This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

– Кацура Когоро, путешествую в Киото вместе с телохранителем, Химурой Кеншином.

Пограничник взял их пропуска, бегло взглянул на них и кивнул, отходя в сторону.

– Очень хорошо, Кацура-сан. Желаю удачной работы в столице.

А потом они проехали мимо пограничного поста. Вот так легко. Кеншин не мог не смотреть во все глаза. Никогда раньше он не переходил границу так легко. Когда он путешествовал с Мастером, пограничники всегда находили, что пренебрежительно обронить по поводу ронина, путешествующего с ребенком, похожим на иностранца.

Это и есть разница между теми, кто является самураем и всеми остальными? Или это потому, что я еду с ним? Кеншин нахмурился, украдкой поглядывая на спину Кацуры-сана.

Тем не менее, этот опыт ясно дал понять, что Кеншин сможет сойти за самурая. В конце концов, пограничник не уделил ему ни минуты внимания, хотя не мог не заметить его странных волос. Очень непонятно. Не должно ли быть вдвойне странным видеть такого самурая, как я?

В середине восьмого дня пути режим вежливости, который они установили между собой, был нарушен. Из-за изнуряющей жары путники двигались медленно. Кацура-сан, который с самого утра был несколько отстраненным, вдруг спросил:

– Кеншин, ты когда-нибудь убивал человека с помощью Хитен Мицуруги?

Кеншин остановился, не зная, как ответить на этот непривычно личный вопрос. Но подумав, он наконец ответил:

– Нет.

Потому что если подумать логически… те два самурая в Сетцу были убиты без применения стиля Хитен Мицуруги. Он и Кента лишь использовали только базовые удары. И это закончилось так быстро…

– Но ты готов? – прервал Кацура-сан его мрачные воспоминания.

– Да.

Но в этом не было никакого вопроса. Он уже согласился. И действительно, кендзюцу это искусство убивать. Мастер говорил ему об этом с самого начала.

– Почему? Если я могу спросить?

Почему он спрашивает? Кеншин посмотрел на самурая, едущего верхом рядом с ним, отметив его задумчивость. Казалось, его гнетут тяжелые мысли. Изо всех сил стараясь облечь мысли в нужные слова, Кеншин ответил неуверенно:

– Для лучшего мира. Я хочу помочь людям… Вышвырнуть иностранцев и сменить сёгунат. Сражаться за Сонно Дзёи.

Однако его ответ только усилил задумчивость Кацуры-сана, и он повернулся, пристально глядя на Кеншина.

– А почему ты хочешь прогнать иностранцев?

– Эээ… ну, из-за иностранцев правительство плохо делает свою работу, и они заставили наложить высокие налоги на простых людей.

Разве не так? Никто, кажется, не любит иностранцев, и именно по этой причине…

– Хммм… Мой учитель, Ёсида Сеин, восхищался иностранцами. Особенно их культурой и технологиями. Он хотел учиться у них. И я согласен с ним.

Ээээ, что?…

– … Почему? – Кеншин заикался, совершенно ошеломленный.

– Дело в том, что наша страна безнадежно отстает по вооружению по сравнению с иностранными державами – Америкой, Пруссией, Англией, и многими другими европейскими странами. При том богатстве и власти, которую они имеют, они легко раздавят нас в том виде, в котором сейчас мы находимся. Если они пожелают, то могут напасть и поработить нас.

О, я этого не знал. Кеншин разинул рот.

– Но почему они тогда этого не делают?

– Они заинтересованы в нас. Наша культура для них такая же диковинка, как и их культура для нас. Мы далеко от них, отделенные месяцами морского путешествия. Кроме того, есть много заинтересованных сторон, – объяснил Кацура, заметив, как Кеншин ошеломлен его объяснением.

Самурай улыбнулся, продолжив более понятно.

– Подумай, как, например, Чоушуу будет конкурировать с Сацумой и другими влиятельными провинциями за доминирование на севере. Цель слишком далека для завоевания, чтобы быть практичным вариантом. И даже если мы выиграем войну, расстояние слишком велико, чтобы сохранить контроль. Особенно когда есть столько заинтересованных сторон. Так что все сводится к тому, что мы, по существу, не стоим труда для иностранцев. То, чего они от нас хотят, они могут получить легче и дешевле, торгуя.

