Лунный охотник (СИ)

— Ты знала, кому грозишь…- прошелестела в ответ Хэлен и молниеносно обернулась к Штефану. Он стоял на краю границы паутины, глаза его почернели и поглощали слепящий свет пламени, что подбиралось все ближе к центру.

— Делай, что дОлжно! — рык рвался из волчьего горла.

И мгновения слились в одно, замерли послушно у ног. Два взмаха тонкой ладони, и вот уже рассыпались люди, выпутываясь из тисков. Никто не стоит между палачом и жертвой. Она помнила, как убила Брая, помнила, как убила ведьму и ищеек в подземелье, но сейчас не хотелось марать руки, и оплавленные сталью пальцы обвились вокруг головы веретенницы, которая всеми своими шестью конечностями вцепилась в Серебряную Госпожу. Когти ее не причинили вреда, лишь жалобно скрипнули о сталь. Хэлен сжала пальцами виски паучихи, лицом приблизившись к уродливому лицу, с искаженными, нечеловеческими чертами. Одно резкое движение и громкий хруст позвоночника слился со звуками пожара. Грудой падали паучиха рухнула на асфальт, разметав все свои суставчатые руки. Брезгливо переступив через тело, Хэлен подошла к Волку. Ее слегка потряхивало, то ли от омерзения, то ли от того, что она впервые приняла посмертные дар отобранной жизни. Кажется сила вливалась в нее через кожу, вместе с дыханием и жаром огня. Волк осторожно опустил ладони ни ее плечи:

— Так и должно быть, Хэлен. Так и должно быть, — голос его мягко струился, заглушая рев пожара, звуки далеких выстрелов, укрощая серебряный дикий огонь в глазах девушки.

— Мне страшно, Штеф…- наконец, она немного пришла в себя, прижалась лбом к его плечу.

— Я знаю. Я тебя остановлю, если ты…

— Если я совсем слечу с катушек..? — усмехнулась Хэлен и подняла на него глаза.

— Да. На первых порах бывает сложно остановиться. Кровь, сила, смерть — тот еще наркотик.

— Спасибо…Мне кажется, нам надо идти к церкви, — она не сомневалась в своем предчувствии, что-то влекло ее, тянуло туда, где над землей распростерся скромный, почти незаметный крест.

Штефан ничего не ответил, лишь улыбнулся спокойно и уверенно.

Людей по дороге им попалась не много. Те кто был жив, бежали ничего не видя и не понимая. Безумие и страх охватили город.

До церкви оказалось рукой подать. Невысокая, старинная, она приютилась рядом со зданием универсального магазина и небольшим фонтаном. Двери были распахнуты, и на гладкие ступени хлестал пенный алый поток.

— Это что, кровь? — оторопела Хэлен.

— Это вино…- Штефан тоже был озадачен.

Покачиваясь и икая, на паперти показался долговязый и очень худой мужчина в рясе. Белый воротничок перекосился и повис дряблым несвежим лоскутом.

— Дети мои, наступил конец света, но я ничем не могу вам помочь! Бегите отсюда… Бегите хоть куда-нибудь, ибо Бог больше не защищает нас. Бога больше нет. Или никогда и не было… — обронил святой отец, взмахнув в воздухе чашей для причастия. Из чаши выплеснулось вино. Он смотрел на Хэлен и Штефана, остановившихся у церковного всхода, и плакал.

— Святой отец, что произошло? — негромко спросила Хэлен.

— Все в пустую…Какой смысл служить тому, кто бросает своих детей прямо в жадную пасть? — он опустился на ступени, вино обтекало его с обоих сторон, впитывалось в рясу, — В доме божьем теперь убивают…

— Кто там сейчас? и почему вас не тронули? — сурово и быстро спросил Волк.

— Я не знаю, кто это. С виду похожи на людей, а на деле…, а меня им не надо. Я для них непривлекателен, — совсем обессилел священник и выронил чашу из рук. С громким жалобным звоном она покатилась по ступеням на камни мостовой.

— Ты со мной? — Хэлен не сомневалась в своем Волке и спросила просто для того, чтобы заглушить этот невыносимый дребезжащий звук.

— Конечно. Но я пойду первым на этот раз, — вся фигура Волка насторожилась и подобралась. Он знал, что паучиха не была серьезным противником для Хэлен, но сейчас угроза была неизвестной.

— Как скажешь.

Сильный запах алкоголя почти заглушал металлический запах крови. Волк не таился, не крался — шел спокойно. Обогнув расколотую бочку из-под вина, он открыл внутреннюю дверь в церковь. Внутри оказалось пятеро мужчин, которые вольготно расположились вокруг алтаря.

