Неизбежная реальность

«Эмили...»

— Эмили, — кто-то развернул меня и, взяв лицо в ладони, внимательно посмотрел в глаза, — что с тобой? Я тебя уже несколько минут зову, — мужчина, красивый, но с тем блондином не сравнится. Сознание постепенно начало возвращаться. Беннетт.

— Мне просто…, — я скинула его руки и перевела взгляд туда, где только что стоял беловолосый, но там никого не было, — показалось.

      По плотно сжатым губам поняла, что мне не поверили.

— Ты его знаешь? — голос напряженный, а в глазах ярость, перемешанная с волнением.

— Кого?

— Белобрысого, — презрение в голосе мужчины меня удивило, откуда такая неприязнь к незнакомому человеку? И тут страшная догадка пришла ко мне в голову: или они знакомы?

— Не знаю, — стараюсь говорить невозмутимо, — а ты?

      На долю секунды мне показалось, что на лице мужчины отразился страх, ничем не прикрытые ужас и злость, но лишь на долю секунды, потом все эмоции исчезли, и оно стало похоже на ледяную маску. А я постаралась убедить себя, что мне показалось.

— Нет. Идем к машине, я отвезу тебя домой.

      Подсознание в который раз за сегодня решило о себе напомнить, и в голове возникла мысль, что Беннетт что-то скрывает. Нет, он не соврал, когда сказал, что не знает его, но и не был до конца честен. Может, они и не знакомы, но вот о том, кто этот «белобрысый», мистер Коулман имеет представление.

      Успокоилась я, как и всегда, быстро: уже в машине меня посетила уверенность, доказывающая, что все, произошедшее пять минут назад, было игрой моего не совсем здорового воображения и заострять внимание на этом не стоит, а реакцию Беннетта на незнакомца можно обосновать каким-то личным противостоянием. К слову, к концу пути друг ректора тоже немного успокоился, и от него перестало веять арктическом холодом и злостью, но выглядел он все еще напряженно: об этом свидетельствовали руки, обильно обхватывающие руль, и плотно сжатая челюсть.

      Подъезжая к дому, мужчина остановился около моей машины, честно доставленной по нужному адресу, и, не заглушая двигатель, вышел, чтобы открыть для меня дверь. Так же молча мы поднялись на крыльцо. Я понимала, что должна что-то сказать, но все стандартные фразы вылетели из головы, а напряжение между нами не позволяло сконцентрироваться. В голове возникла мысль: а в какой момент все изменилось, и та близость, которую мы обрели, сидя в кафе, бесследно исчезла? Я пыталась убедить себя, что виноват тот странный блондин, и реакция на него, не только моя, но и Беннетта тоже. Но умом я понимала, что это ложь. Это сделала Я, когда, выйдя из кафе, решила для себя, что с таким человеком, как Он, меня может связывать только секс. Это Я его оттолкнула, пусть и подсознательно. Я и никто больше.

      И сейчас, стоя рядом с ним, понимала, что поступила правильно, но сердце, которое изначально реагировало на этого мужчину не так, как на всех остальных, было не согласно.

— Спасибо за вечер, — я смело взглянула на мужчину и медленно начала таять, утопая в пучине его лазурных глаз, — было…

      Но я не успела договорить, ведь Беннетт наклонился и прижался к моим губам в коротком, но страстном поцелуе. В одно мгновения все тело обдало жаром, а руки непроизвольно потянулись к мужчине, но он не позволил до себя дотронуться, перехватив их. А потом так же стремительно оторвался и впился взглядом, полным жажды и вожделения.

— Будь осторожна, — твердо произнес Беннетт и, развернувшись, подошел к своей машине, после чего сел в нее и уехал.

      Проводив взглядом удаляющуюся иномарку, я дотронулась до все еще пылающих губ и вспомнила реакцию тела на короткий поцелуй. Мысленно поблагодарила мужчину за то, что остановился, потому что иначе бы мы уже были на втором этаже, в моей спальне. Я не боялась близости, но все же не хотела, чтобы мой первый раз был с незнакомцем после единственного псевдосвидания.

      Зайдя в дом, я, как обычно, включила в гостиной новости на максимальную громкость и ушла в комнату переодеться, но следующие слова, произнесенные лживым, наигранно печальным и холодным голосом, заставили развернуться и подбежать к телевизору. На экране мелькали страшные кадры ночной съемки: горящие детали, пожарные, скорая помощь и очень много обожженных тел, от которых почти ничего не осталось, кроме костей.

— Сегодня в 16:43 произошла ужасная катастрофа, унесшая множество жизней… Boeing 747, вылетевший в 15:50 из Вашингтона в Сан-Франциско, разбился… Спасательные службы прибыли на место крушения сразу же… Все пассажиры и члены экипажа мертвы, выживших нет… — вещал бесстрастный женский голос, но я уже не слушала. Все тело будто окаменело, из глаз потекли слезы, а голове не давала покоя единственная мысль, которая не могла оказаться правдой, как бы я этого не хотела: «Пожалуйста, Итан должен был опоздать на чертов рейс!».

ГЛАВА 3 (БОНУС)

БЕННЕТТ

      Как только за поворотом скрылась дорога к дому Эмили, машина начала набирать скорость, запрещенную из-за сильно извилистой дороги и опасности столкновения. Но мне нужно было успокоиться и увести мысли подальше от девушки, которую я оставил в одиночестве около ее же дома, девушки, от одного взгляда на которую я начинаю сгорать от желания и перестаю себя контролировать. И в данный момент я был близок к тому, чтобы вернуться и закончить начатое, но, благо, остатки рассудка не позволяли мне этого сделать.

      Сейчас мой волк метался, словно в клетке, пытаясь выбраться наружу, чтобы вновь оказаться около своей пары и привязать ее к себе, силой, если придется. И только благодаря человеческой сущности, которая была сильнее, я удерживал себя от самой большой ошибки в жизни, напоминая, что она не такая, как я, — не животное — она человек, и она никогда не простит меня, если я возьму ее силой. Тогда моя жизнь, такая, как сейчас: быть близко и не иметь возможности прикоснуться, быть вынужденным ждать момента, когда она начнет мне доверять, чтобы рассказать правду о себе, — покажется мне сказкой, ведь иначе я могу просто лишиться ее, а значит и своего сердца и остаться бездушной оболочкой.

      Колоссальными усилиями, но я заставил себя не думать о ней и уехать, как можно дальше. Хотя единственное, чего я сейчас хотел, — это обратиться и пробежаться по лесу, поохотиться, почувствовать порывы холодного ветра, бьющего в лицо при каждом прыжке, и свободу, которую можно ощутить только в обличии волка. Но этого нельзя было делать, во всяком случае, пока мое желание обладать этой девушкой здесь и сейчас не уменьшится.