Темные дни, черные ночи (СИ)

- Выпусти меня из этой чертовой помойки!

Поколебавшись несколько минут, Эмма медленно протягивает ей свиток. Знакомая вещица, ползет по губам Де Виль улыбка. В мгновение ока она оказывается в салоне авто, уже читая заклинание.

- Круэлла! – Эмма стучит в стекло и, едва только Де Виль поднимает на нее взгляд, полный злобы и раздражения, твердо выплевывает:

- Это не переезд и не возвращение домой, Круэлла, а бегство. Ты бежишь.

Она дарит Спасительнице один только взгляд и в нем читается усталость.

- Оставь себе свои нравоучения, дорогая. Они для сопливых героев. Не для меня.

И она уже заводит мотор.

- Стой! – Эмма почти бросается наперевес в последней отчаянной попытке остановить беглянку. – Что мне сказать Голду?

Круэлла внимательно смотрит на нее, и по ее лицу ползет уже знакомая медленная улыбка.

- Передай ему, дорогая, чтобы он шел к черту!

И, снова лучезарно усмехнувшись, скрывается в клубах дыма.

========== Глава 60. Свобода или одиночество? ==========

Сказочным персонажам лучше всего находится в каком-нибудь сказочном месте, даже если это будет такая помойка, как Сторибрук.

Людям с необычной судьбой нечего делать в обычном городе. Рискуешь захлебнуться серостью и обыденностью.

Это Круэлла поняла уже на вторую неделю своей жизни в городе Большого яблока.

Странно. Она так мечтала вырваться из проклятого Сторибрука, так ненавидела его и всю эту дурацкую магию, вечно ставящую под угрозу ее жизнь, но когда это случилось, не могла в полной мере насладиться свободой. Наверное, с ней случилось самое ужасное, что только могло произойти когда-либо – она разучилась быть свободной.

Возможно, это ужасное чувство прошло бы, будь у нее все то, что она потеряла с разорением Файнберга – огромная вилла, много денег, ужин в лучших ресторанах города, яхты, путешествия, новые знакомства и неограниченная трата средств. Но сейчас всего этого у нее не было, что делало ее самой обыкновенной, серой и неприглядной женщиной, жительницей огромнейшего мегаполиса.

Сбежав сюда, она думала, что обретает освобождение, а нашла только бесконечное одиночество, которое ничем заполнить было нельзя. Конечно же, она не страдала по этому поводу, точнее, закупорила свои страдания, как вино в бутылку, на самое дно души. Круэлла Де Виль не была бы собой, если бы рыдала и билась в истерике с криками: «За что?». Однако, такое положение дел ей совершенно не нравилось. Она могла бы сколько угодно проклинать Сторибрук, но в нем было одно почти решающее для нее преимущество – все было если не бесплатно, то кричаще дешево. Правда, и кричаще безвкусно, но, кого интересует вкус, если у тебя нет денег на его оплату?

Обо всем этом она думает, лежа на жесткой постели в номере отеля для среднего класса. Дожилась. Столько лет попыток карабкаться наверх – и такое удручающее падение.

Впрочем, время отдыха закончилось. Денег у нее почти совсем нет, за два месяца этой, по ее меркам, слишком скромной жизни она спустила почти все, в основном, на сигареты и алкоголь. Нужно было как-то решать эту проблему. И Круэлле был известен только один способ.

Быстро приняв душ (вода здесь была слишком жесткая, Круэлла старалась не засиживаться в ванной подолгу и выскальзывала при первой возможности), она подходит к зеркалу. Можно было закрыть глаза и сделать вид, что она вполне довольна своей жизнью и своей внешностью. Но это было не так. Вряд ли можно было быть довольной усталыми глазами и напряженной линией рта. Не смотря на то, что прошло уже почти два месяца с того момента, как Сторибрук перестал существовать для нее, он все еще не оставлял ее в покое. Этот ужасный город приходил во сне, будто бы звал к себе. Она сопротивлялась, как могла, купила привычные для себя таблетки от бессонницы, много читала, но… Сознание требовало отдыха, как и тело, и, стоило ей только отключиться, как правило, на рассвете, она тут же просыпалась в кошмаре, крича от ужаса. Ей снился город, охваченный войной – тот самый момент, та самая жуткая ночь, когда они боролись со всеми Темными, не зная, проснуться ли утром, будет ли еще один рассвет.

