Когда сталкиваются миры (СИ)

Он снова окунулся в тени прошлого. В кошмарные дни с Ирацибетой и постоянными попытками выцарапать ему глаз. Непреходящее отчаяние, наполнявшее его, превратилось однажды в единственное средство избавления. Он просто уснул, а пробудившись, обнаружил лежащий рядом меч. На короткий миг ему почудился мурчащий смех. Он схватил меч, стряхнул с него ножны и приложил острием к груди…

— Нож, ты чего? — Холодная шляпничья лапка снова легла на лицо, осторожно скользнув по изувеченной щеке. — На вот, глотни… я тут нашел.

Вино было странное, непривычное, нежное, но обжигающе крепкое. Валет сделал пару глотков, а остаток вылил на рану, зашипев сквозь зубы.

Тишину разорвал треск, звук падения и сдавленная ругань. Шляпник схватился за ножницы, служившие ему оружием, Валет просто приподнялся, всматриваясь в слабо шевелящуюся немаленькую груду на полу.

— Это не тварь, — задумчиво сказал Шляпник, глядя, как существо с трудом поднимается, ощупывая помятые ребра, — это человек… на букву Ч, если уж на то пошло…

Человек настороженно смотрел на них. Очень рослый, почти одного роста с Валетом, он казался угрожающим. Свободная рубаха, штаны и мягкие китайские сапожки на ногах могли бы обмануть обитателей Подземья, но черты лица незнакомца были совершенно не китайские. Темные глаза внимательно оглядели обоих подземцев.

— Вас тоже сюда загнали эти треноги? — голос был низкий, чуть хриплый. От его звука по спине у Стейна побежали мурашки. Он не мог оторвать взгляд от лица незнакомца: благородного, с тонкими чертами. Было что-то знакомое в нем, что-то бесконечно прекрасное, Валет не мог бы объяснить. Но сердце его забилось так, словно готово было выскочить из груди.

— Мы заблудились, — сказал Шляпник, пытаясь разжечь отсыревший трут, — мы ищем здесь…

— …белую леди по имени Алиса Кингсли, — продолжил его фразу Валет.

Незнакомец пошарил по карманам своего странного одеяния и с торжествующим возгласом извлек длинную палочку с темной головкой. Валет и Шляпник с удивлением смотрели, как он озирается, словно бы ища что-то.

— Придется пожертвовать этим, — сказал незнакомец, разламывая на куски и разрывая хрупкую ширму из бумаги, натянутой на деревянный каркас. Сложив останки ширмы в кучу в небольшую круглую жаровню, он чиркнул палочкой о резную деревянную поверхность стоявшего рядом шкафчика для письменных принадлежностей. Палочка вспыхнула, заставив Валета и Шляпника удивленно переглянуться. А незнакомец тем временем аккуратно разжег огонь и отошел к стене, где в специальной плетеной корзине хранилось топливо. Подкинув пару небольших поленьев в разгоревшийся костер, он опустился прямо на пол, скрестив ноги и внимательно глядя на подземцев. Затем безо всяких вступлений спросил:

— Кто вы такие, и зачем вам понадобилась моя мать?

========== 3 ==========

Алиса очнулась от того, что по её ноге пробежала какая-то маленькая тварь. Инстинктивно поджавшись, она попыталась разглядеть существо, но сумрак сгустился, видимо, свечерело снаружи. Алиса с трудом распрямила сведенные судорогой конечности и поднялась, держась за стенку. Все-таки, годы брали свое; хотя лицо её по-прежнему было прекрасно и казалось очень молодым, но тело все чаще предавало.

Алиса обследовала комнаты дважды, но не нашла ничего, что можно было бы использовать как оружие, и так же не нашла никакого дополнительного выхода. Отчаяние снова охватило её, но она упрямо тряхнула светловолосой головой. До тех пор, пока она жива, все можно изменить.

Заскрипел засов снаружи, и она едва успела притвориться спящей, опустившись у стены и уронив голову на грудь. В ноздри ударил запах опиума и каких-то благовоний из тех, что используют в храмах. Алиса чуть приоткрыла глаза, сквозь ресницы рассматривая небольшую фигурку пожилого китайца. Следом за ним вошли двое мордоворотов, одному из которых, видимо, полукровке, пришлось протиснуться боком, так он был толст.

— Возьмите белую ведьму и тащите к жертвеннику, — буднично, словно отдавал приказ накрывать на обед, велел старик.

— Уберите от меня свои руки. — Алиса с силой ударила кулаками в лицо грубо схватившего её толстяка. — Я пойду сама.

