Лунный охотник (СИ)

— Могу сделать омлет с грибами, — послышалось из нутра холодильника.

— Опять яйца? — кисло поморщилась девочка.

— Тогда… Я не знаю! Овсянку будете? Будете. Куда вам деваться? ..- риторически переспросил Штефан сам у себя.

Пока Волк колдовал у плиты, Кристоф разлил всем чаю и с удовольствием сел обратно.

— Хэлен, как себя чувствуешь? — он положил широкую суставчатую ладонь на голову девушки, словно она была не старше Нуары.

— Уже лучше. Спала ночь, как убитая, — ласково улыбнулась Хэлен.

— Это хорошо…

— Слушайте, мне кажется нам надо разработать резервный план обеда, — вдруг заговорщицки зашипела Нуара, поглядывая на отца, — Он же утром три раза яичницу жарил! Боюсь, что овсянка — это уже слишком сложно для него.

Хэлен опасливо подняла глаза на Штефана, который стоял к ним спиной и усердно мешал кашу в кастрюльке, всем своим видом выражая, что ничего не слышит и его, вообще, не касается, что там кто говорит таким громким шепотом.

Кристоф насупил колючие кусты бровей и стараясь говорить как можно тише ответил:

— Нуара, детка, беги ко мне домой, там на столе под полотенцем стоит пирог. Не бог весть какой, но все-таки съедобный.

Девочка словно испарилась в воздухе. Даже дверь не скрипнула за нею.

Оказалось, что сомнения на счет овсянки были необоснованными. Все с удовольствием и аппетитом расправились сперва с кашей, а потом и с пирогом, который приготовил Кристоф. За столом беззаботно переговаривались, вспоминая подробности поездки. Нуара то и дело вскакивала, что бы показать матери очередную понравившуюся ей вещицу.

— Кстати! Мам, а ведь Штефан и тебе кое-что купил. Просто не показывает и я даже понимаю, почему…- туманно намекнула на что-то Нуара.

— И что же это? — Хэлен сразу припомнила, что подарил ей Дэро в самый первый раз, и начала краснеть. Неужели он покупал нижнее белье вместе с дочерью?

— Вот пусть сам и показывает, — насмешливо фыркнула девочка.

— Ничего особенного, — равнодушно пожал плечами Волк, — Это просто пижама.

Хэлен с облегчением выдохнула про себя.

— Да…Мам, я думаю, он хочет тебе насолить за что-то, — продолжала Нуара, хитро посверкивая карими глазами.

— Не выдумывай, Нуара! Тут такие сквозняки, что уж не до шелковых шортиков? Что-то посерьезней нужно…- оправдывался мужчина, явно чувствуя себя неловко.

— Мам, он выбрал самую уродливую пижаму. В таких старики ходят. Прости Кристоф, — тут же извинилась Нуара.

— Ничего страшного, милая. Я, вообще, без пижамы обхожусь.

Все недоуменно уставились на старика.

— Безусловно, очень ценная информация, — с облегчением заметил Штефан, радуясь, что разговор переключился на новый предмет обсуждения.

— Не думаю, что пижама так уж уродлива, — улыбнулась Хэлен, памятуя, что у Дэро всегда было хорошо со вкусом, — В конце концов, она должна быть теплой. Правда?

— Это уж точно, — рассмеялась девочка, — Больше у нее нет никаких достоинств.

— Так, хватит уже злословить! — не выдержал поток замечаний мужчина, — Спать пора!

— Спать? Еще даже солнце не село! — возмутилась девочка.

— Значит, можешь перед сном порисовать, почитать, поиграть…Я не знаю. Можешь собрать микроволновку, если совсем уж скучно станет! — Волк изобразил гневную физиономию, которая получилась совсем неубедительной.

— Да из чего я ее соберу-то? Из граммофона? — парировала Нуара.

— А ты отпусти свою фантазию на волю! Уверен, что-нибудь да придумаешь. И не трогай граммофон! Это уже антиквариат, — настало время Волка злорадствовать, — Пошли, Хэлен. Ты уже носом всю столешницу проклевала…

— Куда? — вяло осведомилась девушка, которая, действительно, уже совсем осоловела от обильной пищи, тепла и звука привычных голосов.

— Спать!

— Ага…Спокойной ночи всем. Кристоф, до завтра. Приходите на чай.

— До завтра, дорогая.

Волк беззвучно шагал следом, неся в руке простой сверток из обёрточной бумаги, перетянутый бечевкой. Хэлен уже толкнула дверь своей спальни, когда тяжелая рука легла на плечо.