Бесконечные сны о самых тяжелых мгновениях, проведенных в Сторибруке и в Зачарованном лесу, преследовали ее. Ходили за ней по пятам. Если бы она только знала снадобье, чтобы от этого избавиться! Но она не знала. Бессонница ее измучила, и, конечно, она просто не могла спокойно смотреть на себя в зеркало. Даже если бы она ослепла, все равно была бы уверена, что выглядит, как чертова кошелка. Даже не смотря на то, какое колдовство сотворили с ее внешностью чернила автора. Усталость была в ее глазах, а страшнее ничего не могло быть.

В конце концов, Круэлла сдалась. Освежив лицо тоником, она подошла к шкафу с вещами. Де Виль не была бы собой, если бы лезла за одеждой без цели, потому кроваво-красное платье извлечено на свет. Круэлла одевается, но делает это нехотя. Еще больше красной помады. Еще больше туши. Еще больше внешней бравады за внутренней пустотой. Высокие каблуки – средство обмануть публику. Уверенный шаг – способ скрыть внутреннюю тревогу и растерянность.

Внутри она давно уже пустая. Опустошенная.

Хотя, когда она заходит в зал казино, по ней этого не скажешь. Скорее, Круэлла выглядит, как леди, готовая спустить пару сотен баксов в пустоту, как прожигательница жизни, как чертова обычная пустышка. Хотя, может, она такой действительно была. В последнее время она уже ни в чем не уверена.

Проще было тащиться по городским улицам, громко убиваясь от пустоты душевной и сотни раз повторять один и тот же вопрос: «Как я докатилась до такой жизни?», но Круэлла была не из такого сорта людей. Внутренний бунт, клекочущий в груди, не мог найти наружного выхода. Она бы никогда этого не допустила. Войдя в зал, она бегло осматривает посетителей, особо пристально – мужчин. Они на нее не смотрят, разве что бросают пару беглых взглядов. Как на новую приманку, на кусок свежего мяса, но не более. Их всегда больше волнуют деньги и азарт, чем женщины.

Амплуа «леди умирает от скуки» нравилось ей куда меньше, чем еще один излюбленный образ – «дама в беде». Это был не самый действенный способ отыскать жертву на вечер, к тому же, когда она изображала душевные страдания, ей верило куда больше людей. Так повелось еще со времен отчимов, со времен Айзека. Но в казино не было места тем, кто в беде. Только прожигателям жизни, ленивцам, глупцам и идиотам. Зато они готовы были спустить добрую часть своего личного состояния ради красивой игрушки.

- Джин, дорогой! – коротко бросила она бармену, блеснув довольным взглядом. Ей определенно нужно было пойти учиться в театральном. Сняв перчатки и вальяжно бросив их на стойку, она скучающе выпятила губы. Ненавидела делать это, но зато на это ловились глупые, как пробки, мужчины. Примитивные существа.

- Как всегда, мисс Де Виль – снисходительно улыбается он.

Круэлле не нравится этот тип. Слишком наглый взгляд, слишком кривляющиеся в подобии улыбки губы, слишком много снисходительности по отношению к ней. Хотя, когда он подает ей заказ, она не может устоять перед соблазном снова потрогать его кожу.

- О, какой гладенький! – восхищенно выдыхает она, пока он не отнял руку по привычке. – Восхитительно! Мне так хочется содрать с тебя кожу, дорогой!