«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Всадник Ночной Фурии, который немало был удивлён такой резкой переменой в девичьем настроении, лишь молча хлопал глазами, ведь ещё каких-то пару недель назад он думал, что прекрасно изучил характер белокурой амазонки. Но теперь он понял, что знать ничего не знал о северной чужеземке, которая буквально минуту назад неумело отвечала на свой первый в жизни поцелуй, а теперь была готова разодрать викинга в клочья за столь необдуманный дерзкий шаг.

Воительница, бросив последний гневный, но в то же время смущённый взор на викинга, резко развернулась и, бормоча себе под нос всякие скверные слова, направилась в сторону пещеры.

Шатен молча проводил эллинку обиженным взглядом и снова прикоснулся к горящей от удара щеке. Иккинг, ужасно расстроенный случившимся, медленно поплёлся в сторону пещеры, моля всех известных ему богов о том, чтобы амазонка не выгнала его из временного укрытия или, не приведи Тор, случайно или нет, не прирезала бы его собственным кинжалом.

― Бабы… почему вас так трудно понять?..

˜”°•. இ .•°”˜

Остров Олух.

Часом позже.

― Боги, да где же этот проклятый остров? ― рыжеволосая северянка, стуча зубами, пыталась высмотреть в кромешной тьме небольшой клочок земли, гордо именуемый Олухом. Девушке впервые в жизни хотелось поскорее долететь до скандинавского острова и укрыться там от гнева богов, который буквально обрушился на её голову.

Уже который час над небольшим архипелагом бушевала самая настоящая буря: чёрные тучи заволокли собой всё небо, извергая немыслимое количество пресной холодной воды, сильный ветер, будто бы давно ожидая этого момента, подхватывал ливневые потоки и сносил их то в одну, то в другую сторону, а густую темноту изредка прорезали яркие змейки молний. Поистине в такую погоду в пору бы запереть все двери и окна, закутаться в мохнатую шкуру и сесть у очага с кружкой терпкого эля или дурманящего своими ароматами травяного чая…

― Оракул, ты видишь что-нибудь? ― амазонка с надеждой в голосе обратилась к нервничающей из-за сильной бури рептилии. Фурия лишь недовольно что-то прорычала и тяжело взмахнула крыльями, пытаясь обуздать мощные потоки ледяного ветра. ― Малыш… ― девушка робко коснулась крепкой шеи уставшего дракона. ― Потерпи, скоро отдохнёшь… я надеюсь.

Ящер, услышав последние слова сестры, недовольно заворчал и резко спикировал вниз, наверняка успев позабыть о том, что на его спине сидит хрупкая наездница, которую только чудом не сдувало с седла. Амазонка, вовремя отреагировав, вцепилась в мокрые от воды поводья и подалась вперёд, в мыслях ругая своенравную рептилию. Оракул, со свистом рассекая воздух, понёсся к острову, очертания которого плохо просматривались сквозь плотную стену дождя.

Не прошло и пары минут, как дракон, порядком уставший от длительного и изнурительного перелёта, приземлился возле какого-то незнакомого амазонке дома, получше рассмотреть который в густой темноте было очень трудно. Тяжело коснувшись когтистыми лапами мокрой земли, больше напоминавшую сейчас кашу из песка, камней, глины и почвы, Оракул заёрзал и недовольно зарычал, призывая эллинку слезть с его спины. Впрочем, сама воительница не стремилась лезть в грязь, поэтому, покрепче зажав поводья, она продолжила сидеть в седле, промокая под дождём с каждой секундой всё больше и больше.

― Оракул! Ты не туда нас притащил, ― гречанка дёрнула за кожаные ремни, пытаясь заставить дракона подняться в воздух. ― Это не лазарет! Оракул.

Громко зарычав, ящер, не обращая внимания на протесты Мелиссы, направился под пристроенный деревянный навес таинственного дома. Стряхнув с себя холодные дождевые капли, Фурия тут же поспешила улечься на относительно сухие доски временного укрытия.

― Оракул! Вставай! Нам лететь в другую сторону, ― амазонка пыталась заставить рептилию подняться, однако выходило это весьма скверно. ― Оракул! Неразумное создание… вставай, драконьи духи тебя раздери!

Когда и эта попытка не увенчалась успехом, всадница подалась вперёд и устало улеглась на спину ящера, про себя ругая непослушную Фурию.

