Игра на двоих (СИ)

Ментор поворачивается ко мне.

— Может, все-таки расскажешь, что натворила?

Замечаю, как все обратились в слух. Делаю слегка виноватый вид и начинаю:

— Кажется, я их слегка напугала…

— Напугала? Организаторов? — озадаченным выглядит даже Хеймитч.

— Ну, это тебя не испугать брошенным в твою сторону ножом, а вот их, как оказалось, легко, — усмехаюсь я. — Тем более, ножей было побольше, чем на наших тренировках.

— Что ты сделала?! — до Эффи, кажется, быстрее всех дошел смысл сказанной мной фразы.

— Запустила в них парой клинков, — как ни в чем не бывало улыбаюсь я. — Выбила из рук Сенеки часы, разбила их о стену и добавила еще несколько ножей, для красоты.

Пока я говорю, ментор устраивается в кресле и теперь с явным интересом наблюдает за мной и Эффи, точнее, за ее реакцией:

— Ты совсем с ума сошла?!

— Меня разозлили.

— Разозлили её! Это же баллы! Спонсоры! Да тебя уничтожат! Отвечать придется всем нам! Об этом ты думала, когда бросала свои ножики в Сенеку?

— Вам, Эффи, ничего не сделают. А меня, можно считать, уже уничтожили, вытащив мое имя на Жатве, помнишь?

— Ну, а вы что скажете? — Бряк поворачивается к стилистам и Хеймитчу.

— Им, как и зрителям, нужно зрелище. Неинтересно, когда трибут ведет себя так же, как и в реальной жизни. А вот немного игры на публику не помешает, — отвечает Цинна.

Порция согласно кивает.

— Но это… это… — у Эффи не хватает слов, чтобы выразить своё негодование. Наконец она вновь обретает дар речи. К сожалению.

— Хеймитч, ты что думаешь? Тоже скажешь, что все в порядке?!

Я с некоторым страхом жду реакции ментора. Конечно, он призывал меня показать свою силу, но не думаю, что Эбернети имел в виду покушение на Организаторов.

Эбернети отворачивается от Бряк и переводит взгляд на меня. Темно-серые глаза сверкают и мне остается гадать, то ли от гнева, то ли от гордости за свою подопечную. Всего один жест ментора тут же развеивает все мои сомнения: Хеймитч подмигивает мне и растягивает бледные губы в хитрой улыбке.

— Отлично, детка!

— Ты еще не все знаешь! — посмеиваюсь я.

— Так расскажи! Сгораю от нетерпения услышать подробности! — судя по виду, ему и правда не терпится узнать, что произошло.

Я устраиваюсь в кресле напротив ментора и выкладываю ему все, умалчивая лишь о подслушанном разговоре, с которого, в общем, и началась эта история. Когда речь заходит о том, что я сделала с остальными ножами, Бряк, забыв о манерах, опускается на ближайший диван и закрывает рот рукой, на ее лице написан тот же ужас, что и у Организаторов. Стилисты явно шокированы, а вот ментор… Хеймитч ждет, пока я закончу, а потом начинает громко смеяться.

— Замолчи! — кричит на него Эффи.

Не обращая на неё никакого внимания, Эбернети, все еще смеясь, спрашивает у меня:

— Ты и правда изобразила на стене число тринадцать?

— Да, — несколько озадаченно отвечаю я.

— Гениально! — ментор откидывается на спинку кресла и жизнерадостно улыбается.

— Хотя я не слишком поняла ни их реакцию, ни, если честно, вашу, — признаюсь я.

— В этом весь смысл! Сама того не ведая, ты надолго лишила их покоя и душевного равновесия, а это дорогого стоит. Чего бы я только ни отдал, чтобы увидеть все своими глазами, — мечтательно говорит ментор.

И, оглянувшись на потерявшую сознание Бряк, которую приводили в чувство стилисты, он наклоняется ко мне и шепчет:

— Чуть позже, перед Играми, я объясню тебе, почему весь Капитолий до смерти боится этого числа. И, поверь мне, дело совсем не в суеверии! А ты расскажешь мне, что тебя так разозлило, идет?

— А я и не думала, что ты вспомнишь о том, с чего все началось, — хитро улыбаюсь я.

— Ты меня недооцениваешь, — снова смеется ментор. Судя по всему, у него сегодня на удивление хорошее настроение. — Идем, скоро объявят итоги Демонстрации и ваши баллы.

