В поисках будущего (СИ)

Скорпиус — хороший и нормальный, и он очень мил со мной. Говорит мне, что любит, и в самом деле имеет это в виду, это по-настоящему чудесно. И я полностью ему доверяю и знаю, что Скорпиус никогда мне не врет. И он мой лучший друг. Так что это здорово, правда. Я просто хочу, чтобы он был хоть немного ближе. Так, чтобы я видела его постоянно, а не только во время редких быстрых визитов на выходных, которые, к тому же, не так уж часто и случаются.

Так что вот такая моя жизнь — вся в мозолях.

Другая дерьмовая часть — это то, что наши уроки начинаются в семь нахер тридцать. Нет, я не совсем сова, но и не обожаю просыпаться на гребаном рассвете. Серьезно, я не понимаю смысла занятий в семь тридцать. С чего они решили, что мы будем способны усвоить знания в столь ранний час? И чтобы быть там в это время, я должна проснуться не позднее шести, если хочу вымыться и позавтракать. Я думала, что опоздаю сегодня, и почти паниковала, но на самом деле оказалось, что я пришла одной из первых. И это мне нравится.

Честно, я действительно заинтересована в учебе. Я искренне люблю учиться, и занятия вправду интересные. Не могу дождаться, когда начнется практика, и мы сможем приложить руку к работе (предполагается, что мы начнем практиковаться позже в этом семестре, и поэтому я очень рада). Единственное, что мне не нравится в академии — это другие студенты. Так что, когда я одна и у меня есть время посидеть в одиночестве и впитать какую-то информацию — я этим наслаждаюсь.

Это не продолжается долго, конечно, потому что я не настолько рано пришла. Спустя некоторое время класс начинает заполняться, и все разбиваются на свои группировки. Это так похоже на Хогвартс, что даже не верится, что я оттуда ушла. Единственная разница в том, что вместо того, чтобы быть в одной из этих группировок, я одна из тех, кто в одиночестве сидит над книгой и пытается делать вид, что никого не замечает. Конечно это ложь, потому что я еще как всех вижу, но это такая игра — притворяться, что не обращаю внимания. И у меня отлично получается, если я могу говорить за себя.

Наконец, в семь двадцать восемь появляется одна из моих подруг. Марибель проскальзывает на пустое место рядом со мной, растрепанная и запыхавшаяся как обычно. У нее привычка — появляться везде как раз за пару минут до назначенного срока и выползать из постели, не расчесывая волосы. Но это нормально, потому что она все равно умудряется выглядеть потрясающе. Я почти ненавижу ее за это, но она одна из немногих людей, которых я могу терпеть.

— Я проспала, — шепчет она, доставая учебники, пока профессор Лэнгли проходит в класс.

— Да ты что? — шепчу я в ответ. — Ни за что бы не догадалась.

Марибель — практически моя противоположность. Обычно опаздывает или почти опаздывает. Неорганизованная и беспорядочная. Умная, но не слишком озабочена учебой. И, что, наверное, больше всего раздражает — без усилий привлекательная. Она совершенно не в курсе своей внешности, что тоже злит. Марибель могла бы быть центром внимания и ужасно популярной, если бы хотела, но, вместо этого, она почти даже не замечает, что у нас нет друзей. Ей определенно плевать.

Многие здешние студенты учились вместе со мной в Хогвартсе, хотя лишь малая часть из них с моего курса. Большинство не попало сюда с первой попытки, так что есть несколько человек старше меня. Марибель — одна из тех, кто не учился в Хогвартсе. Она испанка вообще-то и училась в Бобатоне. И да, она говорит на трех языках, чему я тоже немного завидую, потому что сама не говорю ни на каком, кроме английского и еще немного на ломаном французском, которому меня пыталась научить кузина, когда мне было восемь. Проблема в том, что хоть она и наполовину француженка, в языках — полный ноль. Так что я едва могу хоть что-то сказать, а то, что удается, запутано из-за неправильного построения фраз и несогласованности.