— Не к тебе.

Хэлен обернулась, с недоумением взглянув на Волка.

— Ко мне.

— А-а…

— Хочешь спать без кошмаров — спи рядом. Я, в принципе, не настаиваю. Сама решай, — взгляд его был спокоен и не таил ни злорадства, ни похоти.

— Ладно. А я тебе не помешаю? — сон с нее слетел в одно мгновение.

— Если не станешь пинаться во сне, то проблем не будет, — он слегка улыбнулся.

— Я, вроде, не пинаюсь…- Хэлен растерянно пыталась припомнить, пинается ли она во сне.

— Да я же шучу, Хэлен! — осклабился мужчина, чувствуя ее замешательство, — Пошли.

Как бы это смешно ни звучало, но Хэлен до сих пор не знала, где же он спит. Комнату каждый выбирал себе сам и остальным в выборе не отчитывался, так что у Хэлен просто не было повода побывать в его спальне. Утром он вставал раньше. Порой у нее закрадывалось подозрение, что он совсем не спит, ведь, во сколько бы она ни встала, он уже сидел на кухне и пил кофе, или занимался какими-то делами по дому — работы в нем хватало всем. И сейчас они прошли дальше, к двери, за которую она еще ни разу не заглядывала — просто не было времени. Увиденное ее удивило. Во-первых, здесь был наведен идеальный порядок. Кажется, что тут люди жили, никуда не исчезая на несколько десятков лет. Комната была просторная, округлой формы. В глубокой нише, на высоком подъеме из нескольких ступеней покоилась кровать. В стене у изголовья кровати были врезаны несколько полок для книг, лампы и прочей мелочи, которая нужна для комфорта хозяина. Смотрелось очень уютно.

— Здорово…- нечаянно вырвалось у Хэлен.

Она пробежала взглядом по массивному столу у окна, заваленному книгами, журналами, пластинками. На темно-синем сукне горела витражная лампа, как та, что стояла и у Хэлен в комнате. Несколько кресел, глубоких, обитых старомодным синим велюром, смотрели на небольшой очаг.

— Тебе никогда не нравился минимализм в интерьере, — кивнул Штефан, внимательно наблюдая за реакцией Хэлен.

— Не то чтобы он мне не нравился. Просто я не чувствую жизни в хроме и стекле, стали и пластике. Мне нравится что-то вроде этого.

— Кто же воспитал тебя в таком старомодном вкусе? — он слегка подтолкнул ее ладонью в глубь комнаты.

— Бабушка. Она любила старинные вещи, считала, что в них есть нечто таинственное, своя душа, если хочешь, — Хэлен остановилась, — Может, ты уже отдашь мне эту пижаму? — постаралась она смягчить неловкость момента.

— Ах, точно. Она, может, неказиста, но …- он не нашелся, как бы похвалить купленную им вещь и просто протянул сверток.

— Да перестань. Не может быть все так плохо, — рассмеялась девушка, разворачивая подарок, - Нет, Нуара, определенно, была права! Она просто чудовищна! — прыснула уже совершенно искренним смехом Хэлен.

В руках у нее была бесформенная хламида, скроенная из коричневой плотной фланели в ярко-оранжевую крапинку, с крупными черными пуговицами и такой же оранжевой каймой по краю.

— Хватит критиковать, женщина! Или будешь как Кристоф…

— Ой, не напоминай!

— Ладно, переодевайся, а я пойду, посмотрю, как там Нуара. Может, и правда, собрала микроволновку… Или ядерную боеголовку. Кто ее знает?

Пижама оказалась велика — Хэлен в ней просто утонула. И что его подвигло на такую покупку?

В окна вливался алый закатный свет, придавая спокойному уюту комнаты яркий оттенок буффонады, который стремительно мерк, оставляя комнату с одним лишь мягким светом одинокой лампы.

— До ядерной боеголовки дело, все же, не дошло, — Штефан сдержанно улыбался у двери, оглядывая Хэлен с головы до ног.

— Ну и как тебе? — она театрально развела руками, демонстрируя обновку во всей красе.

— Ужасно! — фыркнул со смехом в голосе мужчина.

— Так ты это специально?

— Конечно. Надо же было как-то…м-м-м…придать тебе непривлекательный вид.

— Чтож, должна признаться, у тебя получилось, — поморщилась Хэлен, подергивая пижаму за нелепую пуговицу.