Грим (СИ)

– Вам нужны еще доказательства, Гермиона?

За ее спиной стоял доктор Матиас, позади него полицейские и санитары.

– Как вы нашли меня?

– Вы не в первый раз бьете эту стену. Еще до первой госпитализации родители вместе с полицией ловили вас здесь или на Бридж-роуд, где в ваших фантазиях находится вход в больницу Святого Мунго. Туда тоже был послан патруль после вашего побега. Вы можете быть рады, что вам не предъявят обвинение в убийстве – Алекс жив, но тяжело ранен. Ваша рыжеволосая подруга рассказала нам о недопустимых действиях Алекса, полиция будет проводить расследование, и его накажут по всей строгости закона.

– Я не рада, – тихо сказала Гермиона, прислонившись к той самой стене.

«Пусть лучше сдохнет», – безразлично подумала Гермиона.

– Теперь вы верите, что выдумали свой мир?

Гермиона смотрела на доктора Матиаса и видела, как рассыпается осколками ее волшебный Лондон.

– Верю, – выдохнула она.

Багровая пелена застелила ее глаза.

*

Пытки длились много часов. Малфоя мутило от многочасового копания в крови и внутренностях вампира. От криков болела голова. Но он медленно добивался своей цели: нерушимая извне блокировка на сознании вампира медленно подтачивалась изнутри.

– Может, для разнообразия поговорим? – предложил Драко, медленно, с удовольствием трансформируя когти обратно в человеческие пальцы. – Исцеляться ты начнешь нескоро, Бенедикт нашел ту специальную траву. Столько сил угрохал для тебя. Жаль, Круциатус тебя почти не берет.

Вампир смотрел на него, приоткрыв единственный глаз. Драко не ощущал его эмоций, но интуиция подсказывала их содержание. В глазах вампира боль и безумие смешались в единую тугую спираль, но ненависть еще теплилась в нем, поддерживаемая сознанием.

Драко задумывался, а был ли прав Дамблдор, утверждая, что нет ничего сильнее любви.

– Гермиона нужна, чтобы достать ключ, – выплюнул он.

Серебряная молния поразила тело вампира. Как и Янус Маккинси, вампир погиб, не исполнив Непреложный обет.

========== 27 глава. The Killing Moon ==========

Краткое содержание предыдущих глав: Гермиона и Марсела были похищены. В процессе расследования Драко и Рей отправились на остров в Карибском море. Драко встречает призрака Сиэ, которая рассказывает об убийстве 77 человек Роланом Вандернотом в ходе своих экспериментов.

Под пытками один из сообщников Вандернота признается, что Гермиона нужна им для того, чтобы достать Ключ.

Under blue moon I saw you

So soon you’ll take me

Up in your arms

Too late to beg you or cancel it

Though I know it must be the killing time

Unwillingly mine

Fate

Up against your will

Through the thick and thin

He will wait until

You give yourself to him

Под голубой луной впервые я встретил тебя -

И уже скоро я буду лежать

В твоих объятиях:

Слишком поздно, чтобы просить тебя о чем-то или пробовать отказаться -

Ибо я знаю, что грядет мой смертный час -

Против моей воли.

Рок

Против твоей воли.

Сквозь огонь и воду -

Он будет ждать, пока

Ты не препоручишь себя ему.

Echo and the Bunnymen — The Killing Moon

Холод.

Холодный ветер проникал сквозь тонкую ткань рубашки, пробирая до самых костей. Но Драко не делал попыток вернуться в комнату, где жарко горел натопленный камин и остывал нетронутый ужин. Холод помогал заглушить ярость, помогал не сорваться.

Рэй решил прекратить поиски Гермионы.

В голове всплыли его слова:

— Драко, прошел месяц. Бенедикт бросил на их поиск лучших людей. Ни единого следа, ни единой зацепки. У нас нет резервов искать ее вечно, тем более, когда судьба мира на кону. Нам не хватает людей. Ты отошел от дел Ордена и появляешься, только когда тебя надо подлатать после очередного кровавого эпизода. У них в руках Марсела. И, как не прискорбно, она все время была на их стороне.

