История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Мам, накидать дров вам в камин? — Эмметт поднялся с пола, держа в руках увесистую кипу из тонких ножек и неровных досок.

— Будь добр, дорогой, — тепло отозвалась она, и вампир с готовностью потрусил наверх. Эсме собрала совком мелкие осколки и поднялась, внимательно прислушиваясь к беседе, которая вот-вот могла изменить жизнь еще одного ребенка. Вот бы только изменить, а не загубить…

На третьем этаже разместилась небольшая комната для неожиданных гостей, и на связанном крупными спицами покрывале восседал молодой человек — он старался держаться спокойно, не бросаться с миллионом вопросов, потому что понимал: тайн здесь больше, чем он способен осилить, а самая главная может запросто лишить его головы. На этот раз — навсегда. Доктор Каллен все время обращался в слух: его тревожил беспокойный сон Элизабет, ведь от такого количества лекарств она давно должна была заснуть крепко и надолго. К тому же ему требовалось позаботиться и еще об одном человеке, который мог получить существенную травму о треснувшее стекло. Доктор видел, как трудно Алексу усидеть на месте, как невысказанные вопросы рвутся наружу, но все же продолжал спокойно реагировать на его живость и не спешил начать трудный разговор. Они еще успеют поговорить с глазу на глаз, а сегодняшний вечер и так переполнен событиями.

Джаспер с наигранным интересом изучал одну из толстых книг, что таилась на небольшой книжной полке в гостевой комнате; вампир изумлялся яркости и количеству эмоций, что захлестывали молодого человека. Помимо непонимания и огромного интереса, из Алекса буквально сочилось чувство вины, а от крайней физической и эмоциональной измотанности он был невероятно подавлен. Идеальное состояние, чтобы вогнать его в сон. Вампирам нужно еще немного времени, чтобы осмыслить происходящее. Возникало слишком много вопросов, ответы на которые были скрыты в связи с несвоевременным появлением Квилетов; видения Элис превратились в смазанную неразбериху. Были большие сомнения в честности методов, которые в итоге предпримет Аро, даже несмотря на то, что в его благоразумность уверовал Карлайл. Фитиль, ведущий к пороховой бочке, был подожжен этим вечером. И никто не знал, когда все окончательно взлетит на воздух.

Доктор проверил реакцию зрачков и убедился в том, что ушиб мягких тканей головы отсутствует. На вопрос о самочувствии парень ответил невнятным кивком и было хотел что-то спросить, как внизу раздался хриплый, страдальческий крик девушки. Джаспер неосознанно обернулся и отложил непутевую книгу, считывая ту череду эмоций, что тянулась из одного сознания и переливалась в другое. Алекса передернуло, и он неосознанно соскочил с постели, впиваясь в дверь бездумным взглядом: его колотило, он хрипло дышал и словно пытался прогнать из головы дурные мысли. Джаспер осторожно приблизился к парню и кивнул Карлайлу — здесь он справится и сам. Джасперу потребуется немало времени, чтобы окончательно обуздать эмоции мальчишки-эмпата.

Ее истошный крик еще не успел оборваться, как Карлайл уже оказался снаружи. Он бы с легкостью пересек пространство дома за несколько секунд, если бы не старший сын, возникший у основания лестницы.

— И часто ей снятся такие сны? — Эдвард выглядел встревоженным и одновременно с этим подавленным. Карлайл положил ладонь ему на плечо и безмолвно кивнул.

— Она никогда не рассказывала, что именно ей снится; утверждает, что не помнит. Это вполне объяснимо: травмированное сознание создает дыры в болезненных воспоминаниях, защищая ее, фактически, от самой себя, — коротко объяснил доктор и пересек пространство второго этажа. Сын следовал за ним.

В спальне девушки было даже теплее обычного, горящие ночники позволяли острым теням расползаться по стенам и полу, пока в ледяных объятиях вампирессы прерывисто дышала обессиленная, едва ли не бескровная тень всем знакомого человека. Пульс девушки упал до рекордно низкого, с лица сошла вся кровь, а из глаз сочились слезы. Она бы проснулась, если бы не лекарства.

