Алая зима (ЛП)

Подняв руку, она посмотрела на пальцы, испачканные темным пеплом. Она не просто проехалась на коне, но и попала в горы одна, отразила атаку они с помощью офуда. Она могла даже спасти жизнь кицунэ, если лиса переживет те раны.

Она хотела нарушить ограничения камигакари, а зашла дальше, чем представляла. Она была испугана, все болело, она чувствовала каждый синяк, она устала, но это того стоило. Защитилась от монстра, работала сообща с маленьким ёкаем, шла сама по дикому лесу. Каждое воспоминание было ярким, пульсировало жизнью, заставляло ее чувствовать себя живой. Такой она не чувствовала себя годами. Уникальное приключение. Несмотря на смущение и вину, она не жалела об этом.

Если бы Фуджимото узнал, что она чувствовала о своем поступке, он бы мог лопнуть.

* * *

После ванны, завтрака, чашки чая и сна Эми сидела в комнате и смотрела на заснеженный сад в окно. Больше ей делать было нечего. Пока что она спрятала руководство каннуши и тетрадь в шкаф. Ее шкатулки с воспоминаниями не было: Нанако все выкинула, заявив, что это был мусор. И хотя прошлой ночью Эми испытывала отвращение к воспоминаниям о жизни камигакари, потеря ранила ее сильнее, чем она хотела признавать.

Уткнув локоть в подоконник, она подперла ладонью подбородок. В другой руке она держала длинное черное перо. Свет блестел на нем, пока она крутила его между указательным и большим пальцами. Она принесла его из леса, хотела спрятать в шкатулку, как ее воспоминание, не связанное с долгом камигакари. К сожалению, шкатулки больше не было.

Она положила перо на подоконник и убрала волосы с плеч, пряди рассыпались по спине. Они ниспадали ниже ее бедер, задевали пол. Она накрутила локон на палец, глядя, как за окном падает легкий снег, не похожий на ночной снегопад. Ее волосы тоже были связаны с камигакари, ей нельзя было стричь их десять лет, только подравнивать, ухаживая за ними. Она бы не хотела себе настолько длинные волосы, но это было важно для духов.

Ее мысли охватила жалость, пытаясь утащить разум во тьму. Ее судьбу не изменить. Если бы у нее был выбор, может, было бы не так сложно. Если бы ей не соврали… если бы она знала с самого начала, желала бы она этого пути с детства? В восемь лет еще не все понимается. Может, она бы все равно так поступила.

Но было слишком поздно. От судьбы в день солнцестояния не сбежишь. Если она потеряет жизнь, то ей стоит стать идеальным носителем для Аматэрасу, ради мира, ради баланса. Ей нужно было перестать думать об этом и делать вид, что ничего не изменилось.

Она вздохнула, стараясь не обращать внимания на тревогу и покалывание, от которого хотелось вскочить и расхаживать по комнате. Она смотрела в окно, не видя сад, и ярко-красное пятно привлекло ее взгляд: алые листья. Издалека они напоминали кровь на снегу, как кровь кицунэ.

Ёкай-лиса была самой удивительной частью ее приключения. Не злой ёкай… это было странно для нее. Кицунэ казались ей нейтральными ёкаями. Их считали обманщиками, они могли причинить вред человеку, но у них не было такой жестокой репутации, как у многих других ёкаев. Ей стоило бы беспокоиться, если бы у кицунэ в лесу был бы не один хвост, это указывало на возраст и силу, по рассказам, но лиса не могла даже сбежать от они.

Кицунэ еще были посланниками Инари, Кунитсуками огня. Они называл лису отродьем Инари. Может, ей стоило тревожиться. Инари точно захочет смерти камигакари Аматэрасу, она может приказать ёкаю охотиться на нее. Если бы она была умнее, она бы не спасала кицунэ, хоть она и не планировала ничего насчет этого.

Она прикусила губу. Она спасла лисе жизнь, да, но она спасла ее первой. Когда они пришел за ней, она была парализована ужасом. Кицунэ прыгнула и укусила они. Это спасло ее, а Эми бросила лису умирать.

Нет. Она покачала головой, уткнувшись в ладони. Кицунэ убежала. Она не бросала ее. Ей ведь не нужно было бежать за лисой? Ёкай не знал, что она камигакари, но мог потом понять правду. Кицунэ мог не быть чудовищем, но оставался опасным ёкаем.