— Я знаю, что вы расспросили Анхелу. И, Мерлин, узнали, что Кристиан был предателем, а «похищение провидицы» было побегом к любимому. Уверен, Анхелу они не тронули, чтобы поглумиться над нами. Хотя нет, над тобой. Великий магистр Ордена, члены которого либо мрут, как крысы, либо сбегают к врагу.

— Сволочь. Какая же ты сволочь! — выкрикнул Рэй. — Они знают, где ключ. И если мир еще не рушится, они его не достали. Значит, Гермиона стала расходным материалом!

Отирая кровь с рассеченной скулы, Драко поморщился, ловя взглядом в зеркале застывшую фигуру Бенедикта. Постепенно зеркальная поверхность покрылась тончайшей морозной паутиной, скрывая вампира, и задышала потусторонним холодом. Малфой отложил зеркало, отстраненно отмечая прогрессирующее возрастание силы.

Потусторонний холод зеркала пробирал. Но внутри души Грима было ещё холоднее.

У Малфоя остался единственный козырь, который он мог разыграть, пока не поздно.

«Если не поздно», — отметил он про себя.

Разыграть его означало пойти против всех: Рэя, Ордена, всего мира. Ему надо только решиться на последний отчаянный шаг…

— Гримы не чувствительны к холоду? — вежливый голос вывел Драко из раздумий.

На балконе появился Бенедикт, в его зубах тлел зажженный огонек сигареты.

— Нет.

— Ты расквасил Рэю нос, если тебя это утешит.

— Не утешит. Я едва сдержался, чтобы не раздробить ему череп, — отрывисто произнес Малфой. — Сила растет, мне с трудом удается обуздать ее. Но бывают моменты, когда ее голос бьется набатом в моей голове, и мне кажется, я взорвусь, если не выплесну ее наружу.

— Рэю повезло, — флегматично произнес Бенедикт, зажигая новую сигарету. — Но я считаю, что он прав. На твоем месте я бы стал мстить. Это поможет заглушить боль. Лишь заглушит, но дышать станет легче.

Малфой взглянул на вампира, небритого мужика в кожаной одежде с вечной сигаретой в зубах. Бенедикт отдавал предпочтение магловской культуре во всем, начиная с кожаных нарядов и заканчивая музыкой, состоящей из депрессивных завываний. На работе вампир любил прикинуться вечно сонным ленивым парнем, тем самым вводя в заблуждение большинство начальников в Министерстве. Несмотря на созданный образ, Бенедикт в мгновение ока мог превратиться и в палача, и в истязателя, и в судью с собственным кодексом, что сближало их с Драко. Но их общей болезненной страстью была жажда крови. Вечная, неутолимая для Бенедикта, скрытая, подспудная — у Драко.

Они не стали друзьями, но иногда Драко был ближе Бенедикт с его раздражающими магловскими замашками, чем старый друг Рэй, который под грузом свалившейся на его плечи ответственности медленно изменял своим когда-то нерушимым принципам.

— Сколько тебе лет?

— Триста двадцать семь, — с усмешкой ответил Бенедикт. — Жизнь вампира длинна, и приходится расплачиваться не только жаждой крови, но и созерцанием смерти близких тебе людей. Не все соглашаются стать вампирами, чтобы вечность коротать с тобой. Поэтому ищешь «семью» среди подобных, чтобы не видеть неизбежного падения смертных возлюбленных в могилу.

Вампира сложнее убить, чем мага или магла, но возможно. И единственное, что остается, — месть. А после — воспоминания о совершенной мести. Тот, кто сказал, что месть сладка, он знал, о чем говорит.

— Если бы здесь сейчас была Гермиона, она немедленно бы опровергла твои утверждения.

— Но ее нет, — заметив выражение лица Драко, Бенедикт поспешил добавить: — Я не утверждаю, что ее больше не существует. И лучше тебе обернуть свой гнев не на меня, а на тех, кто этого действительно заслуживает. Мы поймали одного сообщника. Не без твоей помощи, кстати.

— О ком ты?