Она одарила громил взглядом, способным испепелить не хуже зеленого огня чудовищ, затем по дуге обогнула старика, брезгливо подобрав края многослойных китайских одежд, чтобы не задеть его, и вышла из комнаты. Она не пыталась бежать, зная, что храм тщательно охраняется. Все, чего она желала, это найти хоть что-то, похожее на оружие и подороже продать свою жизнь. Громилы топали следом.

«Невозможность третья — я смогу выбраться живой из этого безумия», — насмешливо подумала Алиса.

Налетевший порыв ветра принес знакомый и будоражащий аромат. Алиса вздрогнула, этого запаха не могло быть. Его не могло быть здесь, на земле. Она снова обвела взглядом пространство внутреннего двора. Хоть что-то! Хотя бы тяжелую медную вазу или бамбуковый шест для фонарей! Конечно, она немолода, но умереть с честью может себе позволить. Она снова ощутила аромат, чужой, чуждый аромат чая не из этого мира. Она обоняла его когда-то давно, обнимая того, кто теперь был потерян для неё навсегда.

Алиса наклонилась, сделав вид, что с ноги сбилась туфля. Откуда-то из глубин дома донеслись странные звуки, словно там бушевал тайфун. А ведь у туфель хорошие тяжелые каблуки, подумалось ей. Вместо того чтобы поправить, Алиса стащила обувь с ног, поудобнее перехватив за носки.

— Вставай, женщина! — брезгливо произнес старикашка, ткнув её в поясницу посохом. Алиса подобралась, резко встав и одновременно развернувшись к нему. Двое громил от неожиданности не успели сообразить, что происходит. Алиса нанесла удар сразу обоими каблуками в лоб мерзкому негодяю. Старик попятился, подняв руки, стукнулся о деревянный резной столбик и заверещал. Железные ручищи сжали руки Алисы, дернув её назад. Она вскрикнула, попытавшись ударить схвативших её босыми пятками, но проклятые амбалы держали её навесу за вытянутые в стороны руки.

— Тащите её к алтарю! — велел старый хрыч, поднимаясь на дрожащие ноги. Алиса яростно билась, но что могла пятидесятилетняя измученная женщина поделать с двумя крепкими молодыми мордоворотами? Отчаянный крик пронесся, спугнув стайку воробьев, обосновавшихся на сливовом дереве в дальнем конце дворика.

Что-то просвистело в воздухе, ударив в лоб одного из громил. Второй растерянно крутил головой, но в следующий миг возмездие настигло и его. Алиса пораженно смотрела на три фигуры, выскользнувшие из темного дверного проема. Старикашка-жрец заверещал от ужаса, но в следующий миг вопль захлебнулся. Четвертая фигурка, выскользнувшая из-за трех других, сделала короткое движение — и старик упал на песок, захлебываясь кровью, бьющей фонтаном из перерезанного горла.

— Мама! — хрипловатый низкий голос прозвучал уже совсем рядом, и сильные руки Ен обхватили Алису, не дав упасть.

— Ен! — только и смогла выдохнуть она, глядя в бесконечно дорогое, грубовато-красивое лицо дочери. — Это ты!

— Алиса! — звонкий нежный голос заставил её сердце дернуться, как от удара. В глазах потемнело от потрясения. Этого не могло быть, просто не могло!

— Шляпник, — как-то по-детски всхлипнула она, отстранив дочь и шагнув навстречу невысокой изящной фигуре. Слезы застлали глаза и дыхание перехватило. В ноздри ударил будоражащий аромат чужого чая. А потом она оказалась в объятиях Шляпника, который стиснул её так крепко, что стало трудно дышать.

— Это в самом деле ты!

— Смотря, в каком деле.

— Ты пришел из Подземья, чтобы найти меня?

— Светит звездочка с небес непонятно, на кой бес… они уже идут сюда и скоро будут здесь…

========== 4 ==========

Ен Фоулкс отошла к неподвижно стоящему у двери Стейну. В творившемся вокруг безумии он вдруг показался девушке единственным здравомыслящим существом на всем белом свете. Шан стояла над трупом старого жреца, понося того последними словами. Кровь старикашки капала с кривого кинжала, впитываясь в мелкий желтый песок. Мать обнималась с сумасшедшим пришельцем из другого мира, причем оба несли такую чепуху, что уши сворачивались в трубочки. Ен всегда была здравомыслящей девушкой, не особенно верившей в сказки и побасенки, которыми потчевала её мать в детстве, и теперь она просто не знала, как себя вести с ожившими легендами. Но в этом великане Стейне было что-то такое, что заставляло её чувствовать себя защищенной. Это было странно, непонятно, но она не могла не признаться себе в том, что высокий мрачный воин, похожий на смесь опереточного злодея с героем-любовником, понравился ей с первого взгляда, с первой встречи.