Лунный охотник (СИ)

Они так и лежали, вжавшись друг в друга, влажные от пота, ослабевшие, уставшие. Волк слушал неровное еще дыхание Хэлен и старался не думать, что он повторил бы все с самого начала прямо сейчас.

— Тебе, все-таки, придется объяснить мне, зачем тебе такой большой хвост, — лениво потянулась под ним Хэлен, пытаясь высвободить придавленную руку.

— М-м-м-м, — невнятно ответил он, не желая облекать мысли в слова.

— Пойдем, съедим что-нибудь? — уже настойчивей трепыхнулась Хэлен.

— Не мешай мне, женщина! У меня, между прочим, только что был первый человеческий секс. А ты тут с глупостями пристаешь…- со смехом в голосе проворчал Волк.

— Боги…и долго ты будешь это осмысливать? Лучше, сходим поедим, а потом повторим, для закрепления успеха! — хихикнула девушка.

— М-м-м. Я согласен, — соблаговолил ответить он и успел поцеловать Хэлен, прежде чем она смогла сказать какую-нибудь колкость.

====== Глава 13. ======

Они сидели на каменном парапете смотровой башни, упершейся в черно-звездное небо. Оба болтали ногами в пропасти, слушали дыхание ночи.

— Не понимаю, почему ты все еще приходишь тайком, раз Змей тебя уже давно спалил? — Лана оглянулась на Блудницу, что стояла тихонько за их спинами.

— Не хочу с ним разговаривать, здороваться. Он здесь хозяин, а я, вроде как, гость, — поморщился Тир, блеснув в темноте зубами.

Лана вздохнула. Противоречивые отношения отца и сына здорово ей надоели за прошедшее время. При чем, странным ей казался именно тот факт, что Змей воспринимал довольно спокойно и с пониманием желание Тира его убить.

— От наших новостей нет?

— Нет, — Лана знала, что Тир обеспокоен, но старается не подавать виду.

— И куда он их увел, если даже духи Змею не стучат? — он злился, но и радовался тому, что никто не может найти беглецов.

— Послушай, в моем мире, там где жили Варги, даже духи не селились. Так, может, он увел их к себе домой? — эта мысль давно уже вертелась в голове у Ланы, но высказывать ее она не спешила — не хотела быть высмеянной.

— Хорошо, если так, — Тир даже слегка приободрился, — Тебе не скучно здесь?

— Нет. Змей радушный хозяин, да и спарринг-партнер он просто великолепный. Вот Кочерыжке тут тоскливо, по-моему. Слоняется по замку все дни, оружие чистит, вздыхает тяжело.

— Это у него из-за женщин…- отмахнулся Тир. По его мнению, все переживания Ода не стоили и выеденного яйца.

— Нет тут женщин, — фыркнула Лана.

— В том-то и дело, что нет. Отпустите его погулять. Вернется как новенький и с больной головой.

— А тебе всё шуточки, — разозлилась девушка.

Тир молчал. Тонкие пальцы нервно постукивали по шершавой каменной корке.

— Как твоя рука? — вдруг обернулся он.

— А что с ней? — сразу как-то и не догадалась Лана.

— Не зажила еще? — он упорно всматривался ей в глаза, нахмурившись.

— Нет, — отрезала она, — Что за вопросы, вообще, такие?

— Обычные вопросы! Ты мне друг? Вот скажи на милость… — начал злиться и Темный Властелин.

— Друг? ..Ты это серьезно сейчас, или просто поиздеваться хочется перед сном, чтобы настроение поднять?

— Не злись, — он уже примирительно улыбался. Лана посмотрела-посмотрела и решила, что похож он сейчас на Питера Пена. Такая же чертовщинка в лице, раскосые глазищи, тонкое лицо. И летает…

— А ты не зли меня своими «внезапными» вопросами. Что делать-то будем?

— Ты тут останешься. А я вернусь на Звездный Путь и продолжу. Скажи вот мне, ты по дому не скучаешь? — опять он перекинулся с одной темы на другую, в надежде застать ее врасплох.

— Да нет там уже никакого дома. Дракон разрушил все, что мог, — сказала она и сама не поверила, что сболтнула лишнее.

— Знаешь что?! — с неожиданной злостью взглянул на нее Тир, — Хочешь все забыть — хватит эту язву на руке взращивать! Дай сюда руку! — в черных глазах бурлил гнев.

— Да тебе-то что за дело? О своем душевном спокойствии беспокойся! — фыркнула Лана и, развернувшись, спрыгнула с парапета.

Она летела вниз по лестнице, бормоча себе под нос злые, не похожие на нее слова, эхо их приумножало. Тир бежал следом.

— Постой! Постой! Я просто хочу освободить тебя! Как ты не понимаешь?

Они выскочили в прохладный сумрак двора. Лана остановилась, пробежав пару шагов, обернулась. На лице бледнела горестная улыбка.

— Не надо этого, Тир. Не делай этого со мной. Ты…не понимаешь ведь. Ну вылечишь ты меня, снова я научусь чувствовать так, как люди. И тогда ты захочешь убить. Захочешь…я знаю.