Он собирается встать, но я задерживаю его:

— Как думаешь, что меня ждет?

— Волнуешься, значит?

— Ничуть, просто не знаю, что ждать от Организаторов.

— Либо низшая, либо высшая оценка. Посредственной, после твоей-то выходки, тебе уже не получить! — иронизирует он. Но вдруг его тон становится серьезным. — На самом деле, это хорошо. Спонсоров привлекают как раз такие баллы — или лучшие, или худшие. Средние как раз не интересуют никого, что неудивительно.

— Как низшие баллы могут кого-то привлечь?

— Мало ли, может, это твоя задумка, тактический ход, — еще раз подмигивает Хеймитч.

Мы переходим в гостиную. Бледная Эффи тяжело опускается в кресло, я с ногами забираюсь на диван, Хеймитч разваливается рядом со мной и под уничтожающим взглядом Бряк кладет ноги на журнальный столик. Стилисты становятся сзади нас. Джейк проскальзывает в гостиную и устраивается у окна. Цезарь Фликермен начинает объявлять результаты. Самые высокие баллы, как можно догадаться, у профи — от восьми до десяти. Все остальные набирают от трех до семи. Я тихо спрашиваю у ментора:

— Кто-нибудь на твоей памяти получал ноль?

— Нет. Но все когда-нибудь случается в первый раз, верно? — усмехается он, глядя мне в глаза.

— Скоро узнаем, — я вновь обращаю внимание на экран.

Наконец приходит очередь Дистрикта 12. Попытки Джейка привлечь внимание спонсоров действительно остались незамеченными — он получает пять баллов. Но мне некогда злорадствовать: Цезарь произносит мое имя. Напряжение нарастает.

Фликермен выдерживает долгую паузу и наконец объявляет результат. Двенадцать баллов. Высшая оценка, первый раз за всю историю Игр. Цезарь поздравляет трибутов, и изображение тускнеет. На мгновение в комнате воцаряется молчание, но длится оно недолго: Джейк вылетает из гостиной и с такой силой хлопает дверью, что со стены падает картина в тяжелой раме. Эффи первая подлетает ко мне и обнимает со всей силой, на которую способна:

— Я, конечно, считаю, что не следовало так рисковать, но все равно очень рада за тебя!

— Бряк, никаких Игр не надо, ты ее и так убьешь, причем из лучших побуждений! — посмеивается Хеймитч, помогая мне выбраться из объятий женщины.

Цинна и Порция поздравляют меня с успешно пройденным испытанием, Эффи уже начинает планировать завтрашний день, ментор же идет к двери и жестом предлагает мне присоединиться к нему.

Устроившись у окна, я с нетерпением жду реакции Хеймитча.

— Совсем неплохо, детка! Сильно же ты их напугала, раз высший балл решили поставить.

— Зато теперь, думаю, на Арене меня ждёт что-то страшное, — вместо того, чтобы хоть немного расслабиться и отвлечься, я напрягаюсь еще сильнее.

— Вполне может быть, — не скрывает своих опасений ментор. — Но спонсоры у тебя точно будут, поэтому шанс выжить есть.

— Звучит обнадеживающе, — глядя в окно, усмехаюсь я. — Что дальше?

— Подготовка к интервью. Эффи объяснит, как себя вести, а я — что говорить. Хотя, — не знай я Хеймитча, подумала бы, что он смущен, — я бы и сам справился: твой образ уже готов, боюсь, как бы Бряк ничего лишнего не придумала.

На мгновение представив, как Эффи учит меня правильно сидеть, стоять и ходить в течение четырех часов, я почти с мольбой в голосе спрашиваю у ментора:

— Бряк сильно разозлится, если я попрошу, чтобы меня готовил ты?

— Реакция будет непредсказуемой, скажу сразу. Она никогда не доверяла мне трибутов, боясь, что с моими советами они подпишут себе смертный приговор еще на сцене.

— Зато хоть что-то новое! — не выдерживаю я. — Из года в год наблюдаю, как трибуты Дистрикта-12 цепляют на лица сладкие улыбки и восхищаются всем, что их окружает в Капитолии. Настолько скучно и приторно — смотреть невозможно! Как только Фликермен и зрители выдерживают этот сахарный сироп — непонятно.