Неизбежная реальность

— Бен, — я остановился и внимательно посмотрел на Наварро, — что ты скрыл? — сейчас со мной разговаривал не бета, а лучший друг, который волнуется и хочет узнать, что меня тревожит.

— Ему нужна Эмили, но я не знаю для чего, — выдавил я, а руки сами собой сжались в кулаки.

— Мы не дадим ему ее забрать, — Дом положил руку мне на плечо, — обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось.

— Да.

— Если что, я знаю, где тебя искать, — а затем развернулся и ушел, за что я был ему очень благодарен. Единственное мое желание сейчас — это оказаться около своей пары, а не тратить время на разговоры, и он это понял, как всегда понимал меня.

      Скинув с себя остатки одежды, я обратился и побежал, не обращая ни на что внимания. Холодные порывы воздуха били в лицо, возвращая контроль, а прохладная земля под лапами придавала уверенности.

      Через четверть часа я уже был около огромного стеклянного особняка, расположенного на окраине города. Обойдя его вокруг и убедившись, что, кроме меня, тут никого нет, я подошел к террасе, расположенной на втором этаже и ведущей в комнату Эмили, и одним легким прыжком запрыгнул на нее. Балконная дверь была приоткрыта, будто девушка ждала чьего-то появления, поэтому я, недолго думая, зашел в просторную комнату и, устроившись в тени, стал наблюдать за своей парой, которая мирно спала, уткнувшись носом в подушку.

***

ОТ АВТОРА

      Но волк не подозревал, что пришлось пережить его паре за те несколько часов, что прошли с того момента, как он оставил ее на пороге дома, что эта сильная девушка успела уже мысленно похоронить брата и распрощаться со своей жизнью. Он не знал об этом, в отличие от беловолосого демона, который сейчас находился снаружи и мастерски скрывал свое присутствие. Не знал, что сейчас он находится под прицелом бездонных черных глаз, оценивающих его.

ГЛАВА 4

ЭМИЛИ

«Зачем? Зачем он полетел? Это не может быть правдой! Мой брат не мог погибнуть! Не мог!!!»

      Я кинулась к сумке, которую бросила около входа, когда зашла в дом, и вытащила телефон. Гудки… он не отвечает… но телефон работает… значит, есть надежда. Рыдания не дают нормально дышать, чувствую, как задыхаюсь, все дело дрожит, а ноги будто онемели. По стене медленно опустилась на пол у входной двери, где стояла. Монотонный голос сообщает, что абонент находится вне зоны действия сети, и просит перезвонить позже. Набираю номер еще раз, опять гудки, опять надежда, которая разбивается о тот же запрограммированный компьютерный голос.

      Не знаю, сколько я просидела под дверью, тело ломит, истерика утихла, но слезы так и не закончились: тихо скатываются по щекам, оставляя за собой влажные дорожки, которые не успевают высыхать, потому что новая партия мелких капель подпитывает их. Ничего не вижу, будто все цвета выкачали, оставляя черно-белую реальность, в которой мне теперь придется жить. Без брата, без единственного понимающего и поддерживающего в любой момент человека. Без человека, чьи упорство и трудолюбие стимулировали меня на совершенствование себя и мира вокруг. Без лучшего друга, который всегда придет на помощь и укажет на ошибки. Без Итана.

      В душе пустота, огромная дыра, засосавшая все эмоции, а в ответ возвратившая невыносимую боль, нестерпимую душевную боль, с которой мне теперь придется не жить,

а существовать. Она не исчезнет, это все ложь. Притупится… со временем, но не исчезнет. Всегда будет сопровождать меня, как тень.

      Тело ноет, но я не могу подняться, сил не осталось, как и слез. Горло болит от долгих рыданий, хочу пить, нужно встать, но не могу заставить себя это сделать. Да и нет в этом смысла. Я умерла вместе с братом, меня больше нет, осталась лишь оболочка от юной позитивной девушки, когда-то имевшей все, что необходимо для долгой и беззаботной жизни.

      Смотрю на часы: прошло полтора часа с тех пор, как я услышала беспокойные и душераздирающие новости. Итан так и не ответил. Какое-то время назад его телефон окончательно выключился и стал перенаправлять меня на голосовую почту, – единственное место, где я теперь смогу услышать голос брата, как всегда серьезный, вселяющий уверенность.

      Повинуясь какому-то странному порыву, пошла на кухню и достала аптечку. Не знаю, что я пыталась найти, мне просто нужно было успокоиться, выпить валерьянку и уснуть. На глаза попалась белая коробочка пентобарбитала. Папа рассказывал, что после моего рождения у мамы было несколько нервных срывов, а потом началась бессонница, они обращались в разные клиники, но так и не смогли выяснить причину. Психологи, все как один, утверждали, что она сама по какой-то непонятной им причине не хотела открываться и скрывала правду, поэтому просто выписали снотворное, которое нужно принимать строго по рецепту. С тех пор прошло девятнадцать лет, и все эти годы лекарство нам было не нужно, но в аптечке неизменно лежит неоткрытая баночка белых маленьких таблеток, которая меняется ежегодно, на случай, если все повторится вновь. Недолго думая, я достала пластиковый контейнер и, взяв две капсулы, закинула их в рот, после чего запила водой прямо из кувшина, поэтому несколько упавших капель впитались в одежду, но мне было все равно.

      Я направилась в комнату, не удосужившись зайти в зал и выключить злосчастный телевизор, но у лестницы вновь остановилось: что-то не позволяло мне совершать дальнейшие шаги. Из глаз снова потекли слезы, непонятно откуда взявшиеся в организме, а разум помутнел. Развернувшись, я побежала на кухню и, схватив оставленную мной баночку, высыпала все содержимое в трясущуюся руку. Несколько таблеток упали на столешницу, какие-то на пол. Плевать! Закинув горсть в рот, вновь запила и направилась в зал, чтобы выключить никому не нужную технику. Но вместо этого запустила пультом прямо в экран, отчего тот разбился и, пару раз на прощание мигнув, потух, а раздражающий звук исчез.

      Я знала о побочных эффектах этих таблеток и знала, что, если принять запредельную дозу, смерть неизбежна. Но именно этого я сейчас и хотела. Моя душа онемела, больше не была способна воспринимать эмоции, ей было все равно, что сейчас происходит, все равно на последствия, все равно на людей, которых заденет мой поступок, на их чувства. Я просто потеряла брата, а вместе с ним и смысл жизни.

      Погасив во всем доме свет, зашла в свою комнату, глаза уже начинали слипаться, и все произошедшее ушло на задний план. Переодеваться было лень, хотелось только спать, поэтому, скинув с себя всю ненужную одежду на пол и оставшись в нижнем белье, я легла на кровать с чистыми простынями, которые за пару ночей еще не успели впитать мой запах, и укуталась в одеяло. Глаза закрылись, и весь мир погрузился в темноту.