пальцами за края туники ― ткань была холодной и насквозь мокрой. Мда… ночь в такой одежде и от воспаления лёгких не спасёт даже жаркий костёр. Северянка уже хотела стянуть с себя неприятно липшую к телу одежду, однако вовремя опомнилась.

― Отвернись, ― Мелисса бросила на викинга по-детски злой взгляд и отвела глаза в сторону: эта ситуация её сильно смущала.

― Что? ― охотник, не сразу осознавший, что обращаются именно к нему, с непониманием уставился на зардевшуюся воительницу. Викингу, привыкшему к обществу распутных дам, и в голову не могло прийти, что своим присутствием он смущает юную деву.

― Отвернись, говорю. Не пристало мужику так… пялиться… ― всадница повернулась спиной к драконьему ловцу.

― О, Тор… да что я там не видел? ― Эрет обречённо закатил глаза, но заступать за прочерченную амазонкой черту не стал и поспешил покинуть пределы просторной комнаты. Как только мужчина вышел из помещения, эллинка расслабленно выдохнула и начала стягивать с себя холодную одежду, с которой по-прежнему капала вода.

Вскоре последние куски ткани были брошены к очагу. Мелисса, которая надеялась, что сняв с себя влажное одеяние, сможет, наконец, согреться, лишь сильнее задрожала: ещё не до конца прогревшийся воздух коснулся мокрой от дождя чуть загорелой кожи. По обнажённому девичьему телу тут же пробежала стайка юрких мурашек. Воительница, которая была уже не в силах терпеть сильную дрожь, подошла к лавке, где лежала огромная пушистая шкура. Взяв с массивной скамьи импровизированное одеяло, эллинка поспешила закутаться в него и сесть поближе к очагу.

― Вот. Возьми, ― тихий голос послышался за спиной Мелиссы. Девушка обернулась и увидела перед собой Эрета, державшего в руках большую кружку.

― Что это? ― всадница недоверчиво взглянула на деревянный сосуд, наполненный подозрительной жидкостью. Амазонка до сих пор помнила ту злосчастную крепкую настойку из вербены, которой её поили, пока она лежала в лазарете.

― Настой из ромашки. Ты же не хочешь заболеть?

Девушка лишь пожала плечами и приняла кружку из рук охотника.

― Спать ляжешь здесь, у очага, ― воин отошёл к столу и положил на него ножны с вложенным в них мечом. ― Не хватало, чтобы ты ещё заболела… лечи потом тебя опять. ― Викинг говорил нарочито небрежно, почему-то ему не хотелось, чтобы амазонка думала, что он переживает за неё.

Сама же Мелисса от такого пренебрежительного тона нахмурилась. Она совершенно не могла понять этого мужчину: то он знаки внимания ей оказывает и мило с ней беседует, то становится холоден, словно полярный ледник, и от чего зависело настроение этого викинга, понять она никак не могла.

Допив остатки приятной ромашковой настойки, всадница отставила кружку в сторону и бросила взгляд на брюнета, который занимался разбором записей, сделанных сегодня на восточном острове. Тяжело вздохнув, амазонка быстро расплела мокрую косу и, даже не удосужившись расстелить на полу вторую шкуру, улеглась прямо на голые доски и плотнее закуталась в пушистый тёплый мех, который приятно касался слегка смуглой кожи.

Эллинка невидящим взглядом уставилась на яркое пламя очага, от которого исходило невероятное тепло, так не хватавшего ей последние несколько недель. Лежащие в огне поленья по-прежнему издавали тихие потрескивающие звуки, которые, смешиваясь с шумом бьющихся о крышу капель дождя, создавали приятную мелодию, а пламенные языки, тревожимые юркими сквознячками, отбрасывали на стены робкие тени, кружащиеся в своём замысловатом танце.

Когда горячий воздух в очередной раз облизнул девичье лицо, всадница, разморённая тёплом и убаюканная окружающими её звуками, устало прикрыла глаза и незаметно для себя провалилась в долгожданный сон, который, к несчастью, юной девы, оказался лишь очередным кошмаром.