Она сильнее прикусила губу. В рубиновых глазах был разум. Хитрая улыбка. И кровь.

Нет, она ничего не могла сделать. Ёкаи опасны. Ей нельзя так рисковать.

Подняв голову, она убрала руки от подоконника. Она не могла рисковать, ее тело было нужно Аматэрасу живым и невредимым, а не испорченным ёкаем. Но она была в долгу перед кицунэ, а если все спланировать, то ей и не придется рисковать. Не придется сильно рисковать. У нее остались недели жизни, и она хотела за это время сделать что-то значительное, что-то личное, не ради службы Аматэрасу. Она могла отплатить долг и, может, спасти при этом жизнь.

С мрачной решимостью она встала, быстро заплела волосы, стянув их в тяжелый пучок и завязав. Она взяла белую хаори, сухую и лишь немного испачканную из-за падения с горы. Она спрятала блестящее черное перо в тетрадь, как закладку, и спрятала в угол шкафа. А потом она подошла к двери и отодвинула ее. Для плана кое-что требовалось.

Она была на кухне всего пару минут, когда на пороге появился Катсуо, хмурясь.

- Эми, разве ты не спала? Что ты делаешь?

Взглянув на него, она вытащила пачку свиных котлет и опустила в тряпичную сумку перед собой.

- Ах, Катсуо, вот ты где. Здесь есть аптечка?

В его голосе зазвучала тревога:

- Ты ранена? Что…

- Нет, я в порядке. Мне нужна аптечка. У нас есть?

- Да, но…

- Можешь захватить?

Он нахмурился сильнее и вышел из кухни. Она забрала остатки жареной рыбы, две бутылки воды и сложила в сумку. Он вернулся с белой пластиковой коробкой, она протянула сумку, чтобы он опустил ее туда. Он прищурился и медленно опустил аптечку к другим предметам.

- Что ты задумала, Эми?

- Мы, - сказала она с улыбкой, - пойдем прогуляемся.

- Прогуляемся?

- Ага.

- Куда? – он прошел за ней из кухни в коридор, а оттуда к выходу. – Каннуши Фуджимото сказал, что ты заперта в доме.

- Он и Нанако весь день будут в кабинете.

- Эми, - он остановился и скрестил руки, пока она обувалась. – Я не буду помогать тебе нарушать его правила. У нас будут проблемы.

Она выпрямилась и вскинула брови.

- Ты вроде говорил, что в следующий раз тебя нужно звать с собой.

Он скривился, пожалев, видимо, об обещании.

- Я так говорил, но моя работа – защищать тебя. Я не могу дать тебе уйти после случившегося утром.

- Вообще-то, - бодро сказала она, - ты не можешь меня остановить. Тебе нельзя меня касаться.

Его рот раскрылся.

- И тебе стоит пойти со мной, если ты хочешь меня защитить. Каннуши Фуджимото поймет, не переживай.

Он лишился дара речи. Эми улыбнулась, спустилась по ступенькам на дорожку, оставив его обуваться. Он догнал ее, когда она миновала северный угол дома, и пошел позади.

- Снова конюшня? – с тревогой спросил он. – Зачем мы туда идем? Думаю, лошадей тебе на сегодня хватило.

- Мы пойдем немного дальше, чем в конюшню.

- Дальше? Ты хочешь покинуть земли храма? С ума сошла?

- Я не сумасшедшая! – заявила она, веселье пропало, потому что она тоже не знала, в порядке ли ее голова. С каждым шагом от дома к горе она ощущала все больше тревоги. Чем она думала? Кицунэ не будет ждать на том же месте, а она не могла обыскивать тысячи миль леса из-за маленькой лисы. И она хотела помочь ёкаю? Разве он хотел этого? Лиса убежала.

Катсуо шел за ней в напряженной тишине, она подошла к конюшне, двинулась вдоль ограды загона. Она не удержалась и виновато посмотрела на поле, где паслись только три лошади. Минору часами обыскивал тропы, но Торнадо не нашли. Ему повезет, если его не найдет они.

Через десяток ярдов красные тории обозначили конец земель храма. Эми замерла перед ними и нервно сглотнула. Она была так занята, стараясь не упасть с коня, что не заметила в первый раз тут тории. В этот раз она по своей воле покидала защиту земель храма. Врата тории были отдельным, сильным барьером, окружавшим земли и мешавшим ёкаям с плохими намерениями войти.