Это имеет смысл… кажется.

– Таким образом, причина, по которой иностранцы вынудили сёгунат на эти односторонние соглашения, в том… что это простой способ для них получить то, что они хотят?

– Да. И из-за того, что сёгунат не может остановить их, они просят и пытаются успокоить иностранцев.

Кеншин уставился в недоумении. Это… это звучит в точности так, как Коута-сан, отец Мии, пытался сделать, когда эти два самурая хотели сжечь его дом. Было неправильно видеть, как он просит… это было как…

– Если иностранцы настолько сильны, как они могут уважать нас и обращаться с нами как с равными, если мы им не равны?

– Они и не уважают, – откровенно сказал Кацура-сан. – И несмотря на то, как я восхищаюсь иностранцами за их успехи, это не значит, что я одобряю то, что они творят здесь. Я думаю, что если мы научимся их технологиям, экономике, военному делу… всему тому, что делает их сильными, мы могли бы использовать лучшее для усиления Японии. Затем мы сможем противостоять им с гордостью и бороться с ними на наших собственных условиях.

То есть сейчас страна… слаба? Но если мы только смогли бы научиться и стать сильнее… да.

– Я думаю, что понимаю, – кивнул Кеншин. – Но почему сёгунат этого не видит? Если бы им только сказали…

– Им говорили, и много раз. Но Сёгун молод и невежественен, и позволяет своим советникам принимать решения для всей страны. Они принимают решения только в собственных интересах, а не руководят страной на благо всех нас. Даже сейчас происходит постоянная политическая борьба между Императорским двором и Бакуфу сёгуна.

Это звучало глупо, если сказать по правде. Особенно если иностранцы так опасны, как ему рассказал Кацура-сан.

– Что получается, вместо того, чтобы вместе бороться с иностранцами, правительство борется само с собой?

– Очень простой способ это охарактеризовать, но да, в основном. Это главная причина того, что Ишин Шиши работают, чтобы свергнуть сёгунат и вернуть Императора к власти снова. Нам потребуется сильная и единая власть, чтобы привести нас в новую эру.

После этих слов они оба глубокомысленно замолчали.

Кеншину почти нечего было добавить к этому. Но в то время, как он мог следовать логике рассуждений Кацуры-сана, он не мог не заметить, что Кацура-сан всегда говорил об улучшении жизни страны. Что означало и простых людей? Кеншин взглянул на самурая рядом с собой и наконец задал вопрос, пришедший ему в голову:

– Кацура-сан… а каким будет новый мир?

Лидер Чоушуу взглянул на него и мягко улыбнулся.

– В будущем, ты имеешь в виду? Когда эта война закончится?

Кеншин кивнул, склонив голову. Кацура-сан нахмурился, минуту раздумывая, что ему ответить, прежде чем ответить мечтательно:

– Это будет мир, в котором у нас будут современные технологии и способы правления, где каждый сможет применить свой талант независимо от происхождения. Где тяготы и выгоды распределяются между всеми. Там, где образование и достаток не зарезервированы для избранных, и где люди могут жить свободно и счастливо. Вот в каком мире я хотел бы жить.

Стремительно Кеншин повернулся, чтобы посмотреть на Кацуру-сана, глядя на него широко раскрытыми глазами. Это звучит как…

Лидер Чоушуу старше, богат и истинный самурай. Лидер и опасный человек с двумя лицами… но несмотря на это Кеншин вдруг понял – он похож на меня. Кацура-сан хочет того же, что и я хочу для людей.

Мастер называл Кеншина «наивным идеалистом», когда тот высказывал подобные надежды во время их споров. Но Кацура-сан не был наивным – нет, он был совсем не наивным – но тоже был идеалистом.

Во время нескольких часов, проведенных с Таро-куном, Кеншин встретил юношу, который хотел бороться за то же, что и он. На поверхности у них было много общего, но по сути… они жили в разных мирах. Но о Кацуре-сан Кеншин не мог не думать… Вот человек, лидер, который чувствует то же, что и я.