Профессор Лэнгли посылает нам взгляд, который явно говорит: «Заткнитесь», так что мы это и делаем. Затыкаемся, я имею в виду. Мы изучаем потенциально смертоносные проклятия, что просто замечательно на случай, если вы знаете, кого хотите хорошенько ранить или убить. Полагаю, это не то, что мы должны были вынести из этого урока, но это намного интереснее, чем записывать, как лечить травмы. Но я все равно конспектирую, потому что хоть и не нахожу это особенно интересным, есть шансы, что это попадется на экзаменах. А я решительно настроена быть лучшей в группе, хотя бы для того, чтобы взбесить кое-кого конкретного.

Конкретного вроде Лоры Эллис.

Лора — одна из тех, кто закончил Хогвартс вместе со мной. Она была Старостой Школы и все такое дерьмо, и не думаю, что это забыла, потому что до сих пор так и ходит с видом, будто правит всем миром. Она ненавидит меня с тех пор, как нам было по одиннадцать, и, к сожалению, я не преувеличиваю. Она всегда испытывала ко мне это, но у нее никогда не хватало яиц сказать мне все в лицо, пока мы не попали сюда. В Хогвартсе она лишь злобно смотрела, да закатывала глаза, да пыхтела и шипела рядом со мной, но с тех пор, как мы здесь, она превратилась в абсолютную мерзкую суку, цель жизни которой сделать меня несчастной.

И, к сожалению, у нее это отлично получается.

Так что вы можете представить, в каком я была восторге, когда профессор Лэнгли решил разбить нас на группы и назначил меня и Марибель в группу к Лоре и ее друзьям. Я пыталась не закатить глаза, потому что в последнее время осознанно решила стать более позитивным человеком и не быть такой саркастичной все время. Думаю, я хорошо справляюсь, но определенно есть моменты, когда я слетаю. Я по натуре саркастична, даже несколько стервозна, хочу этого или нет. Но я работаю над этим.

— О, как мило, что вы к нам присоединились, — с омерзительно фальшивой нежностью говорит Лора.

Я не отвечаю. Конечно мне приходится сильно прикусить язык, чтобы не сказать что-то грубое в ответ, но я делаю это. Потому что я слишком зрелая для этого. И еще потому, что профессор Лэнгли в зоне слышимости.

— Ты ведь, наверное, уже выполнила это задание, верно? — давит Лора. — Я знаю, как ты любишь быть впереди всех и вся.

Я даже не смотрю на нее. Просто начинаю раскладывать свои вещи перед собой. И да, я выполнила задание — закончила его на прошлой неделе, кстати, просто для практики. Так что нахер ее.

Мы приступаем к работе над проектом (это очень скучно, особенно во второй раз), и в итоге я отвлеклась и замечталась. Так случается часто в последнее время, и я не уверена почему. Не то чтобы я легко отвлекалась, но сейчас я вечно уплываю в какие-то совсем тупые девичьи мысли. Определенно, это из-за недостатка внимания ко мне, уверена. Я все сильнее и сильнее скучаю по дому, и, мечтая, я часто словно обманываю себя, думая, что не так одинока и несчастна, как на самом деле. Это смешно конечно, потому что не то чтобы мне не с кем было поговорить, но здесь нет людей, которых я хочу видеть рядом, и вот почему все так плохо.

— Это тебя устраивает, Принцесса?

Я оглядываюсь, вырванная из своих мечтаний знакомым прозвищем. Некоторые начали звать меня «Принцессой» в ироничной манере. Из-за мамы конечно — еще один пункт, из-за которого можно меня ненавидеть. Это очень раздражает, тем более потому, что быстро прижилось. Было бы не так плохо, если бы эти люди не были столь злонамеренными. Смешно, потому что быть дочкой министра для меня не в новинку. Это продолжается уже три года, но, как я говорила, сейчас все не так, как в Хогвартсе. Например, в Хогвартсе мне не хотелось постоянно выколоть себе глаза. Здесь же я думаю об этом чуть ли не по шесть раз на дню.