Отравленная роза (СИ)

Простые объятия, они успокаивают, а поцелуй не горячит, он просто приятен. Больше нет того постоянного желания плоти и похоть не произрастает от прикосновений ее губ. Это следующая, опасная стадия отношений, которой Люциус боялся как огня, но вступить на порог запретного оказалось так легко и приятно…. Просто вместе…

— Зачем ты пришел в мой дом? — раздраженно кинул хозяин поместья, не здороваясь. — Тебя разыскивают все авроры Британии.

Люциус сам послал за ним после присланного письма, конечно, Кэрри был предупрежден о том, что за Долоховым может быть хвост. Не опасно, но нужно показать раздражение, неприязнь. Преступник, сбежавший с кучкой Пожирателей из Азкабана несколько месяцев назад, рано или поздно должен был появиться. Его мучили вопросы.

— Если бы тебя заметили…

— Боишься подмочить свою репутацию, Малфой? — с напором спросил гость. — Твой домовой эльф был осторожен.

Этот мужлан никогда не отличался манерами и чувством этики, и с ним приходилось вести себя отчужденно.

— Не понимаю о чём ты? — спокойно произнес Люциус, отпивая чай из чашки, не предложив гостю и стакан воды.

— Кто эта женщина? Куда, черт подери, подевался Амикус в ту ночь? Что-то мне подсказывает, что его там и вовсе не было, — как будто уличая собеседника во лжи, сказал он.

— Кого не было? — раздался голос из полыхающего камина.

Через секунду в кабинет вошел вышеупомянутый объект обсуждений.

— Амикус, ты-то мне и нужен, — неприветливо произнес гость.

Аллегра совершенно не возмутилась нападкам, вполне ожидаемо от дотошного Антонина, который в любую дырку без Веритасерума залезет. Подозрительность вызывает подозрительность. Они были готовы принять гостя.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — монотонно сказала Аллегра, опуская слова приветствий

Пожиратели обычно не вмешиваются в дела друг друга вне стен мрачного замка, но бывают исключения…

— Итак, мне нужны ответы.

— Я не понимаю, цель твоего визита, Антонин, — с ухмылкой продолжил Люциус, сверля его глазами.

— Прекрати ерничать. Кто была та женщина? — он перевел глаза в сторону Кэрроу. — И где был ты?

— Неужели тебя это так сильно волнует? — равнодушно произнесла она в ответ.

Долохов злобно ухмыльнулся. Его непослушные волосы, прилипшие ко лбу, дополняли образ маньяка.

— Это не твое дело, ты это прекрасно понимаешь, — вступил Люциус, пресекая попытки Антонина, вставить слово. — Ты пришел сюда в надежде получить ответы, что ж, ты уйдешь ни с чем.

Лицо Аллегры выразило самодовольство. Не ясно, почему странная личность, засветившаяся в министерстве, так интересует не самого из адекватных слуг Темного Лорда.

— Черт подери, Люциус, погибла Алекто! — он снова повернулся к Аллегре. — Погибла твоя сестра, Амикус, я должен знать ради чего она лишилась жизни!

Так вот в чем дело, пресловутые чувства. Им было весело в Азкабане долгие четырнадцать лет.

— Этого не исправить, Антонин, меня интересует, ты спрашивал у Лорда?

На очередную холодную фразу, лицо Долохова приобрело окрас гнева, он готов был крушить все попавшееся под руку.

— Он не ответил.

— Тогда чего ты хочешь от нас? Ты смеешь спрашивать, после отказа Лорда, не суй нос не в свое дело, Антонин.

— Что вы забыли в министерстве, это все из-за Пророчества?

Люциус и Аллегра насторожились. Откуда Долохов знает о Пророчестве? В это посвящены не слишком много людей — только самые приближенные осведомлены, кроме аристократов, это Белла, Братья Лестренджи, и Люциус мог предположить, что Снейп мог догадаться о планах Темного Лорда, так как он много лет назад передал часть Пророчества, но никак не этот тип.

— Аккуратнее, ты сильно рискуешь, говоря о таких вещах, — угрожающе процедил Люциус.