— Карлайл, что с ней происходит? — взмолилась Таня, бережно укачивая ребенка. Вампиресса непрерывно утирала катящиеся слезы, не отнимая от ее лба ледяную ладонь. Она вдруг в полной мере осознала ту хрупкость человеческого тела, ту опасность, что подстерегает их даже в недрах собственных снов.

Эдвард отошел к столу и подцепил картонную обложку скетчбука, распахивая ее на той самой странице, где простым карандашом был нарисован пятилетний мальчуган. Теперь он мог сопоставить образы из ее воспоминаний и реальное лицо; сложно было даже вообразить, что все случилось именно так, как помнила эта юная леди. Безмолвные вопросы Тани вылетали из ее мыслей как огненные стрелы; Эдварду становилось все труднее сосредоточиться на происходящем.

«Что происходит с моей дочерью, Эдвард?!»

— Она только что увидела, как Деметрий свернул шею ее младшему брату. По всей видимости, до этого он помог самолету успешно приземлиться там, где его нашли, а после падения позаботился и обо всех пассажирах. Последним на его пути стоял ее пятилетний брат, — глухо отозвался Эдвард, с трудом выдерживая сокрушенный взгляд Тани.

Будущее в мыслях Элис резко приобрело один единственный вариант и она взмолилась, чтобы брат молчал. Быть может, им получится его изменить.

«Больной ублюдок», — слишком громко подумала Розали, прежде чем покинула дом. Она могла держать на лице привычную маску надменности, но всё её внутреннее существо разрывалось от ядерной ярости: смерть, причиненная беззащитному ребенку была для нее тем бременем, что будет тяготить ее еще очень долгое время. Эмметт отправился вслед за женой. Возможно, никто не увидит этих двоих еще несколько дней или недель.

В ее комнате на несколько секунд повисла гробовая тишина и первым опомнился Карлайл, продолжая выполнять свои врачебные обязанности. У девушки был шок. Кейт говорила о флешбеках, но не такого масштаба.

— Её нужно доставить в больницу. Взять анализы, сделать снимки головы и шейного отдела, — вслух комментировал Карлайл, беспокойно скользя взглядом по комнате. В его голове вертелось лишь одно слово — триггер. Деметрий — её триггер.

Джаспер успел расспросить Алекса о тех снах, что так тревожили молодого человека, и теперь всем стало совершенно очевидно, что же пугало его все это время; никто не мог поверить, что разгадка трагедии в жизни Элизабет была все это время так близко. Алекс был первым, кто увидел тень вампира в своих снах. Все это время Алекс мог помочь им добраться до правды, ведь едва ли не каждую ночь он неосознанно перенимал каждый из снов Элизабет, пропускал все ее воспоминания через себя. И видел Лиззи через Деметрия. Если бы они услышали друг друга, попросили помощи, многого удалось бы избежать…

Но доктор обвинял в бездействии и тотальной слепоте только себя. Он мог помочь ей уже давно, но фокусировался на совершенно другом…

— Положи ее под одеяло, Таня. Лиззи спит. Собери вещи, которые могут ей понадобиться. Мы едем в клинику. — Доктор не сказал больше ни слова и отправился прямиком в кабинет, где ему предстояло связаться с Кейт. А перед этим, утешить жену, что так остро восприняла новость о колоссальной потере в жизни Элизабет.

Доктор сомневался в том, что травма девушки и на этот раз отступит на второй план. И им всем нужно быть готовыми к тому, что придется помогать ей это пережить. Ей больше не нужно забывать свое прошлое, пора его принять, осознать и отпустить.

***

— Серьезно, ты бы знал, сколько раз я пыталась вывести Мышонка на разговор, — Кейт ходила вдоль дощатой веранды где-то на берегу тропического пляжа. — И когда мне это удавалось, я буквально видела прогресс! Она преображалась, ей становилось легче. До тех пор, пока, прозябая в затворничестве, она не придумывала себе новые байки, — вампиресса откинула со лба светлые пряди и серьезно посмотрела на доктора. — Верный медикаментозный курс лечения — это очень важно, однако не нужно зацикливаться только на нем. С Лиззи нужно говорить, — Кейт кивнула своим словам и опустилась в плетеное кресло подле вампира, который заполнил ее сердце любовью. — Идеально, если бы с этим нам мог помочь Джаспер.