— А что если не захочу? — он стоял рядом, невысокий, волосы слегка мерцают во тьме, не глаза, а провалы, где нет места даже осколкам света.

— Хочешь проверить? — Лане было больно. Она не ожидала такого предательства. Зачем копаться у нее в душе, пытаться что-то там залатать, исправить? Да и для чего? Чтобы просто увидеть — получится или нет?

— И ты спрашиваешь, друзья ли мы? Нет, Зверь, мы не друзья. Найди себе другую девочку для битья. Я в эти игры уже наигралась, — она отступила, чувствуя, что еще немного и голос начнет ей изменять. Да как он мог? Сделать ее снова уязвимой для всего и всех и в первую очередь — для него. А потом что? Будет терзать сперва словами, мыслями, поступками, а уж когда натешится, возьмет в руки нож?

Девушка развернулась и почти побежала к главному входу. Надо было быстрей укрыться от него, а завтра… Завтра можно уйти. Все равно — куда. Не имеет значения. Монстры есть везде, везде есть работа. Но там не будет Зверя, который хочет поиграть.

— Да подожди ты! — Тир схватил острыми своими пальцами рукав ветровки чуть повыше запястья.

— Оставь ее, сын, — властно прозвенело из ближайшей тени.

Змей вышел на ладонь мощеного двора. Во всей его осанке, повороте головы, звуках голоса слышалось незыблемое спокойствие. Тир замер, опустив руку.

— Ты уж не от меня ли решил ее защищать? — ядом плеснули черные глаза, обращенные на отца.

— А стоит? — Змей больше не двигался и даже не смотрел в сторону Ланы, которая отошла к главному входу и только сейчас обернулась, оценивая, не пора ли вмешаться в ссору отца и сына.

— Тебе стоит поменьше встревать в чужие дела! — прошипел в бешенстве Тир и посмотрел на Охотницу, — Я не хочу тебе зла!

Развернулся и помчался к Блуднице, перемахивая через три ступени, кляня все на свете.

Лана со вздохом подошла к Змею.

— Он думает, у него получится вернуть мне то, что забрал Дракон.

Оба они смотрели вслед растворившемуся во тьме юноше.

— Ты боишься стать уязвимой перед ним?

— Я боюсь, что когда он захочет меня убить, я сделаю это первая. Как только он увидит, что может причинить мне боль, не сможет перебороть искушения попробовать ее на вкус.

— А разве сейчас тебе не больно? — хмыкнул Змей и с мягким хлопком невидимых крыльев исчез.

Волк проснулся от того, что Хэлен вздрогнула во сне. Он всмотрелся в лицо спящей.

— Хэлен, — позвал осторожно, стараясь не разбудить.

Тень, набежавшая на ее лицо, отступила, разгладив складку отчаяния и страха на лбу. Девушка расслабилась, дыхание ее выровнялось.

— Так-то лучше, — тихо хмыкнул Волк и лег обратно, подтянув одеяло повыше. Солнце уже запрыгнуло приставучим котом к ним на кровать, жалось теплым боком к ногам, но боялось подойти поближе.

Было уже около полудня, но дом спал, как зачарованный. Спокойствие утра не нарушали ни шаги, ни голоса. Нуара, судя по всему, уже нашла, чем себя занять, и не стала мешать родителям. Он не беспокоился за девочку. За те часы, что они провели вместе, наводя порядок в доме и его территории, мужчина многое узнал о том, что беспокоит малышку. Тот случай в конюшне многому ее научил и хорошенько напугал. Если она и отойдет от дома, то недалеко в лес, или к Кристофу, а все это располагается на его земле.

Волк с нетерпением ждал, когда же Хэлен проснется. Что скажет? Пойдет ли на попятную? Смутится? Он чувствовал себя победителем сейчас, но победа эта была пока неполной. Оставался еще некий момент неопределенности. Ведь он отлично знал, что ночь — совершенно особенное время, тем более, если ночью идет дождь. В это время чужую душу очень легко смутить, обмануть, заставить чувствовать и делать такие вещи, от которых по утру хочется отказаться. Он и сам этой ночью чувствовал себя потерянным для всего мира, украденным, поверженным. Смятение таилось на дне его души от того, что Волк знал, КТО победил этой ночью, а кто покорился. Но мысль эта казалась абсурдной, лишенной смысла. Разве может Волк проиграть женщине? Он все сделал, чтобы она попалась в капкан его слов и поступков, голоса и взглядов, но результат поразил его самого. Где-то посреди этой ночи, когда деревья стонали под напором ветра и воды, а любовники совсем потерялись во тьме и друг друге, захваченные врасплох тем, что происходит с ними, вот тогда-то и забыл Волк, что всего лишь хотел отобрать женщину у Человека, который запер его, замуровал в себе. В тот момент он захотел, чтобы никогда не приходил рассвет, чтобы вода затопила весь мир, оставив их вдвоем уже навсегда.