Грим (СИ)

Я совершал преступления, не отрицаю. Ради будущего, ради цели всей моей жизни, ради моего триумфа. Вам не постичь глубины моей задумки за те жалкие минуты, что я потратил на ее обсуждение с вами.

Я хочу напомнить о вашей собственной миссии Грима. Не является ли она доказательством моих слов? Зачем понадобилось создавать подобное существо, искоренять зло? Может, потому что его стало непосильно много?

И выбор на роль Грима. Серые люди, которые одинаковы склонны к добру и злу. Обезличенные, нейтральные, равнодушные. Их стало слишком много. Задумайтесь, мистер Малфой.

— Вы говорите о моей молодости. А вы тоже руководствовались высшим благом с младых лет, когда убили семьдесят семь человек, включая Сиэ?

Лицо Мастера потемнело, его глаза превратились в узкие щелки, а интонации голоса из увещевательных стали жесткими.

— Я был молод и страшно ошибся. За эту ошибку я расплачиваюсь всю жизнь, и ее исправлению посвящены мои труды. Но хватит, я достаточно развлек вас разговорами. У меня к вам деловое предложение.

Вы помогаете Гермионе достать Ключ, взамен я возвращаю живым и невредимым вашего отца.

Малфою показалось на мгновение, что из него выбили весь воздух. Мертвое сердце сжалось от боли. Они не могли узнать. Кроме отца у него нет никого в целом мире. Даже Гермиона теперь не его…

— Не может быть, вы не могли добраться до него!

— Тибет, монастырь Традрук. Не стоило оставлять на виду счета об оплате, когда живете с девушкой. Ей хватило ума сопоставить обрывки разговоров и понять, где вы прячете отца.

— Что с ним? Если с его головы упал…

— Оставьте пустые угрозы. Одно и то же, как я устал, — поморщившись, признался Мастер. — Я озвучил вам свои требования. Помогаете Гермионе, получаете отца и живёте с ним до конца света.

— Почему я? Неужели у вас мало слуг или, простите, последователей?

— Их много, но они не могут туда проникнуть. Город Тарбет, припоминаете?

— Не может быть, — Малфой переменился в лице. — Я поклялся, что никогда туда не вернусь.

— Клятвы приходится нарушать, — весело произнес Мастер. — В город могут попасть только члены Ордена, либо те, кто побывал там до появления Ключа. Последнее выявлено опытным путем, с помощью смотрителя маяка. Остальные смертные сгорают заживо, пытаясь преступить черту. Кристиан отправился в Тарбет около двух месяцев назад и пропал. Марсела обезумела, узнав о его пропаже. Других живых членов Ордена у нас не имеется, Гермиона стала нашим единственным вариантом.

Твой бравый жест в честь племянника, признаться, удивил меня. Хотя Гермиона настаивала, что данный вариант наиболее вероятен. Поэтому мы подкорректировали некоторые обстоятельства. С тобой шансы на успех выше вдвойне.

— Я беспомощен, без сил.

— Перед отправкой я позволю тебе восстановить силы. Не волнуйся, я пришлю самого отъявленного преступника. Если согласен, заключим Непреложный обет. Нет — я лично убью Люциуса Малфоя.

— Я согласен, — без колебаний ответил Малфой.

— Тогда пусть твоя возлюбленная будет нашим свидетелем.

Гермиона появилась спустя пару минут, склонила в почтении голову перед Мастером и весело произнесла:

— Я была уверена, что он согласится.

Гермиона подошла к ним и коснулась волшебной палочкой их сплетенных рук.

— Обещаешь ли ты, Драко, отправиться вместе с Гермионой и всячески помогать ей в поисках Ключа?

— Обещаю.

— Обещаешь ли в случае гибели Гермионы завершить ее миссию в Тарбете вместо нее?

На мгновение наступила тишина.

— Обещаю, — подтвердил Драко. — Обещаете ли вы, именуемый Мастером, в случае удачи вернуть мне отца живым и невредимым?

— Обещаю.

— Обещаете ли в случае моего пленения или исчезновения в Тарбете освободить Люциуса?

— Обещаю.