— А это еще кто? — выкрикнул слегка хмельной голос.

— У нас гости!!!

Все пятеро были словно бы немного не в себе, двигались быстро, но резко, смеялись истерично и слишком громко. Хэлен осторожно двигалась следом за Штефаном, огибая разбросанные по полу скамьи.

Из-за алтаря вышел шестой — невысокого роста, странно и не по размеру одетый, в огромной шляпе. Каждый его шаг словно бы бросал сутулое тело к земле — он сильно хромал на обе ноги.

— Да к нам пожаловал Волк! Вот уж кого нам не хватало…- голос коротышки был неприятно звонким, наигранно веселым, — Вот уж кто понимает в женской красоте! Присоединяйся к нашей веселой компании, Варг!

Штефан остановился, не дойдя до алтаря несколько шагов. Совсем рядом, у первой скамьи, вповалку лежало несколько молодых девушек и девочек лет шести. Волк только взглянул на них — было ясно, что все мертвы.

— Немного же вы можете предложить мне, — усмехнулся он и развернулся вполоборота, пропуская Хэлен вперед.

— Это только начало! — осклабился один из мужчин, заметив за спиной Волка девушку, — мы решили, что будем всякий раз пробовать новых девок.

— А этих зачем убили? — прохладно спросил Волк.

— А ты своих зачем убиваешь? — ядовито осведомился коротышка, вперившись взглядом в Хэлен.

— От разочарования…- совершенно спокойно ответил Штефан, — Хэлен, ты в порядке? — он приопустил голову и заглянул в лицо своей женщины, которая безотрывно смотрела на распростертое на полу тело девочки в разорванной пижаме. Вся она была в крови, одна рука заломлена под неправильным углом.

— Я? — и тихий голос коснулся купола церкви, — Разумеется. Не мог бы ты оставить нас одних, Штефан? Я хочу лично поговорить с этими господами…

— Ого!, а дамочка-то с претензиями! — загоготали обезумевшие мужчины.

— Уверена?

— Да. И не забудь закрыть за собой дверь, — Хэлен одним плавным движением скользнула к своему мужу, прижалась всем телом, словно обещая ему нечто, прося разрешения.

— Развлекайся…- пророкотал он в ответ, подавив желание.

Ему не хотелось уходить, хотелось видеть, как безумие и жажда крови овладеет этой маленькой женщиной целиком, как забудет она о самоконтроле и правилах человеческой морали. Но если она так просит, разве можно отказать? Он аккуратно затворил за собой дверь и опустил массивный засов на свое место. Никто не выйдет оттуда, пока Хэлен не закончит с насильниками. К насильникам у нее свои счета.

Вино уже стекло по каменным ступеням, оставив после себя лишь едва уловимый запах винограда. Святой отец все еще сидел на паперти, понуро уронив голову на руки. Ничего не говоря, Волк опустился рядом с ним.

— А где ваша спутница? — язык плохо его слушался и священник старательно выговаривал каждое слово.

— Убивает ваших соплеменников. И еще одного беса, — Штефан стряхнул с джинсов пыль.

— Вы серьезно сейчас? — не поверил тот.

— Вполне.

— И она сможет? Вы не беспокоитесь за нее? А что если с ней сделают то же, что и с остальными? — в бесцветных глазах священника не было ни интереса, ни ужаса.

— Не сделают. Она дочь двух Богов и ей сейчас не то что пятерых, пяти тысяч будет мало, чтобы погасить бешенство и отвращение к вам.

— Дочь Богов..- эхом отозвался мужчина, — Нет никаких богов. Все это бред.

— То, что твой Бог не спешит к вам на помощь, не означает, что все таковы.

Из-за двери послышался глухой удар. Кто-то в отчаянии бил в нее, пытаясь вырваться.

— Откройте, откройте! — вопили оттуда в истерике, захлебываясь.

Штефан даже головы не повернул на звук.

— Это она их так? — выкатил глаза священник.

— Да…- улыбался Волк. Он слышал не только удары в дверь. Он слышал как становится там, в церкви, все меньше жизней, он слышал, как льется кровь на пол, как быстро стучит сердце Хэлен, как она произносит сквозь зубы ласковые, пропитанные ядом слова, внушая жертвам еще больший ужас. Настоящая дочь своего отца, который словами убивал, не используя ни ножа, ни другого оружия. Ласковая его девочка забыла сейчас, что такое милосердие. Она с удовольствием и не спеша настигала людей одного за другим, заглядывала в глаза, чтобы насладиться моментом, проникала в человеческие тела своими стальными пальцами, разрывая их на части.