Рыжеволосая северянка так и пролежала бы под навесом неизвестного ей дома до самого утра, если бы громкое рычание дракона и топот лап, звуки которых послышались откуда-то сбоку, не заставили бы обратить на себя её внимание. Девушка нехотя подняла голову и уставилась на два тёмных силуэта человека и дракона, которые приближались к ней.

― Я не буду спрашивать, почему ты полетела вперёд меня, ― викинг, смахивая с лица ледяные капли, тяжело зашагал по успевшим промокнуть скрипучим доскам деревянной пристройки. ― Мне интересно другое… ― всадник повернул голову в ту сторону, где должен находиться дом старейшины, а затем снова посмотрел на амазонку, которая кидала на мужчину обречённые взгляды. ― Ты что забыла здесь? ― воин обвёл рукой большой дом и с удивлением уставился на эллинку. ― Лазарет в другой стороне находится.

― Оракул принёс меня сюда, ― Мелисса бросила недовольный взгляд на своего дракона, который, похоже совершенно не чувствовал себя виноватым в чём-либо. Амазонка слезла со спины рептилии и уселась прямо на влажные от стекающих с неё самой и Фурии капель дождя доски. ― А лететь к лазарету он не хочет! ― всадница ткнула рептилию в бок, на что она недовольно зарычала.

― В нужные места он тебя всегда приводит, ― ухмыльнувшись, викинг принялся снимать поводья с Шипохвоста. ― То в лес утащит, то на необитаемый остров отнесёт, теперь вот… к моему дому притащил. Что дальше? ― разобравшись с кожаными ремнями, воин повернулся к лежащей под боком рептилии рыжеволосой девушке.

― Это твой дом? ― амазонка недоверчиво сощурилась и напряглась. Викинг лишь коротко кивнул, молча отвечая на волнующий деву вопрос. Всадница устало прикрыла глаза рукой и с разочарованным стоном рухнула обратно на горячий бок Фурии.

― Оракул, ― гречанка, пролежав несколько минут на деревянном полу, тяжело поднялась и принялась толкать уставшую рептилию. ― Вставай. Нам нужно уходить… Оракул!

Дракон, впрочем, никак не отреагировал на попытки хозяйки поднять его с налёжанного места. Ящер устало заворчал и прикрыл массивным хвостом свою морду, показывая юной амазонке, что общаться он с ней больше не намерен.

― Боги… ― девушка облокотилась о стену дома и устало сползла по ней вниз.

― Ну что, пойдём, ― Эрет посмотрел на своего дракона и указал на просторный загон, в котором обитал его Громорог, а после перевёл усталый взгляд на промокшую до нитки всадницу. ― Или ты здесь спать будешь?

― Что? ― воительница, которую, вероятно, выдернули из мыслей, с непониманием посмотрела на брюнета, который подошёл к ней вплотную.

― Пойдём в дом, говорю. Ты промокла до нитки, ― викинг зашагал в сторону двери. Оказавшись у входа, он повернулся к воительнице, которая по-прежнему сидела на досках, прижавшись спиной к стене. ― Ты всё-таки здесь спать собралась?

― Даже если и здесь, то тебе какое дело? ― во взгляде эллинки загорелись искорки непокорства. Конечно, ночевать под ливнем и пронизывающим ветром ей не хотелось ― избежать тяжёлой болезни тогда никак не получится, но и заходить в дом викинга у девушки тоже не было желания.

― Мне ― ровным счётом, никакого, ― воин пожал плечами и снова подошёл к рыжеволосой эллинке. ― Но вот твои сёстры не обрадуются, если с тобой что-то случится. Так что вставай и шагай в дом. Или ты пойдёшь к дому целительницы? Под дождём.

Мелисса некоторое время молча смотрела на викинга, затем перевела взгляд куда-то вдаль, а после ― снова на Эрета, которому уже порядком надоело стоять здесь и уговаривать девушку пройти в дом, обычно девицы не дожидались приглашения всадника и без лишней скромности сами заталкивали его в какое-нибудь помещение.

― А вот и пойду! ― амазонка поднялась с деревянного пола и уверенным шагом направилась под холодный дождь, который с каждой минутой усиливался. Гречанка знала, что попасть под ливень в этих краях равносильно гибели, однако гордость, бушевавшая в душе строптивой драконьей наездницы, была сильнее страха перед смертью.