— Как видишь, я в курсе, ты всё можешь рассказать.

— А, так тебе не терпится вступить в ближний круг? — с усмешкой спросила Аллегра, улавливая смысл разговора.

Она подавила желание рассмеяться в лицо этому неотесанному простофиле, решившему, что он всех провел. Все оказалось так просто, преступника мучает не смерть Алекто, а именно это. Банально.

— Ты можешь не рассчитывать на место под солнцем, — усмехнулся Малфой и просто указал тому на дверь.

Этот непонятный разговор лишний раз доказал насколько близко находятся Люциус и Аллегра к Темному Лорду. Долохов может и был непревзойденным наемником, однако участвовал только в практических заданиях, за неимением мозгов. Зверь. Хозяин очень ловко использует его жестокость по назначению, не более того. Отчего Антонин решил, что у него есть шансы подняться по лестнице статуса? Самонадеянность? — возможно, вот только этим делу не помочь. Он зарекомендовал себя в иной сфере, и для другой работы попросту непригоден. А Белла… Несмотря на неприязнь к ведьме и её некоторое сумасшествие, Белла могла быть полезной, если бы не статус беглой преступницы. Но положение в мире скоро изменится, и ей не придется прятаться.

На смену отдыху пришло новое задание…

Супруга надменно смотрела на мужа, понимая, что она принесла пользу. Взгляд выражал полную власть над ситуацией, превосходство. Люциус очень сильно пожалел о том, что поссорился с ней. Не разговаривали друг с другом около двух месяцев. Величайшая глупость создателя — женское упрямство, да и мужское тоже. Хотя с его стороны это было удобное время, когда не беспокоили женские истерики и постоянное напоминание о себе. Сейчас придется поступиться собственной гордостью, потому что Нарцисса невольно оказалась прямой участницей последнего задания и требовала к себе внимания.

Домовой эльф Кикимер, принадлежащий семейству Блэков, появился на пороге Малфой-мэнора в состоянии боевой готовности служить представительнице рода еще перед Рождеством. Существо восприняло ярость предыдущего хозяина, как приказ покинуть дом и пришло к человеку, которого уважал. Поведал о главном: теперь стало известно, что самым близким человеком для Гарри Поттера являлся его крестный. Лорд недолго думал, как использовать информацию. Мальчишку удастся заманить в Министерство магии завтра. А Кикимер с обожанием смотрел на чету Малфоев, выслушивая приказ.

Всё было готово…

— Возьми его и отдай мне... ну же, бери... я не могу до него дотронуться... зато ты можешь...

Я не шевельнулась, лежа на каменном полу мрачного средневекового замка, я была наедине с ним — с великим Темным Магом, и даже Люциус стоящий поодаль, наблюдающий картину, словно исчез из сознания.

Видела, как бледная костлявая рука поднимает волшебную палочку.

— Круцио!

Я закричала от мнимой боли, спектакль продолжался. Попыталась встать, но сразу же, корчась, рухнула снова, изображая натуральную жертву. Волан-де-Морт смеялся, скользя рядом, казалось, он не касается земли, лишь мантия тихо шелестела. Снова поднял палочку, исходящий из нее луч попал в меня. Стон, я не двигалась, собирая волю в кулак, как бы это делал неизвестный мне мужчина.

— Лорд Волан-де-Морт ждет!

Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, я приподняла плечи и голову. На худом лице красовался реалистичный макияж крови и маска страдания. Изобразить непокорство, так, как договаривались.

— Тебе придется убить меня, — прошептала я чужим голосом.

— Рано или поздно — разумеется, — холодно произнес хозяин. — Но сначала ты дашь мне его, Блэк... Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? Подумай еще... у нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика...

Представление было весьма познавательным. Естественно речь не шла о настоящем Круцио, все ужимки и боль были надуманы и показаны актерскими талантами. Темный Лорд протянул руку, помогая встать. Он вписал меня в иллюзию комнаты Пророчеств в Отделе Тайн. Улыбка не сходила с безгубого рта. Хозяин всегда доволен мной.

— Мой Лорд, — послышался голос извне. — Можно приступать к выполнению плана?