Лицо Гермионы осветила красная вспышка — последний язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплелся с первыми тремя, опутал стиснутые руки Мастера и Грима, словно огненная змея. Мастер слабо застонал, его кожа, та, что не была скрыта одеждой, слабо засветилась узором из красных меток — прочих Непреложных обетов, данным им и ему.

*

— Драко!

Полуявь-полусон. Дым изгибался в причудливые картины, одна из которых странно походила на лицо Бенедикта. Музыка, тихая, обволакивающая, оплетала душу, теребила, подстегивала, звала, обещая неземное блаженство.

— Я не могу удержать Зов надолго.

Вампирский зов? Блаженство.

— Тебе удалось выяснить? Давай же!

Музыка загремела в ушах сильнее. Она больше не звала — требовала. Подчиниться.

— Тарбет! Ключ в Тарбете. Я отправлюсь туда с Гермионой. Я…

Музыка оборвалась. Драко чувствовал себя несчастным, одиноким, покинутым, часть его души осталась с музыкой.

— Драко, — раздался голос Гермионы. — Пора.

========== 28 глава. Abyss of Madness ==========

I see the question in your eyes

And I can give you all the answers now.

We’re on the edge of night,

We’re in the dangerous flight

And we fall into the abyss of madness.

Hold on to me now.

Let me show you now

How it feels to be a part of me.

По твоим глазам я вижу у тебя есть вопрос.

И я могу дать тебе все ответы сейчас.

Мы на краю ночи,

Мы в опасном полёте,

Мы падаем в бездну безумия.

Держись за меня.

Позволь мне показать тебе,

Каково быть частью меня.

Smilin’man, Keniia — Abyss of Madness

На указателе висели две таблички. На первой значилось «г. Тарбет», на второй — «Собор святого Ренгвальда Оркнейского — 7 миль».

Дежавю.

Драко несколько долгих секунд глядел на него, ощущая, как призрачные нити Непреложного обета обжигают кожу, сдавливают горло в напоминании о магическом долге. Мастер напутствовал его со следующими словами: «Ты можешь попытаться нарушить клятву, ведь ты не боишься умереть. Но неизвестно, как поведет себя магия. Возможно, ты будешь бесконечно воскресать и умирать, наказанный за неисполнения обета».

— Я не чувствую никаких эмоций с твоей стороны, — тихо сообщил Драко Гермионе.

Она, копошась в своем рюкзаке, весело хмыкнула и соизволила объяснить:

— Татуировка. Последователям Мастера ставят татуировку, — Гермиона подняла волосы, собранные в хвост так, чтобы обнажить заднюю часть шеи. — Она защищает от эмпатии. А приближенным ставят еще одну на спине, напротив сердца — защита от одержимости демонической сущностью.

— У тебя и такая есть?

— Есть, — Гермиона взвалила на плечи рюкзак. — Повторим эксперимент с фотографией.

Драко взглянул на снимок в ее руке и узнал единственное их совместное фото, сделанное на праздновании тридцать первого дня рождения Рэя. Тогда они решили выбраться из их тайного логова и посетили не самый известный в Ирландии, но уютный магический паб «Голова вепря». Много ели, пили, веселились и единственный раз за многие месяцы разрешили себе наслаждаться жизнью. Штатный фотограф в пабе сделал несколько фотографий их компании и отдельно Драко с Гермионой по просьбе Рэя.

Очнувшись от собственных воспоминаний, Малфой снова взглянул на фотографию. Изображение больше не двигалось: люди на фотографии застыли, глядя друг на друга. Гермиона — весело и смущенно, а он сам — недоверчиво, будто не веря в собственное счастье.

— Я не знаю, что ждет нас там: инферналы или что похуже. У Кристиана был тот же набор: продукты, аптечка, оружие, огнемет. И он был опытнее. Но мы с тобой вдвоем чертовски удачливы.

— Поэтому ты рассказала о моем отце, чтобы я пошел за тобой.

— Ох, ты что, обижен? Меня попросил Мастер, — объяснила Гермиона как что-то само собой разумеющееся.

— А Кристиана он не боялся отправлять? Ценный носитель сердца для рокового ритуала.